Во мраке блеснула серебристая сталь, и неудачливый караульный упал на землю, обеими руками сжимая распоротое горло.

В лагере обстановка была совершенно спокойной: после пьяного угара разбойники разбрелись по всему лагерю. Кто-то крепко уснул в обнимку с пустой бутылкой, кто-то надолго оккупировал небольшой куст, извергая в него всё содержимое своего желудка, а кто-то, как Гир, продолжал философствовать о смысле жизни.

Тупоголовый детина решил найти себе удовольствие получше, и поэтому, изрядно набравшись, направился к небольшому возу, где были привязаны пленники.

– Я всё же надеюсь, что с Киланом всё хорошо, – тихо прошептала Анария.

– На твоём месте, дорогая, я больше бы беспокоился о нашей ситуации, нежели о Килане. Чтобы с ним ни произошло – судя по всему, в лагере его нет, а значит, дела у него наверняка получше, чем у нас, – полушёпотом пробасил Экрон.

– Да уж, ситуация не из приятных, – подытожил Тардор. – И надо ж было так глупо попасться.

– Да потому что следовало выставить часового, а не надеяться на счастливый случай, – выругался Форин.

– Да кто ж знал, что в этом захолустье обитают разбойники, – проговорила Анария, и тут же добавила: – Меагорн так и не пришёл в себя?

Лежавший рядом с магом Тардор отрицательно покачал головой.

– Были бы у меня руки развязанными, я бы посмотрел, что с ним.

Форин усмехнулся.

– Если б у тебя, друг, руки были развязанными, мы бы тут не сидели.

Тардор невольно улыбнулся.

– Да уж, что есть, то есть.

– Нет, ну вообще, честно сказать, ещё немного, и, я думаю, мы освободимся, – сказав это, Анария сильнее заёрзала на месте. – Эти разбойники может и смогли нас подкараулить и схватить, но умом они явно не блещут. Нельзя связывать такой хлипкой верёвкой девушку, зная, что она воин. Ещё несколько минут, и я освобожусь от пут.

Но как раз этих нескольких минут судьба Анарии не дала: едва она успела договорить, как к компании шаткой походкой направился огромный здоровяк, потрясая в руках недопитой бутылкой крепкого бренди.

– Чего шушукаетесь, а, прохиндеи? – пробасил великан. – Ну-ка поведайте мне, что же вас тревожит?

Громила уселся на срубленный ствол дерева и смачно приложился губами к бутылке. Кадык разбойника методичными движениями заходил вверх-вниз.

– Да так, ожидаем, когда наши «благородные» похитители наконец-то принесут нам поесть, – гневно произнёс Форин.

– Да-да, на вашем месте я бы поторопилась. Вы же не хотите, чтобы ваши пленники умерли с голоду. И ещё – наш друг без сознания, ему нужна медицинская помощь, – настойчиво проговорила Анария.

На слова гнома, в сущности, бандиту было наплевать, но вот слова Анарии каким-то образом задели его самолюбие.

– Послушай, ты, воинская подстилка, не смей указывать, что мне делать! Гир не давал команды вас кормить – значит, будете голодными, а умереть, – громила с усмешкой взглянул на гнома, – умереть вы можете хоть сейчас, ибо мне совершенно всё равно, что с вами будет.

Здоровяк прочистил горло, влив в него остатки бренди.

– Я пришёл к вам за другим делом. У меня есть предложение, – разбойник в упор взглянул на Анарию. – Ты идёшь сейчас со мной в палатку, а через часик можешь быть свободна и валить на все четыре стороны.

Лицо Анарии стало пурпурно-красным от гнева. Было понятно, что не будь у неё связаны руки, она бы разорвала в клочья насмехающегося над ней бандита.

Здоровяк лишь невольно усмехнулся.

– Спрашивать, согласна ты или нет, я не стану, потому что выбора у тебя всё равно нет.

Разбойник направился в сторону Анарии, и уже готов был схватить девушку за руки, как вдруг неожиданно отступил назад и пошатнулся. За спиной громилы вырисовался силуэт человека.

– Никто не смеет трогать моих друзей! Ты, вонючая падаль, как и весь ваш оплот, подписали себе смертный приговор, – процедил сквозь зубы Килан. – Отправляйся в ад, и пусть черти позабавятся с твоей душой.

Острый клинок насквозь пронзил тело бандита, и тот рухнул на землю, не издав ни единого стона.

– Килан! – почти в один голос прокричали пленники.

– Тише, друзья, с разбойниками ещё не покончено.

– Но где ты был, мы так волновались… – начала было Анария, но воин не дал ей закончить.

– Обо всём потом, сейчас я разрежу вам путы. Вы знаете, куда они сложили наше оружие?

– Да, – быстро подумав, ответил Тардор, – оно вроде бы в том крайнем возе, возле которого валяется разбойник.

– Что ж, он, вероятно, пьян, значит, оружие забрать труда не составит, – взгляд Килана вдруг остановился на маге. – Что с Меагорном?

– Без сознания, но жив. Во время захвата его слишком сильно саданули по голове, – объяснил Форин.

– Экрон, позаботься о нём, тихо вынеси из лагеря, мы тут и сами справимся, – приказал Килан.

Экрон кивнул.

– Остальные, смотрите сюда. Всего разбойников осталось девять. Было тринадцать, но с троими караульными я расправился. Этот дамский обольститель тоже уже никому вреда не причинит. Все они мертвецки пьяные, и я думаю, добить их не составит никакого труда. Разделяемся и по-тихому зачищаем лагерь.

Воины быстро рассредоточились по всему лагерю.

Гир уже перестал поддерживать беседу с беззубым и начинал медленно клевать носом. Беззубый, сидевший перед ним, тоже решил прикорнуть, и для удобства привалился спиной к створке телеги.

Главарь бандитов уже сквозь сон заметил, как какая-то расплывчатая фигура подкрадывается сзади к его напарнику. Гир открыл один глаз из любопытства, и тут же буквально окаменел, увидев, как подошедшая фигура, достав из-за пазухи клинок, в два счёта перерезала шею его разбойнику.

Гир вскочил, быстро обнажил меч и стал, шатаясь, надвигаться на убийцу.

– Кто ты такой? Что ты делаешь в моём лагере? – слова вылетали из глотки странной кашей непонятных букв.

Незнакомец лишь грозно рассмеялся на вопрос бандита.

– Кто ты? Или что? Изыди, бесовское отродье! – прокричал Гир.

– Я – смерть, твой час пришёл.

Гир ринулся вперёд с грозным рёвом, но противник ловко отбил в сторону его неуклюжий выпад и тут же вонзил по рукоять в грудь разбойника свой клинок.

Через несколько минут друзья уже сидели на обломках опустевшего лагеря и обсуждали свои приключения.

– Что ж, друзья, я поведал всю мою историю, теперь ваша очередь, – проговорил Килан.

– Да нам особо нечего рассказывать, – пробасил Экрон. – Я проснулся ночью и увидел, что ты куда-то уходишь. Звать не стал, подумал, может по нужде, чего не бывает.

– Воспользовавшись случаем, покуда сон ненадолго меня отпустил, я решил, что нужно расставить палатки. Быстренько всех разбудил, за что получил немалую дозу самых крепких ругательств. Вместе мы довольно-таки быстро установили две палатки и, побросав в них все важные вещи на случай, если вдруг пойдёт дождь, опять уснули.

– Утром же, – подхватил Форин, – на нас напали. Дело в том, что мы так измучались, что не додумались выставить караул, эта оплошность и стала роковой. На нас набросились, оглушили ударами по голове, и очнулись мы уже в этом их распроклятом лагере.

– Кстати, насчёт «очнулись», – Килан направился в сторону небольшой палатки, где Анария и Тардор пытались привести в чувство Меагорна. – Как он?

– Он уже пришёл в себя, – слабо ответил за друзей Меагорн. – Спасибо за заботу.

– Как чувствуешь себя? – Килан уселся напротив мага.

– Всё хорошо, только голова дико раскалывается… Но, я думаю, это скоро пройдёт.

– Отдыхай. Мы ещё какое-то время останемся здесь. Нужно разобраться с лагерем и забрать всё, что может нам пригодиться в дальнейшем путешествии.

На следующее утро, оставив бандитский лагерь за спиной, маленький отряд направился дальше по горной дороге.

Солнце на этот раз приветливо улыбалось путникам, а уже через каких-то несколько часов горная тропа закончилась. Странники вышли на цветущую зелёную равнину.