Пульс бился в висках.

Сейчас ему казалось, что лучшим решением будет заснуть снова на век. Убежать так далеко, как только возможно — от Гавриила и от Азирафеля.

Эти ангелы, этот якобы свет. Он слепил его глаза, резал, вызывал боль и ничего более.

Ему нужна была помощь.

Что-то, что смогло бы его успокоить.

И вот его квартира. Он посмотрел на неё и откинулся на сиденье. Его голова шла кругом, перед глазами все двоилось, его тело — свинцовое.

Он никогда не принадлежал ни аду, ни раю.

И в этом была его суть.

В этом крылось его превосходство над всеми другими.

Странная тяжесть упала на него грузом, и он так и вырубился на своем водительском сиденье. Видно, его сознание на пару с телом подумали, что ещё одной перегрузки они не выдержат, и решили временно отключиться. Или Кроули сам себе внушил, что не хочет больше быть в сознании.

Быть в сознании — это отвратительно.

________________________

Пространство и сознание. Кроули не знал, было ли между этим хоть какая-то связь.

Руки Гавриила на его плечах уже как аксиома. Его губы на шее — все это имело смысл примерно такой же, как и камень, который пытаются научить плавать. Ровно никакого смысла это уже не имело.

Всё, что могло произойти, уже произошло. Большего сделать они не могли, поэтому Кроули лишь наслаждался новыми открытыми чувствами.

Туника сползла с плеча, и руки Гавриила сжали его предплечья. Губы его вычерчивали новые траектории. От шеи к концу плеча.

— Ты видел их? — прошептал Гавриил ему на ухо и поцеловал за ним. Гавриил и его губы, которые находили новые крайности и степени этого чувства. Чувство сродни цвету имело сотню оттенков. И Гавриилу нравилось находить и разграничивать его интенсивность. Он любил изучать тело Кроули на подобные чувства.

— Кого? — очнулся Кроули, открывая глаза. Он проснулся как от какого-то сна. Проблема в том, что тогда не было никакого сна, но он будто был вне себя. И это ему понравилось.

— Некие ангелы. Они чем-то напоминают мне тебя. В них тоже что-то такое… непонятное.

— И что в них такого не такого? — Кроули медленно моргнул и подался спиной к нему ближе, прижимаясь к грудной клетке. — Что, тоже волосы у них необычные?

Знаете, как это работает в природе?

Яркие цвета должны отпугивать. Это средство защиты.

— Нет, — рука Гавриила обхватила его вдоль плеч и он уткнулся носом в макушку, — что-то ещё, что не похоже на других. Тебе бы они понравились. Ты бы с ними сошелся.

Кроули нахмурился. И его пробило какое-то странное чувство, когда Гавриил сказал на ухо, едва не хрипя:

— Мне кажется, ты им нужен.

Кому? Кому я нужен?

Я должен был быть нужен только тебе, Гавриил.

Кроули промолчал. Напряжение продолжало сковывать его плечи, пока Гавриил не поцеловал его в место между шеей и плечом.

Кроули поднял взгляд к небу.

Какова его, эта особенная роль?

Что без него не случится?

Кроули не хотел знать. Кроули хотел только Гавриила и его рук.

________________________

Кроули просунулся в собственной машине, замерзший и продрогший, он сонно открыл дверь, так же абсолютно сонно вышел из неё и поплелся в свою квартиру. И он сразу заснул, едва добравшись до своей кровати, отчаянно натягивая на себя плед и одеяло, в надежде, что сможет согреться.

Согреться он так и не смог.

Когда он проснулся, не меняется ничего. Только он чувствовал себя ещё более разбитым. Ещё более несчастным. Он же демон, черт возьми, демон. Почему он это испытывал? Это всех касается? Они ведь создания боли, наверное, это нормально? Но почему Кроули становилось хуже?

Кроули казалось, что скоро он просто исчезнет в этой боли. Затеряется, запутается, не сможет более существовать.

Кроули лежал под одеялом в позе эмбриона. Его брови были сдвинуты к переносице, а взгляд, казалось, не отображал ни одной эмоции. Полностью разбитый, ему хотелось вырвать из себя все это с ошметками мяса. Засунуть в себя руки и найти, что же там так болит. Провести на себе операцию, вынуть все лишнее.

Это будет правильно, если он покинет Лондон. Уедет как можно дальше от этих двоих. Ангелы и их свет. Помилование и боль. Кроули ощущал какую-то эфемерную, едва ощутимую легкость и тепло рядом, но его окутывала боль куда более сильная, чем обычно.

Он был раненым зверем и он не хотел более страдать.

Он не мог это выдерживать.

Он знал, что будет правильно — уехать. Они не будут специально его искать. Азирафель слишком привык к такому, а Гавриил… а о нем Кроули вовсе думать не хотел.

Он встал и взял с тумбы телефон, с удивлением обнаружив, что проспал почти шесть суток. Шесть!

— Ох, мать твою, — удивленно прошептал Кроули, медленно моргнув, глядя на экран своего мобильника. Дата его не обманывала.

Кровать выглядел так, будто бы он на ней пролежал максимум минут двадцать.

Его тот вековой сон — он был вызван тем, что Кроули очень сильно устал. Уже не мог терпеть. Не хотел терпеть. Поэтому тогда он заснул. Во сне ему не было больно или плохо. Никогда. Ему редко что-то снилось, а даже если и снилось, оно не несло за собой тяжелых образов. Как правило это было что-то неясное и смутное. Кроули не вдавался.

Кроули почесал затылок, лениво идя босыми (и когда только разуться успел) ногами по холодному полу. Его растрепанные волосы и мутный взгляд. Он все равно не ощущал себя выспавшимся. Так он себя ощутил за последние двести лет только в библиотеке Азирафеля. То, как расправлены его плечи и выпрямлена спина — он будто бы пытался убедить себя, что не был сломлен.

Он и взаправду не был.

Потому что он был поразительно силен.

Мигал автоответчик. Кроули осторожно, будто чего-то боясь, подошел к нему, нажав на копку.

«пропущено тридцать семь сообщений, хотите прослушать их все?»

Кроули моргнул. Снова. Медленно и не сводя взгляда с автоответчика. Странное чувство предвкушения и страха прорвало его грудную клетку, и он лишь нажал на ещё одну кнопку.

«Эм, привет, Кроули, это я, Азирафель…»

Кроули поджал губы, едва остановив свой палец в нескольких миллиметрах от слова «стоп».

«ты не отвечаешь на звонки, и я не видел тебя нигде, не то чтобы я искал тебя, но, хах, с тобой все в порядке?»

«Это Азирафель, с тобой все в хорошо?»

«Это снова я, хах, не знаю, есть ли тут кто-то, кроме меня. Но если я тебя чем-то тебя обидел, то я хотел бы извиниться».

«Я сказал что-то не так? Почему ты не отвечаешь?»

«Я обидел тебя? Задел? Мне жаль. Пожалуйста, перезвони мне, я могу объяснить. Что бы то ни было, я могу объяснить».