Архангел едва оперся на руку, из-за чего вжал руку, которую держал, в диван, но никто из них на это внимания так и не обратил. Они переглянулись, и послышался шорох — Кроули тут же метнулся взглядом вниз. Он неоднозначно повел бровью, и Гавриил, на самом деле, не хотел знать, что это означало — он в любом случае ощутил, как тот весь напрягся, когда Гавриил снова подался вниз, прижимаясь горячим твердым членом к животу.

Рука Кроули скользнула меж их телами, обхватывая оба члена, проходясь резко вниз и вверх, так, что Гавриил не смог сдержать сдавленного рыка в чужие губы. Оставив беглый поцелуй в скулу, Гавриил сильнее вжался бедрами меж разведенных ног и, выпустив руку Кроули из своей хватки, оперся ею у его головы.

Кроули метнулся взглядом к низу, а после вверх. Горячие, напряженные и тяжело дышащие, они смотрели друг на друга и, кажется, могли ощутить самым своим нутром то, насколько это хорошо, верно и правильно.

Гавриилу самому хотелось кричать от раздирающих его чувств. Слишком глубоких и проникновенных. Каждый раз, когда Кроули невольно прижимался ближе, притирался к нему, будто на пробу — у него что-то в голове щелкало, а следом что-то сдавливалось в груди. Кроули был красив, невероятен, желанен. И Гавриил не мог удержать себя от желания целовать его бесконечное количество раз.

Он признавался сам себе в том, что от Кроули губ не хотелось отрывать. Он с трудом взгляд от него отводил, и о, Господи, кто знал, что с губами и руками будет намного тяжелее.

Кроули хотелось трогать и трогать, расцеловывать, вылизывать и так замученное ласками тело, заставить скулить, хныкать, молить о большем от наслаждения. И он собирался это сделать. Он собирался довести его до бессознательного состояния.

Хотя сейчас взгляд Кроули и так говорил об отсутствие хоть чего-то сознательном в нем.

Взгляд Кроули дикий.

Да тот сам по себе дикий.

Гавриил облизал пересохшие губы и склонился к истерзанной ласками шее, проводя губами вниз, к тяжело вздымающийся грудной клетке, жадно вылизывая соски.

Кроули под ним весь расслабленный, мягкий, подвластный. В нём будто сил не было и он заведомо согласен на все, что будет делать Гавриил. Эта неподдельное послушание Гавриила подкупало, хоть он и догадывался что Кроули просто чувствовал, что конкретно ему нравится, и в наглую пользовался. Но не то чтобы Гавриил был против.

Он вжал его сильнее, лапал всего, целовал, будто бы случайно задевал член, и когда Кроули снова потянулся рукой вниз, тот отдернул его, вылавливая себе первый умоляющий стон, и Гавриил лишь нагло усмехнулся, перехватив его руку, целуя в чувствительное запястье — там, где кожа особенно тонкая — и широко прошелся языком, поднимая взгляд.

Гавриил уже для себя заметил, что у Кроули особенно чувствительные виски (особенно там, где тату змейки), уши, пальцы и чуть ниже кадыка. А ещё — внутренняя сторона бедра, и Гавриил обещает себе, что когда он до нее доберется, Кроули скулить будет. Хотя что-то ему подсказывало, что он уже начал скулить. Просто очень тихо.

Гавриил схватил его за бедра, подтягивая к себе, и проскользнул головой вниз, касаясь носом и губами линии пресса. Жадно провел языком около члена, не давая большего, и усмехнулся, когда длиннющие ловкие пальцы вцепились в его волосы.

Гавриил наклонился ниже, закинув одну ногу к себе на плечо, укусив за внутреннею сторону бедра, а рукой проведя от самого бедра к талии, и снова вниз, жадно сжимая.

Едва он успел пройтись языком предельно близко к напряженному члену, как Кроули издал какой-то непонятый звук — то ли всхлип, то ли скулеж, то ли стон. Руки Гавриила едва вздернули его бедра, и Кроули закинул и вторую ногу на чужое плечо, в то время его гребаные сильные-самые-лучшие-в-мире-руки сжали ягодицы — властно, грубо.

Горячий широкий язык вылизывал внутреннею сторону бедер. Гавриил то вылизывал, то кусал, то даже оставлял засосы. Чужие пальцы в волосах больно оттягивали, и, в итоге, дернув бедрами вверх, Кроули сдался:

— Ну, блять, давай же, ебаный Архангел Гавриил.

— Дать что? — Кроули ощутил как у того напряглись плечи и тот чуть приподнял голову, поднимая свой взгляд.

— Черт, нет, — Кроули нажал ладонью на чужую макушку, пытаясь вернуть голову Гавриила на её законное место, и тот лишь нагло усмехнулся. — Ну, пожалуйста, давай.

Пальцы сильнее сжались на напряженных ягодицах, и язык Гавриила скользнул от основания до самой головки. Кроули сдавленно всхлипнул, больно вжался пяткой под лопаткой и расслабил хватку на чужих волосах.

— Да, ещё, — он плавно качнул бедрами, когда горячий влажный язык прошелся по головке. Черт, у Гавриила не было змеиного языка, но Кроули казалось, что был, потому что даже то, как он вылизывал — невероятно.

Гавриил внезапно взял где-то до половины, жадно вылизывая. Руки соскользнули с его головы, и он чуть подался вверх, беря глубже.

Кроули громко простонал и выгнулся, уткнувшись лицом в сгиб локтя, интуитивно двигая бедрами на встречу горячему влажному рту.

— Черт тебя дери, Гавриил, — прохрипел Кроули, пытаясь тщетно уцепиться за что-нибудь второй рукой, но натянутая кожа на диване упорно не хотела поддаваться его пальцам, поэтому Кроули снова болезненно вцепился в чужие волосы, так, что странно, что он не вырвал клок волос.

Гавриил двинул головой вниз, беря почти до основания, и Кроули оставалось лишь забыться в протяжном стоне, зажмуриться и увидеть под веками миллион ярких вспышек. Его пробрала дрожь и он жалостливо застонал от очередного резкого рывка.

Когда Гавриил отдалился от него, Кроули лишь расслабленно выдохнул, позволив себе расслабиться. Это было что-то непередаваемое. Все ощущения были куда острее, чем при обычном сексе, и Кроули боялся что вот-вот потеряет сознание, если он продолжит.

— Слишком?

Заботливый голос раздался откуда-то сверху, и Кроули с трудом открыл глаза, все ещё громко и тяжело дыша.

Он лежал под ним — голый, слишком открытый и чересчур чувствительный, и просто не находил себе места.

Он на ощупь нашел его руку, переплетая их пальцы, почему-то, это давало ему больше силы, чтобы терпеть эту пытку.

Кроули слабо кивнул, снова закрыв глаза и тяжело выдохнул. Гавриил наклонился к нему, ласково чмокнул во взмокший лоб и, опустившись рукой по животу, огладил внутреннею сторону бедер и, пройдясь пальцами меж ягодиц, сказал:

— Могу я?

— Пожалуйста.

Гавриил довольно уткнулся за его ухом, вдыхая в себе запах его волос и проскользнул одним пальцем — явно на пробу — внутрь. Кроули откликнулся тут же — телом, голосом, мимикой. Он больно впился пальцами в бицепс, и Гавриил лишь снова чмокнул за ухом, прикусив мочку.

— Ты… мокрый?..

— Чудно быть демоном, можно творить разные крутые ве… Черт, блять, стой, нет!

Кроули взвизгнул и сильнее вцепился в его плечо, когда Гавриил внезапно вставил два пальца, резко ими задвигав — быстро, ритмично, глубоко. Кроули под ними буквально подбросило.

Кроули резко, чересчур тесно прижал его к себе рукой за шею, и Гавриил больно укусил того за плечо. Он ощущал, как бешено бьется его сердце, какой он жаркий, какой он отзывчивый — и Гавриилу срывало остатки разума. Если там ещё было чему срываться.