Но Кроули нужно было больше. Нечто намного большее, чем мог дать ему Гавриил по причине того, что он не был таким, как Кроули. Однако, он понимал и принимал его лучше кого бы либо другого, но не то.

Кроули было стыдно за эти мысли, и он лишь все сильнее рвался к нему, прижимаясь теснее и ближе, щемясь под покров его больших белых крыльев, пытаясь найти там панацею.

Но ничего не было.

А потом Кроули встретил Их. Тех, кого никто не хотел проверять. И все перевернулось.

========== Chapter 6: I can’t help but want you ==========

все дороги приводят меня к тебе.

________________________

Наш разум и все рядом происходящее.

Бытие творит сознание, или сознание бытие?

Конечно же Кроули ставил на второе. Если мы говорим о земле. На небесах и в аду несколько другие правила, которые, на самом деле, никто не обсуждал.

В чем отличие ада от рая? Ни в чем, если мы не говорим о цветовых сочетаниях. Но Кроули жил тут, на земле, ему нет дела до цветовых решений.

Он сидел тут, в машине, в двух метрах от магазинчика Азирафеля. Самым ошеломительным для Кроули было то, что он не знал, по каким дорогам ехал, не думал о своем пути, а в итоге он нашел себя здесь. С чувством отсутствия холода в своем теле. Боль и чувство голода его так и не покинули но никто на это не ставил.

Кроули оперся подбородком о руль. Он очень редко думал о том, по чем именно был этот голод. Еда? Страдания? Чувства? О чем был этот голод?

Кроули не знал.

Сложнее всего найти свое место, когда оно отсутствует. Нет места, которое бы было рассветом. Есть ад и есть рай. Ещё есть земля, но если рай — это утро, ад — ночь, то земля — день и вечер.

А где начинался рассвет? Кроули хотел увидеть это место. Кроули хотел туда. К рассвету.

Он вышел из машины и зашел в библиотеку. Ну и что, Кроули, как тебе такое?

ты к этому хотел прийти?

метаться меж двумя ангелами, пытаясь понять, где же в них этот рассвет?

почему ты вообще ищешь в них рассвет?

почему ты хочешь их обоих?

Кроули одернул себя. Он несвойственно для себя аккуратно открыл дверь, которая, на самом деле была заперта, но ничего не вечно под силой веры одного очень отчаянного демона.

Подошва его обуви будто бы находилась в миллиметре от пола, поэтому не было никаких звуков. Никакого ощущения проникновения.

Только запах его сущности, который шел шлейфом за ним, лениво окутываясь около книг и столиков, желая оставить свой отпечаток.

Это было нечестно. Определенно. Кроули находил в них утоление своей боли. Он хотел утопить её в них обоих.

Ощутив себя несчастно после Азирафеля, позволить Гавриилу делать что угодно со своим телом — лишь бы дать найти ему выход из лабиринта страха.

Проснувшись в поту от Гавриила, приехать к Азирафелю на рассвете, неслышно ступая по мягким коврам.

Ещё даже не встав на первую ступеньку, он резко повернул голову и огляделся. Так, будто его что-то напугало, но, на самом деле, он просто хотел оглядеть этот магазин.

Только сейчас он заметил то, насколько здесь было уютно. Ковры, книжки и столики. Запах какао и тепла. Это место было сшито из уюта.

Он аккуратно поднялся по лестнице, не спуская взгляда со стен, с нижнего этажа, даже со ступенек.

Если Азирафель — нежность, то Кроули хочет попробовать её на вкус.

Это было так странно. Так сломлено и вывернуто. В итоге он все равно снова стоял на его пороге — согретый, чуть не сгоревший — чтобы найти что-то новое в границах его существа. В Азирафеле.

Что ты ещё можешь мне дать? Что рассказать? Что в тебе есть ещё?

Азирафель весь и полностью — создание нежности. В нем она переливается. Так свет переломляется, когда падает на стекло, и отливается всеми цветами радуги. Это не алмаз, нет, ни в коем случае.

Просто стеклышко, в котором заключено целое настоящее чудо.

Он на ощупь искал его спальню. Прошел мимо столика, на котором аккуратно сложены его темные очки. Ждущие его. Нет. Это Азирафель ждал его. Ждет. Всегда и до сих пор.

Дверь не скрипнула под его руками.

Азирафель не спал. Его кровать аккуратно заправлена. Она большая. А ещё кажется мягкой и теплой. Окна его спальни выходят на восточную сторону, поэтому солнца здесь больше, где бы ни было.

Здесь солнце ярче, теплее.

Азирафель стоял к нему спиной, что-то смотря в книге. Увлеченный настолько, что не услышал его присутствия. Непозволительное пренебрежение своими полномочиями, ангел.

Кроули постучал по косяку, и Азирафель, даже не вздрагивая, перевел на него свой взгляд. И Кроули понял, что он давно ощутил его присутствие. Знал. Просто не подавал вида. Азирафель улыбнулся и закрыл книгу.

— Доброе утро. Странное время для хождение по гостям, не так ли?

— Самое то для непочтительного демона вроде меня, — Кроули говорил так, как звучала бы песня с пластинки, где иголка с неё сходит и соскакивает. Громко и внезапно срываясь на шепот, а после и вовсе сходя на нет.

Азирафель стоял в свете солнца, и Кроули мог ощутить то, как все здесь пропитано теплом и лаской. Руки Азирафеля — они все и полностью покрыты нежностью. Любовью.

Азирафель — любовь.

В истинном её проявлении.

— Ты за своими очками?

Такой глупый вопрос, Господи.

Как вообще можно было допустить мысль, что Кроули пришел за очками, когда их у него больше сотни. Как вообще можно было допустить её?

— Просто… мимо проезжал. Твои сообщения на автоответчике. Вот и все. Два плюс два. Я пройду?

— Ты уже зашел, — подметил Азирафель и кивнул, откладывая книгу на подоконник. Рядом стояла ваза с цветами. С цветами, которые никогда не завянут.

если любовь — это вода, то они будут вечными.

— Я волновался о тебе, — внезапно признался Азирафель, нервно поглаживая пальцами подоконник, перебираясь на книгу. Он нервничал. Почему? Кроули не знал.

— Для этого была причина? — Кроули неспешно шел по комнате, стараясь выцепить взглядом как можно больше мелочей. Книги на тумбе, графин с водой, подушки, картины, ковры. Это место было пропитано светом и мягкостью. Как Кроули мог не замечать этого ранее?

— Я чувствовал себя виноватым за наш последний диалог. Возможно, мне не следовало лезть во что-то такое. Тем более, когда это «что-то такое» касается демона, — раздался слабый смешок, которым Азирафель будто бы пытался сгладить углы.

— Глупости, ангел, — отмахнулся Кроули. — Едва ли меня можно чем-то задеть.

— Но ведь ты опять здесь. От тебя воняет смятением. Что-то случилось?

— Ничего. Ничего интересного, — покачал головой Кроули, поджав губы, и, подойдя к подоконнику опираясь о него бедром, прочитал название книги. Оно в любом случае ни о чем ему не сказало.