— Я ему просто выцарапаю глаза! Совратил маленького, наивного ребенка! Совести нет! — бушевала бабушка. — Ничего-ничего! Он у меня получит! Все, внученька, до встречи на землях орков. У ведьм Вердану ничего не обломится! Поверь мне! Сама ничего не ешь, не пей! Мало ли, вдруг какая пакость!

Бабушка отключила связь, а я легла рядом. Раз наложница, значит наложница! Вот и лежу! Как скучно быть наложницей! Лежишь себе, в потолок смотришь! Рядом кто-то храпит! Как-то непривычно!

Я проснулась от того, что кто-то заорал. Я оторвала голову от подушки, видя, как Вердан лежит на полу, сонно осматриваясь по сторонам.

— Все! Если я твоя наложница, — зевнула я. — Значит, ты — мой напольник!

— Кто??? — заорал Вердан, вскакивая на ноги.

— Напольник! Ты же на полу спал? — удивилась я, развалившись на кровати.

— Ты спихнула на пол! Я проснулся от того, что упал! — орал Вердан. — Какой я тебе напольник?

— Хитрый и Могучий Напольник! — ответила я, с гордостью.

— Собирайтесь! — заорал он, высовываясь из шатра. — Снимайте лагерь! Мы идем к ведьмам! Вечером мы должны быть на их землях!

Я молча летела рядом, понимая, что когда крылышки уставали, я становлюсь наушницей! И вообще, даже выспаться не дал! Земли гоблинов закончились, лес поредел, а я прощалась с лесом, понимая, что дальше идет унылая степь. Как я буду скучать по нашему огромному лесу! Ничего, такова судьба наложницы! Следовать за своим напольником!

— Не нравится мне здесь! — к нам подошел короткостриженный. — Тихо как-то. Думал, что нас тут встретят магией, а никого!

— Дорогие гости! — послышался сладкий голос. — Добро пожаловать на земли ведьм! Опустите оружие! Мы не собираемся с вами воевать!

— Мне не нравится это! — прошептала я на ухо. Мне действительно не нравился этот голос. Я выглянула и увидела …. дряхлую старуху, которая протягивала нам морщинистую руку. Но это еще ерунда! Старуха была голой! И только какой-то кустик заслонял … Фу! Вердан, ты на что там уставился? Вытянутые груди болтались в районе коленок бабки, а три жалкие седые волосинки едва прикрывали череп, покрытый пятнами.

— Вердан! Закрой глаза быстро! Детям такое нельзя смотреть! — возмутилась я прямо ему на ухо. — Я кому сказала?

— Красотка! — переговаривались кентавры, а старуха улыбнулась беззубым ртом. АААА!!!! Караул! Теперь я поняла, почему его на бабушек потянуло! Он же сам стар! Я ему вообще во внучки гожусь! А то и в правнучки!

— Королева ждет вас! Мы знали, что такие красивые и мужественные мужчины очень устали с дороги! Мы уже устроили прием в вашу честь! — улыбнулась старуха беззубым ртом.

Так!!! Я не поняла!!! Это куда он там смотрит и улыбается!!! Ах ты мерзавец! Брысь отсюда, бесстыдница! Это — моя лошадь! И я на ней катаюсь! Вы хоть и старенькие, но пешочком походите.

— Пойдемте, — снова проскрипела произнесла она, поманив рукой нас. — Все вас уже заждались.

— Ты куда собрался! — негодовала я. — Мы не помогаем уродливым старухам!

— Не ревнуй, мотылек! Сейчас мы будем вести переговоры! — произнес с улыбкой Вердан. — Ой, тяжелые же они будут…

— Какая же красавица! Ничего себе грудь! Просто персик! — перешептывались кентавры, пока я смотрела на два сушеных абрикоса. У меня одной такое чувство, что ее кто-то прожевал и выплюнул?

— А глаза! Вы видели! Роскошная женщина! — волновались воины. Какая роскошная! Вы что? С ума сошли?

Голая ведьма, одаривая воинов многообещающей улыбкой, вела нас в роскошный замок, украшенный гирляндами.

— Мы, ведьмы, очень миролюбивый народ. Мы не любим войн! — улыбалась старуха, пока кентавры пожирали ее взглядами. — Наша Королева Цирцея, очень любит гостей, в честь которых всегда устраивает праздник! Я представляю, как она обрадуется вам! Еще бы, столько красивых и мужественных воинов, у нас давненько не было!

— Не нравится мне эта Цирцея! — кричала я Вердану на ухо. — Не ходи туда!

— Я же сказал, мотылек, не ревнуй! Я понимаю, что в тебе говорит ревность, но бояться нечего. Ведьмы они слабы, поэтому ничего плохо не сделают! Да, они хитры… И очень… соблазнительны! — заметил Вердан, следуя к королеве. — Я хотел сказать “собразительны”.

Я тоже хотела сказать “чудак”, но получилось что-то другое. Что он в ней нашел? Она же морщинистая, старая, облезлая!!! Караул! Мой Лошадик с ума сошел.

— Они просто нас бояться, поэтому хотят угодить! — усмехнулся Вердан, когда я выдернула волос из его уха. — А ты угомонись! Это — политика, в которой ты мало что понимаешь!

Замок гостеприимно раскрыл ворота, а мы шагнули во внутренний двор, где нас приветствовали обнаженные старухи, посылая воздушные поцелуи.

— Вот бы я взял ту, чернявую! — усмехнулся стриженный, глядя на “обольстительную” красотку с одним зубом.

— Куда он ее брать собрался? — удивилась я, зудя на ухо. — В поход? Сдохнет она по дороге! И так на цветочек дышит!

Вердан усмехнулся, глядя на вокруг.

— У них что? Одежды нет? — бухтела я. — Или одевать лень! Хоть бы листиками прикрылись! Вон их сколько растет! А то и смотреть противно!

— Ой, какие красавцы! Интересно, а все кентавры такие … такие… — прошептала одна седая “красавица”, улыбаясь нашему воину. Она опустила глаза, а потом подняла их.

Я никогда не видела, чтобы воины вели себя так. Грудь колесом, плечи расправлены, лица мужественные! Ведьмы бросали под ноги цветы, а нас уже пропустили в главный зал, где на огромном троне сидела такая уродина, что я тут же начала рвать волосы! Причем, не свои. Благо “не свои” были под рукой!

— Добро пожаловать, — просипела старухав короне, вставая с трона! Ой фу-у-у! Бабушка, имейте совесть! У вас наверняка уже правнуки. — Это о вас я слышала? Вы и есть тот самый Могучий, Великий, Мужественный Вердан?

— Да, это я! — гордо произнес Лошадкин, глядя на нее как зачарованный. Королева Ведьм усмехнулась, а потом подарила ему такую улыбку, что он не заметил, как я вырвала у него пучок волос.

— Вердан!!! — кричала я ему на ухо, пытаясь всеми силами сделать так, чтобы он отвел взгляд от Цирцеи, которая повела дряблым плечом, а потом уселась на трон, закидывая ногу на ногу. Внезапно меня схватили и засунули себе в карман. Я чувствовала, как карман становится все меньше и меньше. Что-то большое сдвигает его. Каждое слово Цирцеи, заставляет это “большое” шевелиться. Оно не просто шевелится, ставится все больше и больше, вытесняя меня из кармана.

— Принесите кубки славный воинам! В знак нашего гостеприимства! — послышался голос Цирцеи. — Накрывайте столы! Герои это заслужили!

Так! Я всеми силами пыталась вытолкнуть из кармана это “большое”, толкая сквозь ткань. Ничего себе распухло! Бедный, насквозь больной, Император! Куда ж тебе в поход-то! Там же сквозняки везде! Дома тебе лежать надо! Под одеялом! Что не день, то новая болячка! Надо будет бабушке сказать, что у Вердана что-то распухло! Видимо, его кто-то туда укусил! Может, пчела? Все-все, не надо стонать! Понимаю, что больно, поэтому не трогаю.

Вердан снова простонал, а потом я услышала, как что-то падает на землю со звоном.

— Этот пир в вашу честь, — послышался голос старухи, а я вылетела из кармана, чувствуя, как кто-то гладит Вердана по карману и по штанам. Я спряталась за красивой гирляндой, видя, как Вердан обнимает старуху, а потом целует ее.

— Оставайтесь с нами! Отдохнете, а потом поедете! — снова улыбнулась старуха. Другие старухи тоже оживились, подходя к кентаврам. Одна положила руку стриженному на меч, вынимая его из ножен и бросая на пол.

— Какая вы красивая!!! — шептал стриженный, ущипнув бабушку за дряблую попу. На огромном столе, который появился прямо посреди зала было столько еды, что можно было накормить два войска!

— Как же ты устал, Вердан, — шептала старуха в короне, поглаживая его штаны. — Хочешь, я сделаю тебе приятно…