Кроули оперся спиной о барную стойку, облокотившись на локти. Он выглядел слишком довольно и слишком нагло. Как и положено демонам. Он махнул рукой и сказал:

— До встречи, гребаный Гавриил.

Гавриил лишь поморщился на это, повел плечом и спешно вышел из заведения, усеянным сонными недовольными лицами.

Тем временем проверки на земле имели тенденцию увеличиваться в геометрической прогрессии. Гавриилу казалось, что он проводит здесь больше времени, чем на Небесах. Он даже купил себе квартирку. Двухкомнатную, настолько белую и холодную будто бы это была операционная.

Панорамные окна и зеркала — он влюбился в это. Зеркало напротив его кровати, на входной двери, зеркальная плиточная линия в ванной.

Многие криво на него посматривали за то, что тот так увлекся Землей, предлагали найти кого-то рангом ниже, чтобы тот выполнял работу вместо Азирафеля, хотя там и без него были ангелы Начал, которые занимались подобным. Но нет, Гавриил сам таскался туда. И все чаще цеплял взглядом длиннющую худую фигуру одного наглого змея.

Они пересекались в магазинах, продуктовых, музеях, кинотеатрах, ресторанах и других бесконечных заведениях Земли. Они переглядывались, перебрасывались словами, Кроули издевался, шутил шутки и продолжал вести себя так, будто бы соблазнял, хотя нет, ничего подобного он не делал.

— Знаешь, что тебе надо?

Это был поздний вечер, настолько поздний, что уже ночь, и Кроули облокотился бедром о капот его машины. В отличии от машины Кроули, намного, намного более современной. Любви к раритету он его не разделял. Да и вообще — он и не хотел с ним что-то там разделять.

Ну, в перспективе. Наверное. Он не уверен.

— Что? — Гавриил звякнул ключами.

— Расслабиться. Ты ведь та-а-а-ак много работаешь.

Кроули издевался над ним. Гавриил это понял. Черт возьми, единственное, что он тут делал — издевался над беднягами с этими отчетами и отчитывал за отсутствие более старательной работы. А другую часть времени думал, что он придурок. Даже у Архангелов могут быть комплексы.

— И что ты предлагаешь? — Гавриилу ведь даже не интересно — так он выглядел снаружи. Он не смотрел на Кроули, когда открывал дверь в свою машину. Он спокоен. А ещё на нем крутой костюм. Такой, что Кроули видел — о него терлась какая-то невероятная красотка в музее у картины “Падший ангел” Кабанеля. Кроули ещё видел, что в этот момент Гавриил пожирал его взглядом. А Азирафель тщетно оттаскивал Кроули подальше от него, искренне беспокоясь, что Гавриил за ними и таскается только для того, чтобы напоить Кроули святой водой.

Кроули усмехнулся, и Гавриил все-таки поднял на него взгляд, изогнув бровь.

По человеческим меркам Гавриил был слишком хорош. Его легко можно было бы перепутать с владельцем какого-нибудь крутого холдинга, который периодически светится на обложках журналов. И хорошо будет, если в костюме, а не нижнем белье.

— Я… — начал Кроули, обходя его машину. Гавриил почти незаметно метнулся взглядом к его бедрам. Так ходить — преступление. — Я предлагаю, — продолжал тянуть он, и замолк тогда, когда подошел достаточно близко к нему. Он оперся спиной о дверь и оглядел Гавриила с ног до головы, чуть приспустив очки. Гавриил старался в его змеиные глаза не смотреть. Это даже, блять, не грех, это какое-то мировое зло. Если бы похоть имела человеческое воплощение, у неё бы были его глаза.

Кроули улыбнулся и сказал:

— Набухаться.

Гавриил повел бровью, посмотрев на него сверху вниз. Кроули стоял достаточно близко, чтобы Гавриил мог упрекнуть его в нарушении личного пространства, но он промолчал. Прошло несколько секунду перед тем, как он кивнул.

В ту ночь они действительно напились. Так, что Гавриил даже встать не мог. Впрочем, как и Кроули. Тот нескончаемо о чем-то гундел. Какие-то рассказы: о Земле, о грехах, об Аде и Рае — Гавриил не слушал.

Очки Кроули были отложены на полку, поэтому Гавриил не мог слушать. Не получалось. Он был зачарован.

В один момент Кроули замолчал, сделал один большой жадный глоток из бутылки и сказал:

— Ты меня глазами раздеваешь.

Гавриил даже не повел ни единой мышцей на лице. Лениво перевел взгляд с этих блядских губ к глазам, моргнул и совершенно без эмоций, только едва пьяно, ответил:

— Использовать руки?

Прошло пять секунд. Пять секунд молчания и обескураженного растерянного взгляда Кроули. Он не засмущался — он просто был удивлен. В итоге Гавриил снисходительно улыбнулся, махнул рукой и, потянувшись к бутылке, сказал:

— Ну ты же шутишь эти отвратные второсортные шутки. Чем я хуже?

Кроули притворно расстроено выдохнул и так же театрально грустно сказал:

— Я надеялся, ты серьезно.

В любом случае, как бы серьезны, на самом деле, они не были, они оба рассмеялись.

Гавриилу понравился алкоголь. К еде он был более равнодушен, а кофе и алкоголь показались ему чем-то неплохим. Они пили до, кажется, четырех утра. Кроули попытался вывести из них алкоголь, но, видно, он был слишком пьян, поэтому просто обрубился на кресле, свисая с него как змея.

Гавриил пожал плечами, одним щелчком пальцев переместил его на более удобную поверхность в виде дивана, а сам, встав, оттряхнул пиджак, как ни в чем не бывало, и, вернув алкоголь в бутылки из своего тела, решил направиться Вверх. Он явно задержался здесь.

Гавриил не был кретином, и он догадывался, что то, что происходило — затянувшаяся отвратная игра, которая не имеет под собой никаких оснований. Он хотел бы спихнуть все на «демоническое влияние», но, во-первых, Гавриил по своему существу был намного сильнее такого, а во-вторых, Кроули он… не испускал он, блять, никакого демонического влияния. Ну, кроме, может быть, природной харизмы, пластики тела и сексуальной походки.

Гавриил понимал, что проблема в том, что он слишком часто таскается на Землю, слишком часто видит Кроули, слишком часто позволяет себе его видеть и с ним разговорить. Кроули был красив чисто по-человеческим меркам, очень обаятелен, до чертиков сексуален и грациозен. Тело у него пластичное и гибкое, его походка и движения — он весь невероятен в своем демоническом шарме.

Гавриил судорожно выдохнул из-за этих мыслей и прикрыл глаза.

По крайней мере, он не таскался на Землю уже, по тому времени, больше двух недель. Потому что он не кретин, могли бы начаться подозрения, или же осложнения — но уже чисто у него.

Земля это весело и интересно, много развлечений, не то что тут, на Небесах, но Гавриил не мог позволить себе этого много. Это был неплохой отпуск, но, все же… все же, он не кретин.

В конце концов, если бы совсем отуземился, он смог бы уже назвать те отношения, что были между ним и гребаным демоном — дружбой. Они постоянно о чем-то говорили, вернее, Кроули говорил — без умолку — пили, пересекались и почти что целенаправленно встречались. Кроули было много, и Гавриил признавался, что ему нравилось это много.

И в этом был весь ужас этой ситуации.

Он искренне пытался удерживать себя от того, чтобы пресекать свои подозрительно частые поползновения на Землю. Проверки не могут быть настолько частыми. Гавриилу казалось, что рано или поздно его просто оставят на Земле для той работы, что выполнял Азирафель.