Под ободряющие возгласы друзей Фред, ощущая себя чуть ли не героем, пошагал по направлению к Дафне. Девушка стояла у самых дверей, растерянно перебирая пальцами прядь волос. На плечи она накинула уличную мантию, закрывавшую ее до самого пола, и отчаянно в нее куталась, как если бы ужасно замерзла. Заметив Фреда, она натянуто улыбнулась.

— Привет.

— Так и что ты мне хотела отдать? — парень приветственно кивнул.

— Увидишь, — Дафна качнула головой и вышла из зала. Фреду ничего не оставалось, кроме как набраться терпения и следовать за ней.

Пройдя прямо по коридору, слизеринка завернула на лестницу, прошла несколько этажей, вышла в лестничный пролет; несколько поворотов и оставшихся за спиной дверей — и Дафна завернула в пустой кабинет, увлекая Фреда за собой.

— Ты как будто бы хочешь, чтобы мы остались наедине, — без намека на ехидство заметил парень, пока Дафна, прикоснувшись к дверной ручке волшебной палочкой, прошептала запирающее заклинание.

— Разве? — ледяным тоном осведомилась она.

Дафна резко развернулась и встала вплотную к нему, уверенно глядя снизу вверх. Фред заинтересованно выгнул брови. По правде сказать, ему становилось как-то не по себе: оказаться с Гринграсс в запертом помещении без надежды на помощь в случае, если вдруг эта фурия захочет его крови… Врагу не пожелаешь, надо сказать. А потом она одним легким движением рук скинула с себя мантию, и та, соскользнув с ее плеч, осталась ворохом лежать у ее ног.

«Задница гиппогрифа…» — пронеслось в голове у Фреда, когда он, окинув быстрым взглядом слизеринку с ног до головы, неловко уставился в потолок. Эта для Дафны невероятно короткая узкая юбка открывала все прелести округлых бедер и стройных ног, а блузка с коротким рукавом, свободная и заправленная в вышеупомянутую юбку, выдавала бы в ней прежнюю Гринграсс, если бы серебристые пуговицы, расстегнутые ровно настолько, чтобы заманчиво предоставить взору ту самую соблазнительную ложбинку, которая, не отведи бы Фред своего взгляда так скоро, несомненно вышибла бы из его головы всякие признаки существования здравого рассудка.

— Ничего не хочу сказать, но, по-моему, ты где-то потеряла галстук, а юбка скукожилась после стирки.

— Разве? — вновь спросила она дрогнувшим на мгновение голосом. — По-моему, ты ничего не увидел.

«Мерлин, — думала Дафна, сгорая от стыда изнутри и молясь, чтобы гриффиндорец не заметил ее неуверенности. — Что же я творю?»

«Черт возьми, Уизли, что с тобой? — Фред по-прежнему разглядывал трещины, бежавшие по потолку кабинета. — Это же обычная красивая полуголая девчонка! Как будто бы ты таких не видел раньше. Ну-ка возьми себя в руки и наслаждайся зрелищем, коли выпал такой шанс».

Фред, вздохнув, опустил взгляд прямо в глаза девушке.

— А по-моему, я увидел достаточно.

— Хорошо, — она улыбнулась, но не мило, тепло или дружелюбно — как-то странно улыбнулась. А потом вдруг отвернулась и пошагала к столу, что находился у окна. — Снимай штаны.

— Что, прости?

«Тихо, Гринграсс, ты сможешь! Как там говорила Панси? Сексуально прикусить губу, невинный взгляд…»

— О, ты не расслышал? — Дафна обернулась и, прикусив губу, окинула ошарашенного Фреда взглядом, обнаружившего неожиданно для себя, что ему становится тяжело дышать. — Я сказала тебе снять штаны. Думала, ты сам этого захочешь.

Девушка невинно пожала плечами и вновь повернулась к нему спиной. А затем она в своей ужасно короткой юбке нагнулась, чтобы достать что-то, находящееся по другую сторону стола. «Мерлиновы… — Фред судорожно глотнул побольше воздуха, не отдав себе отчета, что добровольно остался без штанов как-то незаметно для самого себя, и поставив мысленную галочку поблагодарить Джорджа от всей души за такой объект спора. — Просто скажите мне кто-нибудь, что я сплю. Не удивлюсь, если за такую задницу Гринграсс продала душу дьяволу. Я бы продал».

Дафна выпрямилась и тут же обернулась, с каким-то садистским, как показалось парню, удовольствием отмечая, как Фред старается держать себя в руках. В одной руке у нее был аккуратно сложенный шарф гриффиндорской расцветки — тот самый, что она забыла ему отдать. Вторую руку она держала за спиной.

«Кошмар, у меня щеки горят, будто пожар, — с замирающим сердцем подумала Дафна. — Хоть бы он не заметил, что я красная, как помидор, хоть бы не заметил!»

Дафна медленным шагом направилась прямо к нему, а Фред, сам того не заметив, оказался прижат к парте, что пришлось на нее сесть. Парень тяжело дышал, не осмеливаясь что-то предпринять. Будь это какая-то другая девчонка, он бы, само собой, уже давно действовал бы, но Гринграсс застала его врасплох: он никак не ожидал от этой целомудренной слизеринки такой прыти.

— Ты, кажется, забыл, — приглушенным голосом промурлыкала Дафна, приблизившись настолько, что между их телами оставалось несколько дюймов, не больше. Она слегка склонилась вперед, еще сильнее сокращая это расстояние, и положила шарф на деревянную поверхность стола. — Вот это.

Фред, неотрывно следя за каждым движением слизеринки, выжидающе ждал, что же она сделает дальше. Когда та наклонилась, вырез блузки приоткрылся еще сильнее, приоткрывая взору парня белоснежное кружевное белье. И если бы не этот хитроумный отвлекающий маневр, Фред заметил бы раньше и, соответственно, успел бы отреагировать: Дафна прятала за спиной волшебную палочку и, не дав парню возможности что-либо предпринять, ударила его мощным парализующим заклинанием — Петрификус Тоталус у нее всегда выходил без особых усилий.

В ту же минуту Фред обмяк, не в силах ни заговорить, ни пошевелиться, а Дафна, ловко заткнув палочку за пояс, подхватила парня, не давая тому съехать со стола на пол.

— Черт, какой же ты тяжелый! — пожаловалась она, укладывая гриффиндорца на деревянную столешницу и не пытаясь скрыть самодовольной усмешки.

Она шустро расстегнула все пуговицы на его рубашке, приложив немалые усилия, чтобы ее снять, обмотала вокруг его шеи злополучный шарф, а недвижимый Фред, безмолвно следя за всем этим бесчинством, думал о том, что лучше бы он остался на завтраке в компании жареных сосисок и яичницы-глазуньи. И даже глубокое декольте увлеченной своим мщением Дафны, которое та и не подумала как-то прикрыть, не казалось таким соблазнительным.

— Знаешь, Фред Уизли, — начала Дафна, отойдя подальше и с видом творца осматривая свою работу. — Мне так понравилось вчерашнее свидание, ты даже представить себе не можешь! — она всплеснула руками. — Особенно то, что я узнала после него. И видишь, как ни странно, ты оказался прав: я сама захотела еще раз увидеться.

Она достала из-за стола небольшой металлический аппарат, напоминающий фотокамеру — колдограф, — и направила объектив на Фреда.

— На память, — прокомментировала она, время от времени меняя ракурс.

Закончив, Дафна закуталась в свою мантию, будто вспомнив о приличии, которое, в общем-то, всегда старалась соблюдать, затем подобрала рубашку и штаны Фреда, радостно сообщив, что оставляет себе на память в качестве трофея.

— Вот и все, — невинно засмеялась Гринграсс, двигаясь в сторону двери. — Зато теперь ты сто раз подумаешь, прежде чем спорить о том, сможешь ли переспать с девушкой или нет. Ах, да, — она обернулась, прикоснувшись указательным пальцем к губе. — Совсем забыла сказать: через час в этом кабинете пройдет Трансфигурация у третьекурсников. Удачно отдохнуть! — улыбнулась она и выскочила за дверь.

«Ну, Гринграсс, — думал Фред, чувствуя, как в нем разгорается злоба. — Ты напросилась. Я от тебя и мокрого места не оставлю. К черту споры, к черту! Ты сама развязала эту войну!»

Комментарий к This means war!

Дорогие читатели!

Спасибо, что не оставляете без внимания эту мою работу! Очень прошу черкнуть пару строк в отзывах. Ваше мнение очень важно для меня:)

*”На высочайшей вершине Гималаи”: Да, автор прекрасно знает, что Гималаи - это горная цепь. Но у горной цепи много вершин как бэ. Изначальный вариант “на самой вершине Гималаи” писался именно из позиции того, что у Гималаи есть самая высокая вершина - про нее речь и шла. После прилета ошибки в ПБ я сделала вывод, что донесла свою мысль некорректно. Надеюсь, с этим вариантом проблем не возникнет ни у кого.