После грандиозной победы Килан, не дав Анарии перебинтовать свои раны, вышел на быстренько собранный помост, и перед взором всевышнего обратился к собравшимся на площади горожанам.

– Друзья мои, братья и сёстры. В этот прекрасный день, когда после затяжных дождей наконец-то выглянуло солнце, мы избавимся от страха, в котором держало нас это исчадие ада, бургомистр. Мы поднимемся все, несокрушимой лавиной, и сметём в бездну тартара приспешников несправедливости и вероломства.

– А кто же поведёт нас в этот бой? – раздался голос из толпы.

– Да, – поддержали первый голос другие, – за каким знаменем мы пойдём против ставленника королевской власти?

Килан немного смутился и бросил взгляд в сторону, туда, где стояли его друзья. Воины быстро поняли немой вопрос, таящийся во взоре своего командира, и утвердительно кивнули, разрушая все его сомнения.

Килан собрался с духом и заговорил, на этот раз громоподобным тоном, не требующим никаких пререканий.

– Вы пойдёте под знаменем королевства Денетории. А поведу вас я, принц Килан, сын короля Киридора, законный наследник королевского трона!

Над площадью воцарилось гробовое молчание. Горожане были потрясены столь ошеломляющим заявлением.

– Сын Киридора…

– Так значит, он выжил…

– Наследник короля…

Всеобщее молчание прервал не кто иной, как сенокос, буквально час назад спасший принца от неминуемой гибели. Он раздвинул руками толпящихся, подошёл к самому помосту и, воззрившись глазами, полными надежды и счастья, на Килана, упал на колени. Вся толпа мгновенно последовала его примеру.

Килан совершенно опешил. Он ожидал какой угодно реакции, но только не такой.

– Встаньте, друзья, – произнёс он дрогнувшим голосом.

И когда вся толпа медленно поднялась, принц робким голосом спросил:

– Пойдёте ли вы за мной против бургомистра? Приказывать вам я не смею, не могу и обещать, что наше предприятие закончится успешно. Но если вы пойдёте за мной, я буду драться за каждого из вас до последней капли своей крови.

Толпа разразилась громогласным, всепоглощающим ревом, который пронёсся по всему городу и был слышен даже в пределах ближайших окрестностей. Ополчение начало немедленно вооружаться и готовиться к выступлению против бургомистра.

***

Бургомистр был вне себя от гнева, когда узнал, что казначейство со всем запасом городского золота захвачено мятежниками. Начальник городской стражи Ванс, передавший это сообщение, был тут же обезглавлен. Однако теперь бургомистр весьма жалел об этом. Под его командой оставалось не больше двух сотен стражников. Остальные были либо убиты, либо взяты в плен городским ополчением, либо просто бежали куда подальше. А командира, такого самоотверженного, как Ванс, больше не было. Бургомистр, наверное впервые в своей жизни, испугался. Он приказал всем оставшимся под его началом воинам создать кольцо обороны около его дворца, а сам тем временем быстренько написал письмо в Доротос королю Осдору, с призывом прислать ему на помощь в борьбе против взбунтовавшейся черни гарнизон отборного войска. Однако же,

надежды, которые возлагал бургомистр на это письмо, не сбылись. Мудрое командование мятежников заранее расставило патрули по всей границе города. На выходе из северных ворот гонец был убит, а послание перехвачено.

Восстание за считанные часы охватило абсолютно весь город, и уже к вечеру оставшимся двум сотням стражников противостояло чуть ли не пять тысяч человек, хорошо обеспеченных оружием из городского арсенала.

К ночи, когда солнце уже окончательно закатилось за горизонт, армия мятежников под предводительством принца Килана выступила на бургомистра. Заслон стражников был в буквальном смысле смят, не продержавшись и двадцати минут. Дорога к дворцу городоуправленца была открыта.

– Заприте двери и удержите их во что бы то ни стало, отправьте всех вниз, пускай сдерживают этих мерзавцев сколько смогут! – в голосе бургомистра остро слышался плохо скрываемый страх.

Изнурённый сержант, которому он передал свой приказ, был весь измучен и совершенно подавлен.

– Сэр, это всё не имеет смысла, нас осталось не больше двух десятков. Мы не сможем победить, битва проиграна.

Бургомистр весь побагровел от гнева. Даже сейчас, находясь в таком безвыходном положении, он не мог простить ослушания своих приказов. Маленький стилет быстренько появился из-за пояса и со всей силы влетел в шею сержанта. Бургомистр перешагнул через тело и, энергично выйдя на балкон, отдал свой последний приказ державшимся изо всех сил стражникам.

– Держаться до конца, парни! Как только всё это закончится, я вас озолочу.

После чего он вернулся в свой кабинет, запер дверь и уселся за письменный стол. Он лишь немного вздрогнул, когда входная дверь с ужасным грохотом развалилась, и не придумал ничего лучшего, кроме как залезть под стол после того, как шум борьбы в зале дворца окончательно стих. Сердце бургомистра совершенно ушло в пятки, когда раздались шаги на верхней лестнице, и он потерял сознание от ужаса, когда в дверь начали ломиться.

– Давайте, ребята, эта дверь долго не выстоит, – понукал своих воинов Килан.

– Наконец-то этот мерзавец ответит за всё, – зло усмехаясь, проговорил Борн.

После третьего натиска дверь наконец-то поддалась, и вооружённый до зубов отряд повстанцев вошёл внутрь. Комната была совершенно пуста.

– Как, сбежал? – удивился Меагорн.

– Но ведь это невозможно, – с изумлением произнёс Экрон. – Дом оцеплен со всех сторон.

Килан невольно усмехнулся.

– Друзья, неужто вы не слышите, как бьётся его трусливое сердце?

Все с недоумением воззрились на командира.

– Посмотрите под столом, – пояснил воин. – Я уверен, там есть кое-что интересное.

Форин и Тардор мгновенно метнулись к столу и вытащили из-под него полуживого от страха бургомистра. Городоуправленца вплотную подвели к Килану.

– Что вы со мной сделаете? – сурово проговорил бургомистр, как будто пытаясь вложить в эти несколько слов последние крупицы своей храбрости.

– Лично я – ничего. Ты мне совершенно не нужен, – просто бросил Килан. – Но вот у твоего народа к тебе явно есть претензии.

– Нет, не выдавайте меня им, прошу! – взмолился бургомистр. – Они же меня убьют!

– Да, убьют, и в этом будут совершенно правы.

Лицо городоуправленца вмиг окрасилось красной краской, и как человек, которому уже нечего терять, он перешёл

к угрозам:

– Ты пожалеешь, щенок, что ввязался в это дело! Король пришлёт войско, и весь ваш мятеж будет уничтожен, а тебе лично отрубят голову на площади Доротоса!

Глаза Килана приняли стальной оттенок. Едва взглянув в них, бургомистр в страхе отпрянул.

– Твой вшивый король пойдёт на виселицу по твоим стопам, уж об этом я позабочусь лично, – грозно проговорил Килан. – Уведите эту шваль, чтобы глаза мои больше его не видели.

Когда шаги за спиной принца удалились, он тихим голосом, чтобы никто не услышал, произнёс:

– Первый ход сделан, война началась.

Осдор любовался снежной пеленой, покрывающей белым саваном королевскую аллею. Снежные хлопья, словно маленькие звёздочки, падали с небес и покрывали поверхность земли. Зима в Денетории всегда была снежной. Лишь в один год – год, когда состоялась завершающаяся битва последней войны, снега не было. Но то вообще был очень странный год. Осдор невольно усмехнулся, вспомнив время, приведшее его к триумфу. Неожиданно холодный ветерок лёгким дуновением ворвался в открытое окно королевской спальни и заставил Старого короля поглубже закутаться в своё одеяло.

Король оставил воспоминания о прошлом и невольно вернулся мыслями к нынешним последним событиям. Меритар вернулся из похода к лесу Ардариан победителем. Помнится, король был весьма недоволен тем фактом, что почти полтысячи бойцов из его армии осталось лежать в сырой земле по результатам этой карательной экспедиции.