— Согласен, — невозмутимо отозвались за моей спиной.

Нет, он нарочно?

— Издеваешься?

— Ага.

Да ёлки-палки! За что оно мне? Устало вздохнула и принюхалась, вспоминая про яичницу. Рванула к плите, по пути посмеялась, как кое-кто чуть не навернулся со стула, не ожидая такой прыти. Успела, выключила и переложила на тарелки.

— Пошли к столу. Что ли.

Спорить Макс не стал, он скептически оценил содержимое тарелки только тогда, когда её перед ним поставили.

— Скажи-ка мне, Марина, — растягивая слога начал он. — А не яичницу ли мы вчера ели?

— Яичницу, — копируя и его тон, и выражение лица так же легко, как и он минуту назад, согласилась я.

— Тогда… — выразительно поднял брови и жест над тарелкой.

Как маленький, ей богу! Сегодня не едим то, что ели вчера, или это золотой сыночек просыпается?

— Извините, слуг в доме не держим, — получилось как-то сквозь зубы, хотя я старалась улыбаться. — Поваров тоже, так что… — ну очень хотелось добавить жрите, что дают, но уж слишком грубо. — Короче вот.

Решение придумалось быстро, мелкие двоюродные братья у меня те ещё демоны. Ведьмаками считаются только по родословной, у нас семья хоть и слабая, да всё равно магическая. Но дело даже не в том, а в характерах мальчишек. И я потянулась к шкафчику за хлебом, пожалуй, впервые обрадовалась, что кухня тоже малюсенькая.

Взяла чистую кружку, перевернула и вырезала из мякиша два кругляша. На тарелку, яйцо между и пододвинула к Максу. Эх, надо было его глаза видеть! А лучше фотографировать.

— МакМафин с яйцом и сыром, но без сыра, — представила своё творение. — А это Макс, — уже обращаясь к бутерброду, — вы, небось, друга-друга никогда в глаза не видели. Входит в МакЗавтрак, это в такой сети как…

— МакДональс, — перебили меня. — И не смотри на меня так, у меня младший брат. Думаешь ни разу не затаскивал?

А вот это новости. Удивлённо заморгала, а Макс пока недовольно принялся за еду. Пацана жалко, со старшим братом ему явно не повезло.

— И сколько ему? — напрягала меня установившаяся тишина. Или дело в наручниках?

— Кому?

Не удержалась и вздохнула. Ну тут всё понятно, жалеть парнишку, действительно, нужно. Покачала головой и отмахнулась.

— Забудь.

Макс пожал плечами.

— Кофе лучше налей, чайник к тебе ближе стоит.

Его поставила ещё пять минут назад, так что как раз должен остыть до приемлемой температуры. Растворимый кофе в кружки тоже насыпала, Максу оставалось чайник мне только подать. Но с каким лицом он это сделал!

Неуютное молчание затянулось на следующий час. Я делала вид, что гипнотизировала экран телефона, смотря, как сменялись минуты. Краем глаза косилась на Макса, он, откинувшись на спинку, развалился на диване рядом со мной. Заняв большую его часть, мне же осталось только ютиться на краю. Закрыл глаза, закинул голову, рубашка ещё его эта на две верхние пуговицы не застёгнутая.

— У тебя ничего не выйдет, — заявила.

— Посмотрим.

— Посмотрим, — согласилась и хотела поспорить дальше, как в дверь позвонили. — Ты кого-то звал? — Макс приоткрыл один глаз и покачал головой. — А я никого не жду.

Звонок повторился, и снова никто не шелохнулся. Интересно, насколько настойчивым окажется очередной рекламщик или продавщица косметики? Видимо, очень, потому что трель звонка продолжала действовать мне на нервы. Он к тому же у меня безумно противный, самое то для болевшей головы.

Пришлось встать, но наручники удержали. Дёрнула на себя. Второй раз. Третий.

— Ма-а-акс.

Ноль реакции.

— Максим?

Снова.

— Максим Георгичевич?

А вот сейчас поморщился как будто как минимум ему по голове заехала. Что-то с папочкой генеральным прокурором у него не очень, видно, ладилось.

— Пошли уже, — бросил он и направился к двери.

Открыли. Услышали кашель. На пороге тридцать первого декабря, кто бы вы думали? Нелли Леопольдовна Шмидт.

— Кхем, что-то прерываю, нет? — И так как бы ничего особенного не подразумевая, от наших наручников отвернулась, теперь разглядываю стену. И, да, я в короткой пижамке, Макс же, хе, в трусах и рубашке. — А то я, как всегда, вовремя.

— Нет.

— Да.

Вскинула брови и посмотрела на Прокофьева. Он недовольно поджал губы, но своё это " да " никак не прокомментировал.

— А, тогда я, пожалуй, войду, — Нелли Леопольдовна решила всё сама. — Посторонись.

Почему-то в сторону отодвинули именно Макса, хотя проход загораживали вдвоём. Но надолго ведьма не осталась, она замерла, уже начав расстёгивать пальто, и рассеяно огляделась по сторонам.

— Чего это я, ведь, по сути, на секунду заглянула. — И Нелли Леопольдовна стала застёгивать пальто обратно. — Мне твой адрес Карине дала. А если по делу, то мы собираемся Новый год отмечать у Покровских. Ты ведь вроде новенькая, правда? Никого в Москве и не знаешь. У Покровских же будут все наши. Наши-наши в смысле, заодно познакомишься где-то с половиной ведьминского сообщества.

Говорила очень быстро, видимо, привычка такая, но суть я всё равно уловила. Надо же, меня позвали праздновать Новый год. Удивительно непривычно, учитывая, что никаких Покровских совсем не знала, Нелли Леопольдовну же от силы день, а уже позвали в гости. Но, соглашусь, приятно. Заодно познакомлюсь. С другими ведьмами стоило встретиться ещё три месяца назад, да мне то некогда, то не неохота из квартиры выбираться.

— Спасибо, — улыбнулась, — обязательно приду.

— Вот адрес тебе записала, — мне всучили аккуратно сложенную бумажку, — приходи где-нибудь к семи, и…

К семи — это, конечно, хорошо, но… Покосилась на наши с Максом сцепленные запястья. Видимо, от ведьмы мой взгляд не укрылся и она поспешно добавила. С неким пренебрежением в голосе, похоже, Карине подробными рассказами слухов о Прокофьеве и сюда добралась.

— Ну и этого… — Хмыкнула. — Аксессуар свой приводи. — Помедлила, приглядываясь в полумраке к нашим запястьям. — Погодите, они у вас что, анти- магические?!

— Ага, — обречённо согласилась. — Временные. До полудня, так что от сопровождающего как раз избавлюсь.

Как же я ошибалась!

— Ну и зачем ты это сделал? — вроде бы просто поинтересовалась, но столько скепсиса в моём голосе никогда раньше не бывало.

Макс, мол, сама невинность и он тут не при чём, развёл руками. Рукой точнее, ведь на запястье второй снова, снова ёлки зеленые, красовались анти-магические наручники! Первая пара разблокировалась меньше минуты назад, я обрадовалась, растирала нывшее запястье и подлости не подозревала. Самонадеянно решила, что участковый после дня со мной свою затею бросил.

Зря. Очень зря потеряла бдительность, и через мгновение уже на правом запястье защёлкнулась другая пара наручников!

Окинула Макса очень подозрительным взглядом, но придумать откуда он их взял не получилось. Допустим, у рубашки два кармашка на груди, но-о-о…

— И сколько их у тебя ещё? — всё тем же тоном.

— А что? — Подмигнул. — Тебе для времяпрепровождения одолжить?

Жирный намёк, но меня смутить не так легко. Как там его Нелли Леопольдовна нарекла? Аксессуар?

— Мне ведь в гости идти. И ты мне под сумочку не подходишь, — невозмутимо парировала, отчего он спесь-то подрастерял. — Она красная.

Моргнул. Секунда. Усмехнулся и вальяжно откинулся на дверной косяк.

— И с каких пор красный плохо смотрится на чёрном?

Дёрнула рукой и потрясла сцепленными запястьями перед его носом.

— Эти голубые. — Прокофьев насмешливо выгнул одну бровь. — С тобой бесполезно разговаривать, да?

Собственно говоря, так мы и пошли по кривовато прописанному адресу. В гости к неким Покровским, которых Макс, кажется, знал. Но на вопросы упрямо не отвечал, а аргументировал тем, что сама увижу. Нет, ну мне же надо знать, к кому мы шли, чтобы выбрать какой-нибудь подарок? В итоге проторчали в супермаркете час, стали предметом обсуждения бабулек, столкнулись со спешившим мужчиной с тремя банками горошка и застряли на кассе на следующие полчаса.