*

Северус.

Спать в жестком кресле было не слишком удобно, но выматывающий день сделал свое дело, так что вырубился он практически мгновенно. Его разбудило ощущение свежести: легкий ветерок поднимался от его ступней все выше и выше. Сладко зевнув, он поежился от холода и удивлённо уставился на свои голые колени:

— Какого лысого драккла здесь происходит? — поинтересовался он неизвестно у кого и вскочил на ноги. От резкого движения букашки дождем посыпались на пол: то ли они наконец наелись, то ли отравились пропитанной испарениями зелий тканью. Но это обстоятельство не слишком утешило злосчастного директора. В отличие от Гермионы, Северус догадывался о происхождении этих прожорливых насекомых. Подняв одну из насытившихся букашек, Снейп внимательно рассмотрел ее и нецензурно выругался. Затем достал свою волшебную палочку и попытался восстановить утраченные брюки. Не тут-то было: его пассы не произвели никакого зримого эффекта. Зельевар продолжал стоять посреди кабинета в кокетливых шортиках и куцей мантии. Он озадаченно хмыкнул и огляделся по сторонам. Но тут его раздумьям помешал настойчивый стук в дверь.

— Мать твою! — совершенно по-маггловски высказал свое отношение к возникшей ситуации Снейп и быстро уселся за письменный стол, чудом не упершись коленями в спину сжавшейся от ужаса Гермионы.

— Северус!

Не дождавшись предложения войти, в комнату ворвалась растрёпанная Помона Стебль, волоча за руку бледного до синевы Невилла Лонгботтома.

— Это правда?!

— И тебе доброе утро, Помона. Что именно правда? — приподняв бровь, поинтересовался Снейп и стал деловито перебирать бумаги на столе.

— Не заговаривайте мне зубы, молодой человек!

Профессор гербологии вплотную подошла к столу и, упершись в него руками, угрожающе нависла над директором.

— Ты опять берешь в рот всякую гадость?! — построение фразы было несколько двусмысленным, но это ничуть не смутило почтенную преподавательницу. — Неужели того случая на третьем курсе было недостаточно, глупый мальчишка?! Ты соображаешь, что творишь?! Это дерево никто не проверял, ты хоть это понимаешь?

— Не надо так нервничать, профессор Стебль.

Снейп собрался было подняться, чтобы успокоить разъяренную женщину, но вовремя вспомнив о недостатке собственного гардероба, благоразумно остался сидеть.

— Со мной все в порядке, незачем устраивать такой переполох, — примирительно сказал он и изобразил на лице подобие улыбки.

— Ну если рога — это мелочи, тогда я вообще молчу. Позовешь, когда голова отвалится, уговорил, — фыркнула Помона. К счастью, вид вполне здорового Снейпа, да ещё и без дополнительных отростков на голове ее, похоже, несколько успокоил. — Дурдом, а не школа, — сообщила она, ни к кому конкретно не обращаясь, плюхнулись на стул и рассеянно пригласила растрёпанные волосы. — Один сует преподавателю подозрительный фрукт. А потом блеет что-то невразумительное, олух.

Она бросила испепеляющий взгляд на жавшегося у дверей Лонгботтома. Горе-исследователь вжал голову в плечи и попытался слиться с окружающим интерьером.

— Другой ест предложенное без зазрения совести! Ты же директор, Северус! Должен же хоть немного соображать! Хотя о чем это я? Какое там соображать! Вечно на себе эксперименты ставил, вздорный мальчишка. Мало я тебя тогда крапивой отделала! Мало!

При последней фразе Снейп покраснел и поспешил прервать воспоминания о своем тяжёлом детстве.

— Я повторяю, все в порядке! Рога отвалились через пару часов, эффект омоложения выражен слабо, но он присутствует. На твоём месте я бы отправился в лабораторию для изучения этих плодов, а не бился в истерике. Времени терять нельзя, ты же сама понимаешь, надо отследить все фазы после созревания. Не мне тебе объяснять, в конце концов. Это может быть настоящим открытием.

Выслушав его пылкую речь, профессор Стебль на минуту задумалась и вдруг решительно поднялась с места:

— А ты, пожалуй, прав, Северус. Надо все детально проверить. За мной, Невилл. Пойдем посмотрим, что там у тебя выросло.

И она вихрем вылетела из кабинета. Невилл вздохнул, смущённо пробормотал извинения и последовал вслед за своей грозной начальницей.

Когда за ним закрылась дверь, у директора вырвался вздох облегчения. Слава Мерлину, эту неугомонную Стебль удалось отвлечь. Обошлось даже без детального изучения его головы на предмет остатков злосчастных рогов. Если бы ему пришлось демонстрировать свое неглиже бывшей учительнице, со стыда бы сгорел. И как, интересно, эта суконная тля вырвалась на свободу, хотел бы он знать? Вчера, обнаружив среди подарков тот великолепный презент от Флитвика, он несказанно обрадовался и оставил их в коробке в темном углу, поближе к камину и подальше от окон. При свете дня эти маленькие бестии мгновенно просыпались и требовали еды, к тому же они очень боялись холода. Что же, теперь месяц их можно будет не кормить, не меньше. Вспомнив, что оставил бесценных тлей прямо на полу, Северус, забыв про свой непотребный вид, бросился их собирать, тщательно рассматривая каждую найденную особь. К счастью, они были в полном порядке, просто спали. Тщательно пересчитав ценных насекомых, а их оказалось ровно сорок — Флитвик отличался своеобразным чувством юмора — по одной тле за каждый прожитый год, — Северус сложил их в контейнер и наконец с облегчением выдохнул.

*

Гермиона.

Гермиона с открытым ртом наблюдала, как грозный директор Хогвартса ползает по полу на четвереньках и нашёптывает что-то каждой поднятой букашке в отдельности.

“Он что, по именам их знает?” — пронеслось у нее в голове, и она мысленно обозвала себя идиоткой. И все же… Все же вид филейной части достойного профессора, выставленной самым откровенным образом, вызывал некоторое смущение. О том, что будет, если он узнает, как она рассматривала его в столь необычном виде, лучше было не думать. Но от пространных размышлений ее отвлекло легкое, почти невесомое прикосновение к шее. Повернув голову, она чуть не заорала, второй раз за это сумасшедшее утро: прямо возле на плеча на тонкой, почти прозрачной паутине раскачивался крупный, как кокосовый орех, не меньше, паук и внимательно смотрел на нее восемью красными глазками. Он был абсолютно белый, лохматый и странно задумчивый. О том, в чем именно выражалась эта самая задумчивость, Гермиона не стала размышлять и постаралась как можно дальше отползти от новоявленного соседа, насколько это позволяло ограниченное пространство.

— Хороший паучок, хороший, — почти беззвучно прошептала она, прижимаясь спиной к соседней ножке стола. Краем глаза она успела отметить, что Снейп закончил собирать свое добро в контейнер и теперь, все так же сидя на полу, изучал серебристую пыль, оставленную взорвавшимся посреди кабинета смерчем. Тем временем паук спустился на пол и подобрался вплотную к босым ступням Гермионы. Остановившись на секунду, он осторожно потрогал лапкой большой палец ее ноги.

— Милое насекомое, не надо меня кусать! — прошептала она, чуть отодвинулась в сторону и тут же добавила, вспомнив школьный курс биологии: — Хотя нет, ты же не насекомое. Милое паукообразное, членистоногое, не надо!

Но, похоже, на паука ее глубокие познания в зоологии не произвели особого впечатления. Он подвинулся чуть ближе и вдруг стал быстро оплетать ее ногу своей невесомой сетью. Зажав рот ладонью, Гермиона стала с ужасом, плавно переходящим в удивление, наблюдать, как на ее ноге появляется кружевной носок. Такое решение проблемы с отсутствием одежды ей даже понравилось. И, чтобы облегчить благородный труд паучка, она приподняла ногу и позволила ткачу действовать на его усмотрение. Спустя пять минут она стала обладательницей восхитительных шелковых чулок, в которых не стыдно было появиться даже на светском приеме. При наличии платья, разумеется. Но маленький труженик не остановился на достигнутом: поднявшись выше, он стал довязывать изящный корсет вокруг тонкой талии. Закончив свой титанический труд на груди, он зачем-то залез Гермионе на голову, с минуту покопошился в волосах и наконец буквально свалился прямо на ее колени. Улегся на спинку и раскинул шесть мохнатых лапок.