— Это — ромашки!!! Цветы любви!!! — обрадовалась я, кружась вместе с букетом. — Это так мило! Так чудесно!
Я видела улыбку Вердана, поэтому подскочила к нему и чмокнула в щеку.
— Примерь, — прошептал он, набрасывая мне на шею ожерелье, а оно заиграло красивыми гранями самоцветов, переливаясь всеми цветами радуги! Не может быть! Это же! Это же бризингамены! Любимые камни фей! Только у нас их всего три штуки, и все они в короне папы! Я просила его отковырять камушек мне, но он сказал, что это — королевское состояние! Бабушка сказала, что покажет ему нужное королевское состояние, папа почему-то побледнел после слов: “Все будут спрашивать, как королевское состояние?”, поэтому мне отковыряли самый маленький. Я его потеряла в саду через два дня… А всем сказала, что спрятала его в надежном месте!
Уставший Вердан упал на кровать, а я смотрела на букет! У фей есть традиция! Если им дарит цветы любимый, то нужно погадать на букете любит или не любит! А тут такие ромашки!!! Просто загляденье!
— Любит, — я сорвала первый лепесток с первого цветка, глядя на лежащего на кровати Вердана. — Не любит! Плохо, что не любит! Плюнет! Поцелует! К сердцу прижмет! Своей назовет! Словами плохими ославит! Нежно тебя приласкает!
— Ммммммм… — заворочался Вердан, переворачиваясь на другой бок.
— Любит! Не любит! — обрывала я лепестки, поглядывая на лошадку. — Плюнет! Поцелует!
Какая большая ромашка! Точно до утра гадать буду!
— Ыыыыы! Ты спать собираешься? — через полчаса заныл Вердан, поворачиваясь ко мне и сонно глядя на меня. У меня с колен посыпались лепестки. Так это еще даже не половина букета. Так, на чем я остановилась? А! Своей назовет!
— Я готов назвать тебя своей, прекрати, мотылек, умоляю!!! — взмолился кентавр, глядя на меня так, как папа смотрит на бабушку, чувствуя, что где-то провинился.
— Не мешай!!! — возмутилась я, увлеченно отрывая лепестки. — Любит, не любит! Плюнет! Поцелует!
— К сердцу прижмет! Своей назовет! Словами плохими ославит! Нежно тебя приласкает! — заорал Вердан, пытаясь накрыть голову подушкой. — Я уже наизусть выучил!!!
— Я же сказала, не мешай! Я гадаю на то, любишь ты меня или нет! К сердцу прижмет! Своей назовет! Словами плохими ославит! Нежно тебя приласкает! Та-а-ак! Следующий цветочек! Ура!!! Меня нежно приласкают!!!
— Я вот тут пытаюсь слова выбрать для нежных ласк, — простонал кентавр, который меня шесть раз не любит, два раза любит, один раз плюнул, три раза к сердцу прижал! Не могу понять!!!
— Вердан! Ты в чувствах определись! — вздохнула я, откладывая общипанный цветок и доставая новый. — А то то любишь, то не любишь! Странный ты какой-то! Так! Даю тебе еще один шанс! Любит, не любит, плюнет, поцелует…
— Аааааааааа!!!! — заорал Вердан. Мне кажется, что он заплакал. Мне тоже жаль, что опять не любит. — А у меня спросить не можешь? Вердан, ты меня любишь?
— Я ромашкам больше верю! Не мешай мне гадать на твои чувства ко мне! Это очень важный вопрос! Тут наша с тобой судьба решается! — я взяла новый цветок, глядя на оставшуюся гору. — Вот ты мешаешь, а сбиваюсь! И результат странный получается! Так что лежи тихо, я сама все узнаю!
— Караул!!!! — хныкал Вердан. — Я люблю тебя! Всем сердцем люблю! Мотылек, будь моей женой! Только умоляю, прекрати!
И тут я застыла над цветком. Я забыла! Там же продолжение было! На свиданье позовет! Под венец поведет! А!!! Караул!!! Как я могла забыть!
— Все что я нагадала раньше — неправильно. Надо перегадывать! Я кусочек забыла! — я снова схватила цветок, радуясь, что у меня их осталось до утра! — Любит, не любит… Плюнет… Поцелу… А тут что? Два было лепестка? Я один оторвала или два? Ладно! Поцелует… К сердцу прижмет…
Вердан встал с кровати, упал передо мной на колени, заглядывая в глаза.
— Мотылек… Я тебя по человечески прошу… Будь человеком, а? — шептал он, грустно глядя на меня и украдкой протягивая руку к оставшимся цветам.
— Куда руки тянешь! Я должна знать точно! Любишь или не любишь! — возмутилась я, глядя, как ему на лицо летят лепестки. Поцелует! Но ведь поцелуй — еще не любовь? Перегадываем! Срочно!
Вердан уже лежал на кровати, прикрывая предплечьем глаза, глухо постанывая. У меня оставался последний цветок, который я прижимала к груди.
— Цветочек, я прошу тебя! — умоляла я. — Скажи мне правду! Любит ли меня Вердан? Любит…. Не любит… Плюнет… Поцелует… К сердцу прижмет! Своей назовет! Словами плохими ославит! Нежно тебя приласкает! На свиданье позовет! Под венец поведет! Любит… Не любит…
На пол упал последний лепесток. Не любит! Он меня не любит! У меня на глазах проступили слезы, а ком в горле никак не хотел растворяться. Не любит… Я всхлипнула, выронив на пол золотистую сердцевинку общипанной ромашки.
Он меня не любит… И никогда не полюбит…
— Мотылек! — хрипло закричал Вердан, резко просыпаясь и бросаясь ко мне. — Что случилось? Кто тебя обидел? Кому пойти вломить? Кому жить надоело?
— Ты… — всхлипнула я, растирая слезы. — Ты… меня … не… не любишь…
Вердан смотрел на меня, а потом положил руку мне на щеку, вытирая слезу.
— Ну что ты, глупая… Я бы не стал с тобой возиться, если бы не любил… Я бы… Оставил тебя в безопасном месте, в каком- нибудь замке, а потом бы вернулся за тобой… Тише, маленькая, тише… Ну что ты? Кто меня еще будет за волосы дергать и за ухо кусать? — шептал он, осторожно обнимая меня. — Какая маленькая мушка будет зудеть мне на ухо? Кто еще нервы мне будет трепать?
Он целовал мою щеку, мокрую от слез, пока я чувствовала, как обнимаю его.
— Ну, все… Это же просто цветок! Зачем же так расстраиваться? Не понимаю! — шептал он, гладя меня по спине. — Если я не говорю тебе каждый день о том, что люблю, это же не значит, что не люблю…
— Ромашки не вру-у-ут!!! — всхлипнула я, а Вердан наклонился, поднимая… Еще одну ромашку!!! Неужели упала? Я и не заметила! — Дай! Дай сюда!
— Погоди! — тяжко выдохнул Вердан, отворачиваясь с ромашкой. — Вот, держи!
Мне в руку легла ощипанная до одного единственного лепестка ромашка.
— Ну, гадай! — усмехнулся Вердан, гладя меня по голове и целуя в лоб. — Давай, давай…
— Ромашечка-ромашечка, — прошептала я, — Скажи мне правду! Любит ли меня Вердан? Только правду-правду! Любит!!!! Он меня любит!!!
На пол, усыпанный лепестками упал последний лепесток. Он меня любит! Представляете? Любит!
— Ты меня любишь!!! — обрадовалась я, бросаясь ему на шею. Меня держали на руках и прижимали к себе.
— Ну все, мотылек… Пойдем спать… — прошептал Вердан, укладывая меня рядом и накрывая одеялом. Он положил на меня свою руку, а я тоже обняла его, потершись носом об его щеку. Он меня любит! Я лежала самая счастливая, чувствуя, как меня обнимают. Вердан уже спал, а у меня назрел важный вопрос.
- Верданчик! — прошептала я, глядя на его сомкнутые веки. — Верда-а-анчик! А ты сильно меня любишь? Или несильно?
— Ммм! — встрепенулся Вердан, глядя на меня и проверяя меня рукой. — Что ты спросила?
— Ты меня сильно любишь или несильно? — шепотом поинтересовалась я, убирая прядь волос с его лица.
— Сильно, — выдохнул Вердан, снова укладываясь и закрывая глаза. Сильно — это хорошо! Но вот вопрос! А вдруг он меня быстро разлюбит? Нужно знать точно! Он уже сопел, пока я представляла самую короткую любовь!
— Верданчик!!! Ты спишь? У меня вопрос есть! Можно задам? — спросила я шепотом, потрогав его за плечо. — А ты меня долго будешь любить?
— До самой смерти, — простонал Вердан, едва разлепляя глаза. — То есть недолго…
Я захныкала, понимая, что любовь не бывает вечной. А я бы хотела, чтобы любил вечно! Во вечно-вечно! Вердан уже храпел, пока я представляла нашу короткую любовь, чувствуя, как по щекам текут слезы. Одна слезинка упала ему на щеку.
— Верданчик! Ты спишь? — всхлипнула я, вытирая слезинку. — А ты не можешь любить меня вечно?
И тут я почувствовала, как Вердан сжимает меня, притягивает к себе и целует. Он целовал слегка грубовато, а я все не могла поверить, что мы с ним снова целуемся. Вердан вплетал пальцы в мои волосы, а потом прижал к подушке, нежно касаясь губами моих губ.
