За этот глупый вопрос Евгений был одарен таким выразительным взглядом, что переспрашивать не пришлось.

- Не доверяете, значит, - вздохнул он жалобно. – За что? Разве я вам чего плохого сделал?..

«Вот уж и правда, за что?» - издевательски хмыкнул Ашкелон. – «Всего-то у тебя в голове сидит могущественный маг, а еще ты с завидной регулярностью притягиваешь к себе неприятности! Так что совершенно неясно, почему это тебе могут не доверять…».

- Ну ладно, это справедливо, - сокрушенно согласился Женя. Советник, который их мысленного диалога не слышал, косо на него посмотрел, но комментировать не стал, а просто продолжил:

- Да, я не был замешан в заговоре против государя. Но мне нужен был повод скрыться – пусть лучше предатели думают, что я сбежал из города, ведь о том, что я невиновен, могли знать только они. И – нет, Темпус знал далеко не все, - тут же добавил он. – Например, он до сих пор считает, что я если не руководил заговорщиками, то уж принимал в их деятельности активное участие.

Женя помолчал несколько минут, переваривая информацию.

- Да, весело получается, - протянул он наконец. – Выходит, все считают, что и вы, и я – предатели. И, вероятно, если мы просто попытаемся объяснить им, что к чему, нас и слушать не станут.

- И единственный наш выход – найти истинных изменщиков, - подвел итог Советник. В его устах это звучало так просто…

Они еще немного помолчали.

- А ведь я следил за вами в гильдии магов, - признался вдруг Женя.

- Представляю, как ты обрадовался, когда решил, что мы плетем интриги против моего брата, - криво улыбнулся Советник.

- Ага, а уж как расстроился, когда понял, что вы пытаетесь уговорить магов защитить Императора, - подтвердил тот. – Все мои версии рушились прямо на глазах.

Советник вздохнул на удивление печально.

- Да, я не в первый раз с этим сталкиваюсь. Моего брата любят, я же предстаю перед народом как необходимое зло.

Женя в изумлении приподнял одну бровь, хоть в такой темени вряд ли можно было разобрать его мимику. Неужели под маской черствого чиновника таится ранимая душа? А Советник продолжал:

- Все чтут мудрого и доброго Императора, он все сделает для нашего блага. А как налоги повысить, законы ужесточить, «добровольцев» для ополчения найти – так значит, я присоветовал. Погоду тоже я, если что, порчу.

- Ну нет, погода, это по части Темпуса, или Кураса, - ухмыльнулся Женя. – У него как настроение дурным делается, только берегись, одними промокшими ботинками не отделаться. А вообще, вы зря расстраиваетесь. Да, обидно, но вы ведь не только в правлении государю помогаете. Вы ему еще и имидж поддерживаете, так сказать, создаете ему еще более привлекательный образ на вашем фоне!

Остаток времени Женя провел в пересказе техники «хороший и злой полицейский». Пришлось, правда, потратить полчаса, чтобы объяснить, к чему нужны такие психологические приемчики, и почему, если допрашиваемый сопротивляется, нельзя просто кликнуть палача с раскаленным маникюрным набором. Но в целом мысль Советник ухватил.

В тесной и темной каморке они почти потеряли счет времени, Женя уже и забыл, что он чего-то ждет, и вздрогнул, когда дверь вдруг отворилась и на пороге возникла высокая фигура.

- Я все проверил, - Императора, за ненадобностью уже избавившегося от своих маскировочных бинтов, все равно узнать можно было с трудом, настолько непривычно смотрелся он в простых доспехах стражника. – Покои барона Хеймуса остались как будто нетронутыми с его смерти на Празднике Солнца, но… Безутешную вдову давно никто не видел, хотя одежда и прочий багаж на месте.

- Ага, - закивал головой Женя. – Я что-то такое подозревал… Меня еще в тот раз письмо это прощальное смутило! О, а вот и подкрепление!

Появившийся из-за угла Альфи смущенно помахал ему ручкой, словно все еще надеясь, что маячившего за его спиной Даниса никто не заметит. Номер не прошел.

- А он что здесь делает? – всплеснул руками Евгений. – Нет-нет-нет, и речи быть не может о том, чтобы брать его с собой! – и, повернувшись уже к самому Данису, пояснил, - Без обид, но я и так уже слишком многими людьми рискую!

На Пасынка это не возымело должного эффекта – одумываться и убегать он не торопился. За напарника вступился сам Альфи:

- Даже не пытайся спорить, я пробовал, - оборвал он женины разглагольствования. – И потом, за тобой сейчас почти все во дворце охоту начали, так что не отказывайся от помощи!

Женя живо представил, как он носится по коридорам под музыку из шоу Бенни Хилла, а за ним со злобным оскалом гоняются толпы охранников. И решил, что еще один надежный человек их маленькой команде не помешает.

- Ладно, ладно, - покладисто согласился он. – Скажи лучше, тебе удалось раззвонить на весь замок, что я похитил Императора?

- Ну уж на весь, или не на весь, но сделал все, что в моих силах. Думаю, послание уже достигло адресата.

- Замечательно! – обрадовался Евгений, и тут же схватился за голову. - Ох, что же мы такое натворили, и как теперь эту кашу расхлебывать?..

========== 128. В горе и радости, в богатстве и бедности. ==========

В библиотеку они вошли осторожно, бок о бок, словно никто не хотел первым ступать в это помещение, где, по воспоминаниям Жени, все должно было быть забрызгано внутренностями и кровью несчастного быка, принесенного в жертву на злополучном Празднике Солнца. Но нет, все чистенько и убрано. И все же именно здесь окопались злоумышленники – будь парень в более благодушном настроении, он бы посмеялся над тем, как все-таки верна старая присказка о том, что преступники всегда возвращаются на место преступления.

Впрочем, сейчас было не до смеха – он и сам вот-вот мог стать жертвенным быком.

Барон Хеймус (покойный, как считалось до недавнего времени) принадлежал к тому типу людей, чьи лица быстро забываются в тот же момент, как поворачиваешься к ним спиной. Если бы Женю попросили описать этого невзрачного мужчину неопределенного возраста, он бы не смог выдать ничего внятного, даже если бы при этом внимательно таращился бы на него в течение получаса. Конечно, очень удобно иметь такую невыразительную внешность, если собираешься стать главным негодяем всея Империи – никто тебя не запомнит и не узнает.

Но вместе с тем, разглядывая барона, Женя не переставал удивляться – как с таким темпераментом вообще можно было задумать преступление серьезнее, чем прихлопнуть надоедливого комара. Хеймус даже на появление «плененного» Императора отреагировал вялым кивком, словно сам был дважды зазомбированным гомункулом наподобие того, что не так давно на глазах Евгения растекся грязной лужей по мраморным плитам дворца.

Впрочем, все встало на свои места, когда на сцене появилась супруга барона. На Празднике Солнца, когда она играла роль истеричной свежеиспеченной вдовы, Женя не смог толком ее рассмотреть. А сейчас, глядя в ее решительное лицо с волевым подбородком, он сразу понял, кто тут на самом деле босс.

- Ну, чего встал столбом! – командирским голосом рявкнула она. – Иди сюда!

Женя, не готовый к такой встрече, вздрогнул и замер. Хеймус, решивший, что приказ касался его, послушно засеменил навстречу супруге.

- Да не ты, тупица! Он! – благородная баронесса, оттеснив плечом мужа, ткнула пальцем в сторону Евгения и его пленника. На не менее благородном пальце сверкнул знакомый перстень с рубином.

Барон, ни капельки не обидевшись, привычно встал рядом со своей женой, чуть позади – то ли из почтения, то ли чтобы хоть на некоторое время исчезнуть из поля ее зрения и перевести дух. Что же, Женя его прекрасно понимал – баронесса Виолетта уже нагоняла на него ужас, хоть и знакомы они были всего минуту. Хорошо еще, что взгляд ее был устремлен на Императора, иначе она бы точно заметила его замешательство.

- Мой государь, - она отвесила издевательский полупоклон-полуреверанс. – Какое это чудо видеть, что вы живы и здоровы!