— Ага, меня тоже, — Гавриил почти неслышно подошел к нему, обнимая со спины. Кроули дышал глубоко и тяжело, бесцельно пялясь на бутылку в своих руках. — Опять, — прошипел сквозь зубы Гавриил и его объятья чуть ослабли, будто бы он пытался держать себя в руках. Кроули думалось, что он запросто бы смог ему переломать все ребра.

— Что опять? — Кроули повернулся к нему, отставив бутылку и нахмурившись.

— От тебя опять воняет им. Ты что, после каждой ссоры идешь к нему ныть?

— Я не ною ему, — едва не выплюнул Кроули и выбрался из его рук, быстро ретируясь с бутылкой подмышкой в другой конец комнаты. Не то чтобы он был в западне, но он бы хотел решить все вопросы. Но он знал, что нет, не сможет он ничего решить. Не с Гавриилом. С кем угодно и как угодно. Казалось, даже с Сатаной общий язык было проще найти, чем с Гавриилом, а он ещё тот тип, сложный. — Что, завидуешь, что мне есть к кому пойти, если что? Что меня хотя бы пытаются понять.

— И много раз он тебя понял?

Кроули не ответил. Он поставил стакан на подоконник и налил туда виски, а потом уставился напряженным взглядом на ночной Лондон.

— Без разницы. Чего ты вообще остался? Оставил бы меня одного, как ты это делаешь всегда. А потом пришел под утро, выебал до синяков и сделал вид, что всё нормально. Крутые отношения, да?

— Я виноват, что ли? Как не приду — от тебя им воняет. Шея, плечи, руки. Иногда целые комнаты им воняют. Как думаешь, злился я или нет?

— Ну уж извини, что я общаюсь с кем-то кроме тебя. На небесах тебе этим проще было, да? Только с Люцифером под конец поговорил, да и то, — он махнул рукой, сделав глоток виски, — по твоей инициативе.

— Дело не в том, с кем ты общаешься. Азирафель, он..

Гавриил резко осекся. Кроули подождал, пока тот продолжит, но он не продолжал. Кроули пил виски и повернул голову к нему, вскинув бровь. Он стоял, внезапно ссутулившись в плечах, засунув руки в карманы. На нём были черные зауженные штаны и белая рубашка. Он выглядел хорошо. Не считая его внезапного выражения лица и взгляда. Будто он… будто он вспомнил что-то неприятное.

— Он что?

— Неважно, — бросил Гавриил, поджав губы. — Если тебе так не нравится, то вали! Я тебя тут не держу. Если тебе реально плохо со мной, если не нравится — уходи.

Кроули опешил, едва не выронив стакан.

— Никуда я не пойду.

Что-что, а уходить он уже точно не хотел. Науходился за свою жизнь столько, что уже самому тошно было. Да и не то чтобы эти уходы хоть что-то облегчили в его жизни.

— Круто. Тогда я сам уйду.

И он действительно хотел было пойти к выходу, как Кроули щелкнул пальцами, захлопнув дверь из комнаты.

— И ты не пойдешь. Успокойся, ладно? Я думал, это в моей компетенции — хлопать дверями.

Гаврил зыркнул на него через плечо. Они оба знали, что у него была возможность исчезнуть прямо сейчас. За одну секунду. Но он этого не делал. Слушался Кроули.

Кроули сложил руки на груди, придирчиво оглядев Гавриила. Сейчас он выглядел не так, как обычно во время ссор. Тогда он какой-то сам себе на уме, голос не повышает, руками не махает, сдержанный весь, только говорит грубоватые вещи. А сейчас весь дерганный, как сам Кроули, настороженный и наэлектризованный.

— Обними меня, — попросил Кроули и опустил руки, чуть вытянув их вперед.

— Ага, и тут же запах Азирафеля учую. И разозлюсь сильнее. Не надо.

Кроули даже опешил на секунду, уставившись на него во все глаза.

— Значит, трахать меня, когда от меня им пахнет, тебя не смущает, а обнять ты брезгуешь?! — Кроули едва воздухом не подавился, но попытался держать себя в руках. Никаких ссор. На сегодня хватит. Успокойся, Кроули, успокойся. Выдохни.

— Во время секса запах затирается, и от тебя мной начинает пахнуть. А во время объятий просто им пахнет. Не понимаю, почему… Понимаю, точнее.

— В смысле?

Кроули сделал пару аккуратных шагов вперед, подползая к нему, как змея. Он протянул к нему руки, взяв за лицо, заставив посмотреть на себя. Гавриил сощурился.

— Твоя рука… пахнет им. Блять, ну, зачем ты это делаешь? На зло? Мстишь мне, да?

Кроули опешил.

Уж если кто кому и мстил, то только Гавриил ему. Но сейчас… ох, сейчас Кроули видел, что с Гавриилом абсолютно все было не так. Будто бы он и не был виноват в своем поведении.

— Не мщу. Люблю тебя. Что ты к этому запаху прицепился?

Гавриил посмотрел на него с таким сожалением и раскаянием, что у Кроули что-то в сердце кольнуло. Нет, ну что за вечер сегодня дрянной? Кроули согласен, чтобы ему лопатки к хренам выжгли, лишь бы Гавриил не смотрел на него так.

— Прости меня. Я совсем не умею держать себя в руках. Мне и вправду лучше уйти. От тебя и им пахнет, потому что…

— Ты что, сдурел? Давай, приходи в себя, чего ты расклеился так? Ничего не произошло, — Кроули шутливо и легонько похлопал его по щеке, а потом встал на носочки и поцеловал. Не помогло. У Кроули сердце наизнанку выворачивалось. Гавриил не просто чувствовал себя виноватым. Его это вина сжирала.

— Да ты сам со мной страдаешь, думаешь, я не вижу?

— Не страдаю. Не видишь, — как маленькому шептал Кроули, держа его за лицо, пытаясь хоть так поддерживать с ним зрительный контакт, хотя сейчас взгляд Гавриила ему сердце разрывал. — Злюсь просто, вот и все. Страдал я раньше. С тобой хоть какие-то новые эмоции. Лучше это, чем то, что было раньше.

— Это просто на контрасте, и..

— Ты любишь меня?

Гавриил не ответил, и Кроули едва покосился на него, но не отошел, рук не убрал. Даже если он сейчас скажет, что не любит его — Кроули его все равно не отпустит. Обнимет и все время будет с ним.

— Любит тебя Азирафель. По-настоящему.

— С чего ты взял?

Кроули, вообще-то, и так это знал, но вот совсем другой вопрос, что к этому выводу как-то пришел Гавриил и теперь этот вывод, кажется, очень упорно жрал его.

— Поэтому от тебя им пахнет. Это типа… он пытается дать тебе почувствовать себя в безопасности. Так делают ангелы, когда любят. Пытаются дать этому объекту максимальный комфорт. Это вообще к чему угодно относится. И поэтому остается запах. А от меня… мной от тебя пахнет только после…

— Я не поверю, что ты меня не любишь.

— Я этого и не говорил.

Кроули опустил руку, глядя на него в упор. Гавриил выглядел так, будто был готов вот-вот сорваться и убежать. Так до недавнего времени выглядел Кроули в режиме нон-стоп. Видеть в таком амплуа Гавриила было так… неправильно. Он будто тоже страдал. Тоже винил себя. Будто ему тоже было больно.

— Кто с тобой это сделал? — тихо спросил Кроули, глядя ему прямо в глаза. Гавриил был не в порядке. И это происходило не последние пару месяцев, а, кажется, целые тысячелетия.

Гавриил не ответил. Посмотрел куда-то в сторону. Кроули все никак не узнавал в нем своего Гавриила. Откуда-то в этом широкоплечем силуэте взялась огромная скованность, нерешительность и вина.

Кроули снова потянулся к нему, поцеловав, погладил по напряженным плечам, и ему даже почти удалось убрать с них напряжение. Гавриил, все-таки, обнял его. Сначала нерешительно одной рукой, а потом Кроули взял его за вторую руку, уложив к себе на поясницу.