— У Дафны нет палочки, так что если бы она стала избивать моего братца, то тот, скорее всего, постучался в дверь с криками о помощи, — предположил Джордж. — Так что, мне кажется, прямо за этой дверью они сейчас языками изучают рты друг друга.

— Фу-у-у, — состроив неприязненную мину, протянула Панси.

— Обмениваются микробами, если тебе так больше нравится.

— Целуются, Уизли, целуются, — фыркнула Паркинсон, выразительно возведя глаза к потолку. — Нормальные люди именно так это называют.

— Как скажешь, — усмехнулся Джордж.

— Трейси, а ты как считаешь? — Панси обернулась, взглядом ища подругу. — М-м, кажется, мне больше не надо созывать собрание нашего союза «Шатенка, Блондинка, Брюнетка» из-за неразделенной любви Дэвис с Ноттом.

— Это еще почему? — удивленно спросил Джордж.

Панси взглядом указала в сторону окна. На подоконнике сидели оставшиеся члены их команды. Трейси смущенно улыбалась, приобнимая Ли за руку, а тот разливался с широкой улыбкой, как павлин, и весь сиял, как начищенный галлеон.

— Потому что теперь у Дэвис, кажется, есть любовь разделенная.

***

Солнце пробралось сквозь тонкую шторку, запуская свои наглые щупальца прямо в комнату. Джордж укрылся одеялом — природный будильник вызволил его из сладостного сна, который ему вообще-то очень хотелось досмотреть.

— Море, волны, теплый песочек… — забормотал парень, пытаясь снова задремать, но под одеялом было слишком душно.

С глубоким вздохом и огромной неохотой Джордж откинул одеяло в сторону и свесил ноги на пол родной комнаты. Сегодня он ночевал тут один. Вообще они с Фредом уже перебрались в их собственную квартиру над магазином, но Джордж прошлым вечером вернулся в Нору за парочкой забытых вещей, а мать напрочь отказалась его так быстро отпускать. К ее счастью, Джорджа не пришлось уговаривать: миссис Уизли слишком вкусно готовила — и если не брать в расчет ее исключительный талант к данному процессу, любая стряпня будет казаться пищей богов, если ее приготовили не они с Фредом. К тому же — припомнил Джордж — братец как-то странно на него смотрел, когда говорил, что Джордж может остаться в Норе на ночь, он скучать не будет. У Джорджа была весьма конкретные идеи насчет того, как именно Фред не будет скучать.

Джордж неспешно поднялся с кровати и, натягивая футболку, подошел к комоду. Там лежала самая настоящая груда хлама: старые журналы, всякие вырезки, огрызки пергамента с непонятными заметками, несколько колдо. А поверх всего этого безобразия лежало письмо. На конверте аккуратным округлым почерком было выведено: «Джорджу Уизли».

Парень помедлил. С кухни послышался голос мамы: звала всех на завтрак. Джордж решил, что прочитает письмо после завтрака, но у самой двери передумал: любопытство взяло верх.

Джордж развернул письмо и с усмешкой прочитал:

«Доброе утро, дорогой Уизли.

Надеюсь, у тебя все хорошо, и ты не нашел еще один драчливый телескоп где-нибудь в самом неожиданном месте. Видишь ли, чудесная мазь Паркинсон от синяков у меня уже закончилась. Будешь возвращаться, загляни в продуктовый и купи сливок. Ваш мерзкий кофе без них — отрава, честное слово.

Миллионы поцелуев твоему близнецу,

Дафна Гринграсс

P.S. И еще по пути зайди в Гринготтс. Кажется, ты задолжал Фреду сотню галлеонов.