Прошлой ночью он думал об этом. Вспоминал — придется вернуться. Они нужны кланам, и сидение здесь — не просто так. Не способ сбежать… это время, за которое отец должен разрешить какие-то свои планы, время, которое не подарено им просто так — они должны тренироваться и становиться сильнее… чтобы их общая мечта получила шанс стать реальностью… они должны вернуться. И когда он это осознал, когда представил, что их ждет — снова кровь и смерть, снова потери, вновь безнадежный бой против вражды, старой, как горы…

Мадара снова вздохнул, прикрывая глаза. Новое томоэ… он стал сильнее, так внезапно, неожиданно и странно, не в бою… но какая разница? Так случилось — и это хорошо. Хаширама не пойдет один по своей дороге.

***

Тревожное выдалось лето.

Дайме Земли и Огня обменивались послами, говорили о мире — но между тем всякому было понятно, что пока не решено, кто сильней, ни о каком мире речи быть не может. В обрамлении благостных слов таились скрытые угрозы…

Скверной была и погода. Ветер с моря налетал ураганами, принося холод и секущий ливень, суля неурожай. Для шиноби, и без того истощенных войной, это были дурные знаки.

У знатных господ также хватало забот. Интриги, союзы, вражда, торговля, придворная жизнь… но для них эта жизнь во многом была игрой со множеством сложных правил. Что им до тех, кто таится в тени, кто идет убивать и умирать по их приказу?

Шиноби вооружаются: война не потухла, она разгорается вновь, и искры пожара коснутся многих, лишь живущие на дальних островах и в самых далеких землях не поучаствуют в грядущем представлении. Это дайме могут воевать друг с другом вдвоем или втроем — великих стран мало. Война шиноби же, это война всех со всеми и каждого клана против всех прочих, несмотря на союзы…

Сэнгоку дзидай, Великая война. Великие жернова, перемалывающие жизни…

Она перемалывает в маленькой ступке жемчуг, чтобы сделать белила для госпожи, и улыбается своим мыслям. Она ждет: терпеливо, как ждала долгие годы…

Она ведет охоту на опасную дичь.

========== Часть 16 ==========

Это убежище строили Сенджу — надежно укрытый лаз среди корней старого дерева, случайно не наткнешься. Правда, сейчас оно служило укрытием для пары Учих, одного Хьюги, одного Шимура и трех совсем мелких Яманака — их родители погибли, а дети не смогли дойти до клана, на пути пролегла линия боев.

Первыми с детьми поделились Учиха, выделив теплый плащ. У Хьюги нашелся сбор трав от простуды, Шимура решил не тащить назад в клан припасы на долю своих погибших напарников…

Спустя некоторое время шиноби расползлись по разным углам для отдыха. Все были слишком измотаны, чтобы вспоминать старые счеты — хватало новых бед… холод, голод, война — те, кто прежде враждовал, по случайности столкнувшись, решили объединиться. Они уже исполнили свои миссии, и возвращались домой — им нечего было делить…

И как-то так оказалось, что в выстывшем земляном мешке Хьюга в конце концов придвинулся плечом к Шимуре, а мелкие Яманака подползли к Учихам, чья огненная чакра немного сушила и прогревала воздух вокруг них.

Старые фуиндзюцу стерегли их сон. Своих соседей шиноби не опасались — не то было время, чтобы счеты сводить. Кланы Земли, сильные и многолюдные, хотели не союзов, а лишь свободной земли — да еще чужих тайн и кровных способностей. И хотя убежище было укрыто надежно, шиноби не засыпали крепко, помня, что они не в родных селениях. Опасность всегда рядом…

И когда, уже ближе рассвету, вполглаза дремлющий Хьюга вдруг напрягся, сдвигаясь в сторону, неосознанно поднимая руки в боевое положение своего семейного стиля… сразу же вскинулись и его сосед-Шимура, и Учиха, и дети Яманака. Замерли, вслушиваясь — но никто не рвался внутрь, и даже не шагал наверху, над убежищем. Тихо, холодно и спокойно…

Но Хьюга до боли напрягал глаза, всматриваясь куда-то в стену…

Один из Учих плавно взмахнул рукой, привлекая внимание, на пальцах изобразил вопрос. Хьюга молча поднял открытую ладонь: «ждите». И все снова замерли в тишине.

Прошло довольно много времени, прежде, чем белоглазый расслабился, глубоко вздохнул, помассировал лицо, опустив голову.

— Оно ушло, — тихо объяснил он. — Что-то странное было рядом.

— Опасное? — уточнил Шимура.

— Не знаю. Никогда не встречал такого. Прошло рядом и ушло куда-то… туда. Под землей.

Шиноби понимающе переглянулись. Странное и незнакомое в их мире с вероятностью девяносто девять из сотни было опасным.

— Разведывательная техника?

— Мне показалось, что оно живое, — Хьюга пожал плечами.

— Призывной зверь, возможно? Крот или змея…

— Нет, точно не зверь. Оно на растение было похоже… не понимаю. Не могу разобраться…

— Ладно, — Шимура поднялся с места. — Что бы это ни было, надо отсюда уходить. Наши земли лежат по соседству — пройдем вместе? — обратился он к Хьюге.

— А мы, пожалуй, проводим мелких, — тут же сказал один из Учиха. — Нам по пути.

В молчании они выбрались на поверхность — выход уже заносило снегом. Хьюга еще раз осмотрелся своими глазами, а после он и Шимура, не прощаясь, сорвались на легкий бег. Один из Учиха подхватил на руки самого младшего из Яманак, и переглянувшись, шиноби направились в противоположную сторону. Дети молчали, опасаясь разозлить нежданных благодетелей; молчали и взрослые.

«Как ты думаешь, это то, о чем предупреждала госпожа Сэй?» — спросил один, набросив на другого гендзюцу.

«То или не то, а доложить надо», — отозвался другой, поудобнее перехватывая малыша.

***

— Не надо убеждать меня в своей великой любви, — сухо говорит Буцума Сенджу. — Я согласился на это лишь ради клана.

— Ваша жертва достойна всяческого уважения, Сенджу-доно, — с мягкой улыбкой отвечает красивая молодая женщина. — А теперь давайте обговорим детали.

Она не пытается казаться своей, придя на заключение межкланового договора в традиционной одежде Учих. Она держится спокойно и просто, со скромностью, подобающей женщине, и с достоинством, подобающим сестре главы клана и одной из сильнейших куноичи. Она с удовольствием обсуждает с целителями Сенджу различные рецепты и хитрости, вставляет несколько толковых замечаний в разговор бойцов, забавляет детей, создавая маленькие легкие огоньки, и вежливо, но непреклонно заворачивает всех, кто хочет поговорить о чувствах.

Правда ли: что она — любит?

Глава клана Сенджу угрюм и мрачен. Недавно он снова ввязался в бой, и снова был ранен; он мало заботится о защите с тех пор, как погибли двое его детей. Старейшины клана встревожены — прямая линия потомков Ашуры грозит прерваться. Многие не очень довольны союзом с давними врагами, но согласны и на Учиху, лишь бы она родила сыновей.

А сам жених явно жалеет, что не может провалиться сквозь землю и покинуть дурацкое сборище. И удивленно косится на свою невесту, когда до него доносится тихий голос: «потерпите. Осталось совсем немного…»

Да, совсем немного… год? Два? Вряд ли больше. А после… она победит — или погибнет.

— Вы так улыбаетесь… вы счастливы, госпожа Сэй?

— Да, — с улыбкой отвечает она девочке-служанке. — Да… я очень счастлива.

***

Зимой жизнь в деревнях и небольших городах замирает. Снежные Ками не любят суеты, и любят покой, и люди, живущие на ладони природы, стараются находиться с ними в гармонии. Но то — простые люди… конечно, и шиноби порой вспоминают о мире — но для них мир лишь сон. А реальность — бесконечный бой.

— Иди сюда, красноглазая шлюха! — смеется какой-то шиноби со знаком сороконожки на броне. Кто-то из кланов Земли… — Сейчас я убью этого слабака и покажу тебе, что такое настоящий мужчина!

Буцума Сенджу — снова без сознания — у его ног. А за спиной — дети чужого клана…

Они бегут из разоренного селения, бегут в засаду — расчетливый размен, пусть взрослые гибнут от рук шиноби Земли, пусть дети это видят… плевать на тайны, на свитки истории, на клановые секреты — все это вернется, будет воссоздано выжившими по обрывкам и кусочкам, унесенным с собой, и с помощью Учих, веками копировавших чужие техники. Главное — чтобы выжило количество, достаточное для сохранения крови.