— Сивай, кто был свидетелем, что это прилетали те самые драконы, которые были у вас в деревне?

— Лана, моя дочь, милорд.

Лицо дракона совсем посмурнело:

— Она не сможет свидетельствовать перед Императором. Значит мое слово, против его. Плохо. Сивай, я оставляю мага, ему уже заплачено, он пару дней последит за ранеными, налогов с вас брать за полгода не буду, стройте новые дома, закупайте скотину.

— Милорд… а если они опять?

Лорд Караш взмахнул рукой и уже, уходя, кинул в ответ:

— Не посмеют, Сивай.

Мы возились с ранеными до позднего вечера и, только, когда наступила ночь, целитель отправился к лорду Карашу в замок, докладывать о состоянии его людей, а мы с Мили решили вернуться домой, хотя нам и предлагали остаться и заночевать в деревне.

— Сивай, мы с Лерой придем завтра, несколько дней понаблюдаем за больными, но милостью Пресветлой, все должны выжить, хотя многие будут болеть еще долго.

Староста горячо поблагодарил нас и велел одному из парней, работавших на расчистке от пожарищ, проводить нас до избушки. Так что, дорогой мы не разговаривали, стараясь, быстро дойди до дома. А вот там, после того, как мы помылись, и я насильно запихнула, серой от усталости и опустошения своего резерва, Мили тарелку с едой, не выдержала и начала задавать вопросы:

— Мили, почему ты так переполошилась, когда услышала, что пожар в деревне устроили те драконы, которые там уже были?

Она, вяло копаясь в тарелке, медленно и, как бы нехотя, принялась объяснять мне очевидные вещи:

— Этот, как ты его назвала, бронзовый, это сосед лорда Караша, молодой лорд Фарах, негласный предводитель молодых драконов. Раньше, он не позволил бы себе напасть на деревню лорда Караша, опасаясь наказания от Императора. Значит что- то изменилось в политике драконов и старые драконы, которые еще пытаются соблюдать договор с людьми, похоже, больше не в фаворе. Наследников у лорда Караша нет, многие ждут его смерти, чтобы наложить свою лапу на его земли, и, судя по всему, следующим хозяином этих земель станет бронзовый.

— Это значит, что здешним людям придется совсем плохо..

— Да. Молодые драконы считают людей просто животными, и я боюсь, что как только вымрут драконы, подобные лорду Карашу, люди на территории Империи станут рабами.

— Мили. ты не думала уехать обратно в королевство людей? Если нападения участятся, то рано или поздно даже то, что ты маг их не остановит.

— Лера, — она устало вздохнула, — а что мне там делать? Там много магов, которые могут лечить не только травами, а и магией, боевик из меня никакой, сама понимаешь, строитель тоже, дара не хватит, родных у меня там не осталось. Моего Дара не хватит даже на изготовление простеньких артефактов. А здесь я хоть приношу пользу людям, зарабатываю деньги.

Мы обе замолчали. А что я могла ей сказать? Самой было ужасно страшно, потому что, и для себя я не видела пока никаких перспектив. Что я буду делать дальше? Куда пойду? Как я должна сделать то, для чего меня сюда притащили эти ненормальные, если я сижу в глухой деревне и только чему научилась, так это ворошить сено и перевязывать раны. Вот с такими грустными мыслями поплелась спать.

Через несколько дней, деревню снова посетил лорд Караш, новости у него были хорошими, во- первых, ему удалось подать петицию Императору и ему было обещано разобраться и наказать виновных, во- вторых он освобождал эту деревню и травницу госпожу Милесенту от налогов на год и даже заплатил Милесенте и мне за помощь.

Мы чинно присели в поклонах, благодаря лорда за награду и я поймала на себе внимательный взгляд дракона, но сделала невинное, восторженное лицо и не открывала рот, пока он не уехал. Все с облегчением вздохнули. Местные надавали нам кучу продуктов и на этом эта история, для нас с Мили, завершилась.

А через несколько месяцев мне неожиданно стало плохо. Страшная слабость, я даже встать не могла, попеременно меня охватывал дикий холод, так, что я отчаянно стучала зубами, кутаясь в одеяло, то вдруг становилось невыносимо жарко, пот ручьями тек с меня, голова кружилась и отчаянно болела. Мила в тревоге сновала вокруг меня, не понимая, что со мной происходит.

— Лера, я вызываю мага- целителя из города, тебе совсем плохо, я не знаю, чем тебе помочь. — Она в отчаянии уже кричала на меня, а я отрицательно мотала головой, и, сцепив зубы, пережидала очередной приступ боли.

И тут от меня неожиданно поползла волна льда, натуральная, она, заморозив мою кровать, поползла по полу и приблизилась к ногам Мили, которая застыла столбом и только широко открытыми глазами, в которых плескался ужас, смотрела, как тонкая пленка льда наползает на ее ноги.

— Пресветлая сохрани!! — Мили метнулась в сторону и ее руки засветились зеленоватым светом.

— Мили, что это?

Травница уже пришла в себя, встряхнула руками и потрясенным голосом, неверяще произнесла:

— У тебя проснулась магия, Лера. Я чувствую какую- то незнакомую мне магию, которой я не знаю. Откуда???!!

Я пожала плечами.

— И что мне теперь делать? Как остановить ЭТО? — я, совершенно обалдев, тыкнула пальцем в ползущую дорожку льда.

— Не знаю, но если действовать, как с обычной магией, то внутреннее успокойся, постарайся взять контроль над своей магией, ты должна ее ощутить внутри себя, как комок или источник, не знаю, какой он у тебя.

Я прислушалась к себе, по моим ощущениям, внутри торчал, по другому не скажешь, холодный осколок льда.

— Ощутила. И?

— Теперь возьми над ним контроль, ты должна его чувствовать, не как нечто чужое. А как продолжение себя. И пожелай, чтобы все исчезло.

А вот с этим было плохо, правда, лед остановился, но вот этот ледяной кусок, который как кол, стоял внутри, пронзая сердце, ощутить своей частью, у меня никак не получалось. Мучилась я до самой глубокой ночи, пока не смирилась с тем, что во мне теперь стержнем моей души будет лед, притерпелась к ощущению внутреннего холода и только тогда смогла убрать лед с кровати.

А потом отбивалась от вопросов Милы вперемешку с указаниями, что мне теперь придется учиться обращаться со своим даром, сетованиями, но то, что она опять куда- то вляпалась, и с постоянным поминанием Пресветлой, пока я окончательно ни разозлилась и ни рявкнула, что на пустом месте магия из ничего не возникает. После чего Мили, округлив глаза, замолчала, долго думала, а потом решительно отправила меня спать.

— Не буду ни о чем больше тебя спрашивать. Помочь тебе помогу, а знать лишнего не хочу.

На том и порешили. А я для себя поняла, что злоупотреблять помощью Мили не стоит, слишком она после потери своей магии, стала слабой, неуверенной и всего опасалась. Так что, после краткого обучения, чтобы я не угробила себя или кого- нибудь, случайно, нужно было решать, куда я оправляюсь дальше.

Пару дней я провалялась в постели, встать не получалось, от слабости тряслись ноги и руки, кружилась голова, но зато за это время я научилась хотя бы сдерживать наплывы магии и контролировать ее проявление. А затем накинулась на книжки и конспекты Мили, оказывается то, что писалось в фэнтези у нас дома, совершенно не работало тут, никаких плетений, который я в упор так и не увидела, никаких текстов заклинаний, просто существовал язык, которым маги пользовались для управления своим даром. Вот его- то я принялась учить, чем- то он походил на китайский, куча иероглифов, которые, то обозначали только буквы, то целые предложения, измучилась я ужасно, это же все еще нужно было правильно научится произносить и понимать чего ты там бормочешь. А я никогда не была сильна в языках, но тут надо быть конченной идиоткой, чтобы не выучить, когда тебе отвалили такой шанс. Стать магом. И я зубрила и зубрила до посинения. А потом полезли непонятки с которыми я поостереглась лезть к Мили, не знаю что меня останавливало, может тень в ее глазах, когда она смотрела на меня, думая, что я не вижу, может ее отстраненность, которая в последнее время стала явной. И я решила записывать свои вопросы, надеясь потом получить ответы на них от других магов. Если уж на меня возложена какая- то задача, и мне от щедрот отсыпана магия, да и по утверждениям Мили у меня довольно большой дар, то Пресветлая, а я все больше склонялась к тому, что это ее фокусы, обязательно пошлет мне учителя. А пока. я, выворачивая челюсти и язык зубрила все эти странные слова и буквы и дни напролет бубнила их вслух, старательно запирая свою магию внутри себя, чтобы случайно не взорвать чего- нибудь вокруг себя или чего- то подобного.