Гавриила уважали. Без сомнений, его уважали — даже Азирафель. Ненавидел, конечно, но уважал. Даже после того, как они с Кроули дружно послали сделанный за них выбор, и остались на земле, он по-прежнему его уважал. Ну, где-то так, на задворках себя, неосознанно, как дурная привычка.

А вот Кроули — нет. Ненавидел и презирал — он буквально зашипел на него, когда они случайно пересеклись на Земле. Откровенно говоря, Гавриил с нескрываемой брезгливостью относился и к Земле, и к здешним. Всё ему здесь казалось, ну… приземленным. От одной мысли как там, в Аду, вообще не по себе становилось.

Но из-за того, что один из главных их постояльцев в лице Азирафеля отрекся от своей службы (которую, на самом деле, нес очень даже неплохо — со временем Гавриил это понял), теперь приходилось самому руководству шататься, устраивать проверки и делать выводы, что это всё — херня из-под коня, но не то чтобы хоть у кого-то (даже у Гавриила) был выбор.

Нет, блять, выбора у них не было.

Выбор был только у Кроули с Азирафелем, поэтому в ответ на шипение Гавриил невольно заскрипел зубами.

Кажется, это было… Гавриил не помнил, что это было. Какая-то забегаловка, магазин, музей — Гавриил не помнил. Он вообще много чего не помнил за ненадобностью — иначе с ума можно сойти. А то, как Кроули зашипел на него — запомнил. Гавриил тогда лишь окинул его снисходительным взглядом, как на туповатого ребенка, и скрылся за бесчисленными проходами.

Кроули был высокий, гибкий весь и ладный — Гавриил это тоже заметил. Его эта чересчур активная мимика — его лицо в музее повесить хочется.

Гавриил, кстати, и не запомнил, почему он заскрипел зубами — от их вида и понимания, что они послали и Небеса, и Ад, что нашли в себе силы, или просто от вида… Кроули.

Ну, просто Кроули интересный.

Кто знает, возможно, Гавриил бы на месте Азирафеля тоже не смог бы устоять перед соблазном. Хотя теперь слово “соблазн” для Гавриила не более, чем пустой звук, который не значит для него ничего.

Гавриил выучился, натренировался, он теперь… ну, в принципе, никто. Он как просто оболочка — настолько правильная и верная в своих действиях, что холод по коже. Хотя холод по коже явно не по части ангелов.

Зато Гавриил знал того, кому нравился холод по коже.

С Кроули они, впрочем, стали пересекаться куда чаще, чем нужно было. До того, что на какой-то там раз, кажется, в какой-то кофейне (Гавриилу просто понравилось несколько десятков уставших сонных лиц, не более) у Кроули сползи очки на нос, и Гавриил видел этот удивленный взгляд. Но шипения не последовало.

Хотя лучше бы он зашипел. Гавриилу это понравилось.

Вместо этого он заказал себе какой-то кофе, пока Гавриил лениво оглядывал помещение (было ли у него здесь конкретное дело? Нет. Он просто унюхал Кроули ещё издалека).

Кроули он ощущал за километр. И поэтому он был здесь — хотя себе не признавался.

Кроули сделал достаточно большой шаг к нему, развернувшись как-то так по-змеиному ловко, что Гавриил не смог не задержать на нем взгляд. Кроули оказался слишком близко — в такой близости, в которой Гавриил его не видел даже с Азирафелем. Хотя те были близки.

до неприличия близки.

— Ты что, следишь за мной? — Кроули нацепил очки обратно на глаза и, якобы случайно, наступил каблуком своих туфель на чужую ногу, ядовито улыбнулся.

— Много чести, не так ли?

— Я очень польщен этой честью, Гавриил, но какого хера?

— Какой грязный рот, — он покачал головой настолько театрально, что в это бы никто не поверил. Даже ребенок.

— Кто бы говорил, гребаный Архангел Гавриил.

Кроули заметил, как у того дернулись уголки губ, но сам он упорно пялился куда-то в сторону бесчисленных склянок с сиропами, которые Кроули не переваривал. Зато он знал, что Азирафель обожал кленовый сироп. Только от воспоминаний о его вкусе, у Кроули фантомно заболели зубы — он слишком сладкий.

— Это просто проверка, мистер Кроули.

Гавриил едва дернул рукой, в надежде на то, что Кроули додумается отойти от него, но тот будто бы встал к нему ещё ближе. Гавриил ощущал, что от него несет каким-то одеколоном. И кофе. Черным крепким кофе, страсть к которому Гавриил наверняка бы разделил, если бы он вообще пил кофе.

Вообще, знаете, глядя на Кроули — с ним хотелось разделить абсолютно любую страсть.

— И какая за месяц? Сотая? — прошипел Кроули, дернув локтем так, что тот больно вмазал им в ребра. Гавриил поморщился, и аккуратно отвел его за локоть в сторону. Перед ними поставили стаканчик с кофе. На нем кривовато было написано «Тони ♥». Гавриил невольно улыбнулся.

— Не твоего ума дела, золотце.

Кроули наклонился к нему. Достаточно близко, чтобы это смотрелось вызывающе или странно. Гавриил мог бы даже сказать, чтобы тот пытался его соблазнить, спровоцировать, или чем там он занимается в свободное время — но вовремя осознал, что Кроули и не делал этого.

Кроули вообще, кажется, не догадывался о своем поведении и о том, как он выглядел — а выглядел он так, что его..

так, стоп.

блять.

Гавриил осекся и прикусил себя за внутреннюю сторону щеки.

Все-таки, очень вредно долго таскаться по Земле — начинаешь очеловечиваться.

Наконец, Кроули сказал:

— Слушай, может, и не мое, но если ты таскаешься, чтобы что-то вычислить и попытаться досадить нам, то…

— Я не собираюсь. Успокойся, Кроули. Все уже и забыли, как вас звать и кто вы. Всем насрать на вас.

Кроули видимо замер. Он будто бы не ожидал такого ответа, и вообще — ответа.

Взяв свой стаканчик, он отдалился от Гавриила на некоторое расстояние, тем самым позволив тому выдохнуть. И только в эту секунду он осознал, что был напряжен. Дико был напряжен.

— Я не верю, что у вас так много проверок на земле. Что-то ищете?

Гавриил вновь тяжело выдохнул, повременил и тоже заказал себе кофе. Черный крепкий двойной эспрессо без сахара. Кроули, подметив это, сказал:

— Что, такой же черный, как и твоя душа?

— Души у меня нет, Кроули, как и у тебя. Её ни у кого нет.

— Дьявол, ну ты и зануда, — Кроули закатил глаза так, что это даже сквозь очки было видно. — Так что ты тут делаешь? Какие-то конкретные цели?

— Так что тебя это так волнует? Какие-то фанатские доебы?

— Откуда ты знаешь столько матов?!

— Ну, — Гавриил неоднозначно пожал плечами, и Кроули лишь оставалось догадываться, откуда. На небесах таким уж точно не сорили, Азирафель знал несколько штук из-за компании Кроули, а Кроули, ну… в аду на такое не стесняются.

— Не такой ты уже и хороший, — фыркнул Кроули, теребя в руках этот гребаный стаканчик кофе. Пальцы у него были длинные и, кажется, ловкие.

— Как и все на небесах. Никто не хороший.

— Звучишь грустно, — пожал плечами Кроули, делая очередной глоток кофе. Кофе он и вправду любил. Хороший был напиток — особенно чистый черный. Не такой хороший, конечно, как виски, вино или коньяк, но все равно — очень даже неплох.

— Не выдумывай, — Гавриил взял приготовленный кофе, кивнул и двинулся в сторону выхода как его резко окликнул Кроули. Гавриил посмотрел через плечо, изогнув бровь. — Что?