Нападавших было много. Тем больше трупов устилало некогда до блеска начищенный паркетный пол. Повсюду растекались темные лужи крови, а утыканные стрелами стены походили на облысевших ежей.

Гномам повезло – почти все они избежали существенных ранений. Почти все.

- Ну же, Кили, соберись, - дрожащим голосом увещевал брата Фили. – Сейчас я вытащу стрелу…

- Нет! – отбросил второй гном его руку. – Не трогай! Не прикасайся к ней!

Фили беспомощно оглянулся на дядю, который осторожно отстранил его в сторону.

- Не торопись, - произнес Торин, мрачно глядя на торчащую из ноги Кили стрелу. – Это моргульская стрела. Одно неосторожно касание, и…

- Но ведь надо что-то сделать! – выкрикнул Фили. – Надо ее достать!

- Надо, - кивнул темноволосый гном, и, сделав знак Двалину, схватился за обломанное древко. – Держите его крепче.

По дому разнесся отчаянный вопль.

Комментарий к 21. Племянники и пряники

Конец близок…

========== 22. Драконы и вороны ==========

Пин проснулся уже к обеду (или, по хоббичьему исчислению – к третьему завтраку), с трудом оторвав голову от подушки. «Сейчас бы кофейку», - блаженно улыбнулся он, потягиваясь. – «И кексов с изюмом неплохо бы…».

Такие вольные мысли были вызваны тем фактом, что впервые с тех пор, как они покинули Ривенделл, они наконец-то спали под настоящей крышей, без всяких шелестящих веток, завывающих ветров и шебуршащихся в темноте неведомых существ. Конечно, бургомистр согласился приютить их отчасти от страха, отчасти из жадности – но хоть какая-то польза от него была. Наверное, даже сам суровый Гендальф не смог бы призвать этого трусливого правителя к порядочности, как это получилось у оравы бородатых, помятых и вооруженных гномов.

В доме было тихо – только из полуоткрытых окон доносился плеск воды, когда волны разбивались о сваи, на которых каким-то чудом держался Эсгарот, да где-то на крышах каркали вороны, скребя коготками по черепице. Гномы, должно быть, крепко спали после ночного сражения.

«Что же, тем больше еды мне достанется», - реши Пин и сел на своей импровизированной кровати, состоящей из скрученных в подобие гнезда одеял. Рядом, раскинув руки и ноги, мирно посапывал Мерри. И больше никого в комнате не было.

Не было даже спальников, мешков, или чего-либо другого, свидетельствовавшего о присутствии гномов.

- Мерри! – потряс приятеля за плечо хоббит. – Мерри, вставай! Где все?

Но привести его в чувство было не так-то просто.

- М-мм, какая разница, - пробормотал тот. – Должно быть, ушли по своим гномьим делам. Дай уже поспать…

- Мерри! – не отставал Пин, начиная паниковать. – Они ушли! Они нас бросили!

- Не может быть, - зевнул Мерри, пытаясь освободиться от хватки друга. – Бофур обещал меня разбудить, когда пора будет.

- Бофура тоже нет!

- Как нет? – подскочил Мерри, мигом просыпаясь. Хлопая глазами, он осмотрелся, и пришел к тому же выводу, что и Пин.

- Нас обманули! Я так и знал!

- Ничего ты не знал! Скорее, - поторопил Пин. – Может, еще успеем их догнать…

- Подожди! Наши вещи! Мы же не можем бросить все тут!

На спешные сборы ушло несколько минут – гораздо меньше даже, чем уходит у среднестатистического хоббита, когда он соображает вдруг, что опаздывает на званый ужин. А ужины, тем более званые – это святое.

- Скорее, скорее! – голосил Мерри, бестолково носясь по комнате, хватаясь то за щетку для волос, то за новенький носовой платок, который он «одолжил» у бургомистра («Для него он все равно маленький, ты же видел этот шнобель!»).

- Если тебе так важны все эти вещи, почему они раскиданы по всей комнате? – огрызнулся Пин, который и без того был на взводе. – Ну все, побежали!

Но дальше порога им уйти не удалось – едва открыв дверь, они наткнулись на что-то мягкое и пружинящее.

- А, вот и вы, проснулись-таки, - приветствовал их Бомбур. – А я думал, что там за шум?..

- Ай, пропусти! – барахтался Мерри, пытаясь обойти необъятное пузо гнома.

- Вы куда-то собрались? А как же обед?

- Да какой-там обед! – отмахнулся Пин. - Мы своих гномов потеряли… Постой-ка! А ты что здесь делаешь?..

- Я-то? – застенчиво улыбнулся тот. – Да вот, иду вас к столу звать. Ну… Не пошел я с остальными…

Он потупил глаза, а хоббиты переглянулись. Их-то понятно, почему бросили, но Бомбур?..

Толстяк, видя их непонимание, пояснил:

- Ну, надо же кому-то за Бофуром присматривать, и за остальными.

- Так Бофур тоже остался? – Мерри сразу забыл обиду на гнома, который не предупредил их о возобновлении похода.

- Остался, - кивнул его брат. – Пойдемте лучше вниз, сами поймете.

Вороны за окном зашлись пронзительным карканьем, деля между собой голову тухлой рыбы.

***

- Как они могли меня бросить! - Кили хоть и был бледен и слаб, гнева в нем хватило бы на небольшой отряд орков. Сердито оглядев товарищей, он отвернулся, укутавшись в одеяло. Молодого гнома знобило.

- Кили, ты ранен, - пытался успокоить его Фили, осторожно присаживаясь рядом на краешек кровати. - Они не могли так рисковать! Позволь мне сменить повязки…

- Я в порядке! – упрямо тряхнув головой, заявил тот, и тут же скривился от боли. – Дяде наплевать на меня! Он боится лишь за свою драгоценную гору, за свой дурацкий поход, что я буду им обузой! Хорош же он будет, когда вернется ни с чем!

- Не говори так! - ужаснулся его брат. Фили в растерянности посмотрел на Бофура, который подошел к ним с миской пряно пахнущего бульона и чистыми бинтами. Усатый гном только печально покачал головой.

- Это не он, Фили. В нем говорит моргульский яд, - попытался он улыбнулся.

- Нет, не трогайте меня! – продолжал бесноваться Кили. – Уйдите прочь!

Мерри, внимательно осмотрев зажатый в руке бутерброд, со вздохом положил его обратно на блюдо. Бутерброд тут же был сцапан Бомбуром.

- Что-то пропал у меня аппетит, - признался хоббит. - Меня удивляет, как бургомистр нас еще не выгнал всех из своего дома.

- Ты что, - ухмыльнулся Бомбур. – Он хотел, но Кили ему такого наговорил, ты бы слышал. Он теперь и лишний раз посмотреть на нас боится…

Тем временем, зелье, сваренное Бофуром, подействовало, и Кили забылся беспокойным сном. Пин осторожно приблизился.

- Я могу чем-то помочь? – спросил он. Фили только отвел глаза.

- Нет, малыш, - вздохнул Бофур. – Тут уже ничего нельзя поделать.

- Но ведь это тот самый яд, которым умертвия ранили Торина, разве нет? – настаивал хоббит. – Я могу найти ту траву, ацелас.

- Ага, а эльфа ты где найдешь? – резко ответил Фили. – Ацелас - лишь временное решение. Для полного исцеления нужна эльфийская магия…

Повисла напряженная тишина.

- Этого не должно было произойти, - едва слышно прошептал Мерри.

«Верно», - подумал Пин. – «Вы все должны погибнуть в битве за Одинокую Гору, в битве, которая сплотит людей, эльфов, гномов и орлов. Но вы заперты в этом затхлом городишке, и ничего не можете поделать. Да и нам с Мерри здесь не место. Об этом говорил Гендальф перед тем, как мы вошли в Лихолесье, об этом говорили умертвия - тебя здесь быть не должно… Тогда где я должен быть?».

- Где они? – раздался за дверями громкий голос. С грохотом дверь открылась и в комнату ворвался незнакомец. За его спиной мельтешил бургомистр, повизгивая:

- Убирайся! Ты не имеешь права так врываться!

- Я так и знал! – заявил мужчина, обводя собравшихся обвиняющим взглядом. – Так и знал, что жадность гномов обречет нас всех на гибель! Не нужно было отпускать их!

- Как же, знал! – возмущался бургомистр, осмелев. – Что-то не слышал от тебя никаких советов или предупреждений! Или ты был слишком занят, убегая от стражи, бандюган?!

Незнакомцу хватило одного взгляда, чтобы заставить градоправителя замолчать, еще мгновение – и тот и вовсе исчез.

- Минуточку! – вылез вперед Пин, которого непонятные обвинения возмутили не меньше, чем бургомистра. – Вы вообще кто такой? Прежде чем чем-то нас попрекать, извольте представиться!