— А, вот куда… Хм-м, – он сделал шаг назад и тут же исчез, его голос полился из-за скрытых среди стеллажей проходов, уставленные всевозможными коробочками разных размеров. Его отчетливый, но в то же время тихий, на грани шепота, голос лился отовсюду:
— Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, – мягко произнес он. – Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Я бы её все равно продал, да. Это выше моих сил, ведь не волшебник выбирает палочку, нет… Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, – пояснял старичок, рыская среди темноты полок и переходов. – Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Сердцевины бывают разные, но предназначение у них одно, да. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И, конечно, Вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.
Почувствовав слабое дуновение затхлого воздуха, я резко развернулся, чтобы увидеть старика.
— Хорошо, очень хорошо, мистер Поттер. Что же, приступим. Для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.
Я осторожно выхватил палочку из старого и ветхого футляра – Олливандер подал её мне, даже не прикоснувшись к ней. Легкий взмах – и дым вырвался из острого конца волшебной палочки. Он сложился в человеческое лицо и жутко завыл, от чего я тут же выронил палочку, и она ловкой змеёй нырнула в свой футляр, закрыв крышку резким хлопком.
— Не та… – и он исчез, а я словно загнанный в угол тигр кружился среди темноты, всматриваясь в круговорот пыльных стен и переходов. Снова почувствовав старика, что будто игрался со мной, я осторожно вытащил палочку из футляра.
— Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте, – будучи готовым ко всему я лишь попытался взмахнуть, как тут же разжал пальцы: мне почудилось, что она вот-вот взорвется, оторвав мне руку.
И снова он исчез, лишь горестно вздохнув. Я уловил его жалостливый взгляд на темно-бордовый футляр, словно он сожалел о неудаче палочки – не моей.
— Эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.
И снова, и снова я кружился, изредка останавливаясь, мне не хотелось ни есть, ни пить, я даже дышал через раз, терпя неудачу за неудачей. Но вдруг мои пальцы потеплели – не от того, что в них была зажата палочка, лишь перо.
— Очень интересно, я бы даже сказал, волшебно. Как тяжела и непокорна судьба, но рок её не оставит отмеченного её тенью. Да-а, мистер Поттер, я понял…
— Что Вы поняли?
Но он уже исчез, как и исчезло ощущения охоты. Охоты, где я был лишь дичью.
— Вы обратили внимание на витрину, мистер Поттер? – его голос снова звучал из ниоткуда, словно он сам стал частью темноты.
— Да, я видел палочку.
— Не палочку, всего лишь заготовку, мистер Поттер, – теперь же он появился прямо передо мной, с тем самым футляром и подушечкой под ним.
— Остролист, опаленный дыханием дракона… Давным-давно, еще когда я был молод, я как-то забрел в Каладанские пустоши восточной Европы. Мне повезло найти это древо и не повезло вдвойне оказаться рядом с гнездовьем молодой драконицы – еле ноги унес, да-а… Дайте мне сердцевину, – его голос лязгнул металлом, но я лишь сильнее вцепился в потеплевшее перо.
Он невидящим полубезумным взглядом пожирал языки огня, что трепались у меня в руке, но вдруг перо само вырвалось и с яркой вспышкой исчезло, ослепив меня. Я выставил руки в поисках стеллажа, рядом с которым стоял, глаза слезились, были видны лишь разноцветные круги, но я не успел запаниковать, как смог видеть: тот же зал и та же стойка, у которой все началось, тихий людской гул за спиной и скрип прохудившегося паркета подо мной.
— Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка. Она сама нашла своего хозяина.
Протянув руку к словно живой палочке, я ощутил мягкие волны тепла, идущие от неё – все опасения улетучились, тьма помещения расступилась в багровом зареве рассвета, что теплым ветром трепал мои волосы.
— Любопытно… Очень любопытно…
— Извините, – севшим голосом спросил я, не отрывая взгляда от той единственной и неповторимой, – что именно кажется Вам любопытным?
— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри Вашей палочки — перо феникса, то, что Вы принесли с собой. Добровольно отданное, замечу, великая сила таится в нем, великая… Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в Вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала Вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от Вас скрывать – ее сестра оставила на Вашем лбу этот шрам.
Руки дрогнули, словно желая выбросить гадкую, испорченную, вызывающую отвращение вещь, но та нежность, которой отвечала палочка, была непреодолима, и я все же сдержался. Олливандер заметил это:
— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь – судьба. Я ведь Вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что, думаю, что мы должны ждать от Вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.
— Он убил моих родителей!
— Да, к сожалению, это так…
— Я не хочу быть похожим на него, не хочу быть…
— Как он? Здесь, мистер Поттер, решать только Вам, ведь только Вы властвуете над своей судьбой, только Вам решать, которую дверь отворить, да…
Свет мигнул – и я очутился среди толп народа, что возмущенно стали выкрикивать и отпихивать меня с пути. Обалдело оглядываясь, я, не видя пути, пробирался через толпу, весь погруженный в свои мысли, как вдруг уперся в спину мужчины, что чинил сломанную клетку прямо у входа в магазин.
Он обернулся. Увидев меня и призывно улыбнувшись, похлопал по плечу:
— Заходи, пацан, любые твари на самый изысканный вкус.
Подняв взгляд, я увидел огромную вывеску «Волшебный зверинец».
========== Глава 9 “Матильда” ==========
Деревянной походкой усталых ног я проследовал в глубь темного помещения. Я как-то даже пофигистически удивился: что у волшебников за тяга к полутьме? Нет, ну правда. Крадущимся шагом с полным отсутствием эмоций на бледном от стресса лице и с расширенными зрачками глаз я медленно плыл среди тьмы помещения: здесь было сухо и слегка душновато, в воздухе витали тысячи самых разных запахов и звуков – но если честно, то пахло не фиалками и розами. Отовсюду слышались шорохи и тихая возня, кто-то царапал прутья клетки, кто-то завывал неистовым плачем, от которого душа в пятки опускалась. Хлопки крыльев и сдавленные сипы, писк и неистовое уханье сов, что моргали светящимися глазами размером с галлеон. Ох уж эти глаза, бликующие в полутьме – если выключить звук, то я бы мог представить себя в жутковатом, но оттого не менее интересном планетарии.
В голове крутился список школьных покупок, где было указано, что первокурсник может взять с собой жабу, кошку, сову или кого-то другого. Изначально я не планировал покупать питомца – я пока за собой уследить не могу, куда уж тут до зверушки, за ней уход нужен. Но весь день пролетел в круговороте шока и легких истерик, которые я, к своему удивлению, легко подавлял, хотя были и классные моменты: поездка на вагонетках, вкуснейшие пирожки, встреча с фениксом по имени Фоукс и обретение палочки, что оставила все же двойственные ощущения – с одной стороны, я был счастлив, ведь я обрел, казалось, давно утерянную частичку себя. С другой же стороны, она, а точнее, её сердцевина, стала первым связующим звеном между мной и Волдемортом – да, я узнал его имя. Знаете, не слишком приятно пользоваться вещью, которая пусть и косвенно, но связана с мразью, убившей ваших родителей – так что я её даже в руки не брал после приобретения, она все так же покоится в футляре, возможно, ожидая часа, когда я решу её судьбу.
