— Не уходи. Пожалуйста. Умоляю. Это так унизительно для демона.

сделай мне больно.

Это он уже знал, но это снова больно.

Он ведь так уже сроднился с этим чувством. Он ведь был так в него влюблен. Уже по-настоящему.

Боль он любил искренне. Свою и чужую.

— Ты выдумываешь, Кроули. Тебе нет разницы, у кого выжирать все это: я или Азирафель.

— Тебе самому будет больно, если ты уйдешь! Сам будешь страдать! Вот возьму и свалю к Азирафелю!

— И правильно сделаешь, — Гавриил кивнул и каким-то образом разжал хватку Кроули со своего запястья. — Я люблю тебя, поэтому я желаю тебе всего самого лучшего. Отпускай это всё.

Кроули судорожно отрицательно закачал головой, а потом снова кинулся к нему, обняв за шею, прижавшись щекой к ключичной ямке.

— Нет, не хочу. Все же хорошо. Мне нравится, когда ты срываешься на мне, а тебе нравлюсь я. Баланс. Все хорошо, Гавриил.

— Ничего не хорошо, Кроули. Потому что ты этого не хочешь.

— Ага. Тебя только хочу. Только-только тебя.

Гавриил тяжело выдохнул и покачал головой. В конце концов, он все-таки обнял его в ответ. Кроули примостился к нему ещё ближе, буквально залез на колени и обнял так сильно, что Гаврил должен был задохнуться.

Это так смешно, Господи, это же просто смешно.

Он столько времени искал его, и все ради того, чтобы просто через пару месяцев осознать, что они не могут быть вместе. Они были прокляты, и это проклятье не давало им дышать. Кроули хотел боли. Своей и чужой. Присутствие рядом Гавриила лишило его настоящей боли, поэтому он заставлял страдать их. Он пожирал их изнутри, пытаясь заполнить пустоту внутри себя. Он знал это, черт возьми, знал, что они придут к этому, но он не был готов. Он не хотел этого.

— Помнишь, какая была твоя последняя фраза перед твоим падением?

— Какая? — Кроули не помнил, не был уверен, что хотел вообще о ней знать, но ему нужно было, чтобы Гавриил говорил. Чтобы чувствовать его рядом, потому что с каждой секундой ему казалось, что эфемерно он был все дальше и дальше. Это его пугало, это ему болело, и он все сильнее к нему жался, будто бы удерживая его тело, он мог удержать его самого.

— «Лови меня где-то». Я ведь словил. Я ведь всегда тебя словлю. Всегда, когда ты действительно будешь падать.

Кроули замер на секунду или две. Вот почему он появился именно в этот момент. Потому что Кроули действительно стал терять равновесие, путаться, бояться. Он словил его. Забрал его боль, дал собственную.

Кроули сжал челюсти и вцепился ещё сильнее. Гавриил был едва ощутимый.

— Так давай полетаем туда, где нам будет позволено все, Гавриил.

Его последние слова.

«полетай со мной».

Кроули знал, что он должен был прислушаться к его словам. Он всегда его слушал. Он всегда готов был его словить.

Кроули ощутил под ладонями пустое пространство. Он посмотрел на свои руки и огляделся. Гавриила рядом не было. Только на коже остался его запах и валяющаяся белая рубашка на полу.

Кроули смотрел с десяток минут на свои ладони. Молчал. Даже не дышал. А потом закрыл лицо руками и зарыдал.

«ну так давай полетаем туда, где губы мои поцелуют твой рот».

Последние слова.

Пока Кроули рыдал сквозь стиснутые зубы, он понятия не имел, услышал ли Гавриил его последние слова так, как он услышал их в тот раз.

сделай мне больно.

Он снова его послушался.

========== Chapter 13: I can’t help but want oceans to part ==========

Я человек со снятой кожей,

Каждый поцелуй, как шрамы,

Каждая слеза - игла.

Кроули искренне верил, что утром все будет нормально. Что это просто тупая ссора или истерика, и утром все пройдет. Он проснулся на заправленной кровати, на смятом покрывале и боязливо прошелся рукой по месту рядом. Холодное. Сзади тоже.

Он выдохнул. Представлял рядом с собой Гавриила. Так, как это бывало обычно. Его тело. Сильное, большое, теплое. Он пах хорошим одеколоном, немного талым снегом с нижними нотами ванили. Он был теплым. Кроули всегда по утру ощущал тяжесть его руки на своих плечах. Иногда он закидывал на него ногу во сне. Иногда полностью сгребал в охапку.

В это утро Кроули проснулся один.

Ему надо было быть осторожным. Как минимум не сойти с ума.

Он выдохнул и встал. Принял душ, оделся и уложил волосы. Залил в кофеварку воду и зарыдал. Успокоился. Выдохнул. И снова попытался вдолбить себе в голову, что ничего страшного не произошло. Ну, в самом деле, ему просто нужно чтобы его кто-то любил и кому-то вечно болело его присутствие.

Но если ему было нужно только это, то почему сейчас так сильно больно?

Гавриил просто боялся, что своими игрищами Кроули перейдет черту, а Гавриил не сможет удержать себя в руках и все пойдет крахом.

Гавриил желал ему хорошего. А сам Кроули снова желал себе только смерти.

Так глупо, Дьявол. Пока с ним есть хоть кто-то — он ощущал себя нормально. Но стоило этому кому-то исчезнуть как внутри наступала въедливая мерзкая тоска от которой уже тошно было. Больно снова было. По-настоящему. Он любил боль — свою и чужую. Но больше ему нравилось быть избитым Гавриилом, а потом неосознанно упиваться муками его совести.

Кроули ведь ему доверился. Так почему он снова оставил его?

Всю следующую неделю Кроули не выходил из квартиры. Не рыдал, не пил. Просто сидел на одном месте. Изредка вставал, ходил по квартире и снова садился. Он всё ждал, что Гавриил придет, как это бывало обычно. Но он не приходил.

А Кроули так хотелось к нему. Опять.

Неужели все это было только ради этого момента? Ради того, чтобы захлебнуться в этом, чтобы сидеть одному, чтобы ненавидеть его и себя. Кроули не любил. По крайней мере, Гавриил не верил в его любовь. И последний факт был для Кроули самым болезненным. То, что он не хотел для себя принимать.

Иногда на автоответчик приходили сообщения от Азирафеля. Кроули периодически их слушал, но чаще — нет.

Он думал уже сотню раз просто психануть и пойти к Азирафелю. Ведь разницы не должно быть. По мнению Гавриила.

Но нет, нихрена, не будь разницы в самом деле, Кроули бы давно заграбастал Азирафеля себе и никогда бы не позволил Гавриилу снова к нему прийти.

Нет. Он ждал Гавриила.

Но кто ушел, тот больше не вернется.

Тогда их разлучили. Сейчас Гавриил ушел сам. Принял это решение, черт его дери.

«ну так давай полетаем»

Кроули хотелось летать вместе с ним. Но его не было. Кроули думалось, что больше и не будет.

Ещё через пять дней он впервые выполз на свежий воздух. Вышел на балкон и расправил крылья. Боли не было. Больше некому было измываться над его лопатками.