«Бедная девушка… – подумал Томмазо. – С профессиональной точки зрения, она счастливица, самая везучая из всех ассистенток в Италии! Но с моральной точки зрения…» – мысленно ужаснулся Томмазо.

– Что касается ее матери… – решил Томмазо сменить тему. – У нее дилатационная кардиомиопатия. Она страдает жестокой одышкой, с трудом передвигается, плюс у нее серьезные проблемы с почками: насколько мне известно, ей противопоказана общая анестезия. Мой друг в самом деле потерял надежду. Похоже, если кто-то будет в состоянии помочь, то только ты. А больная очень хочет дожить до того момента, когда дочь выйдет замуж.

– Весьма размытые сроки, мне кажется, – прокомментировал Марцио.

Томмазо неодобрительно покачал головой, но улыбнулся тем не менее.

– Не думаю. Все-таки ей уже около тридцати…

– У медиков иные временные рамки, – хмыкнул Марцио. – Сейчас она в другой больнице? – уточнил он.

– Дочь? Работала во флорентийской, сейчас она уже в Турине, завтра придет.

– Дочь меня мало интересует, я спрашиваю про больную, – скривился Марцио.

– Аааа… Вроде она во Флоренции. Они там живут. Некоторое время назад она лежала в больнице Рима… – неуверенно сказал Томмазо. – Хотя, возможно, я и ошибаюсь. В документах все написано, – кивнул он на папку.

Марцио бросил беглый взгляд на серую картонную папку с надписью «Grimaldi». На миг в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение, будто что-то неожиданно кольнуло его и причинило боль. Но это, разумеется, маловероятно: ему ничто не причиняло боль.

Уже в следующую секунду это выражение бесследно исчезло. Даже если что-то и потревожило его, он отбросил эту мысль, как абсурдную. Марцио взял папку и быстро просмотрел распечатки, лежащие в ней. Глаза его тут же зажглись. Работа была единственным, что зажигало его глаза.

– Сколько ей лет? – поинтересовался Марцио.

– У меня, к сожалению, нет всех ее точных данных. Это лишь заключения обследований, которые переслал мне ее муж. Что-то около шестидесяти, может, чуть меньше.

– Не слишком старая… – задумчиво проговорил Марцио.

– Именно. Но медики флорентийской больницы отказываются проводить операцию. Позвони им сам и узнай, какие доводы.

– Ясное дело… – кивнул Марцио.

– Думаешь, было бы возможно спасти ее?

– Откуда я знаю? – пожал Марцио плечами. – Может, она умрет раньше, чем я ею займусь. Но попробовать нужно в любом случае.

Вот почему его так ценили и прощали ему циничность и сарказм: для него не существовало причин отказаться, он боролся за каждого пациента и в этой борьбе отдавал всего себя.

– Вообще врачи предрекали ей смерть уже несколько лет назад, но пока она перешагнула установленный срок.

– Почему она раньше не оказалась у нас? Ты ведь давно здесь руководитель, – удивился Марцио.

– Да, но я с этим другом уже очень давно не общался. Он даже, похоже, не знал, что я стал кардиохирургом. Он-то совсем в другой области работает и к тому же значительно старше меня. Мы недавно случайно встретились с ним, когда я ездил домой. Я ведь тоже из окрестностей Флоренции, – поведал Томмазо. – Там я и узнал, что жена у него тяжело больна, а дочь пошла по моим стопам, – усмехнулся он. – Мы поговорили с ней на эту тему. Именно в этом разговоре я и понял, что она отлично разбирается в теме. И предложил привести мать к нам.

– Я внимательнее изучу вопрос сегодня вечером, потом дам тебе знать. Возможно, мне понадобятся детализированные отчеты, так что на всякий случай уточни и предоставь мне точные данные больниц, где она обследовалась. Я тогда свяжусь с коллегами и проясню нужные мне детали.

– Спасибо, Марцио, – искренне поблагодарил его Томмазо.

– За что? Это моя работа, – равнодушно ответил Марцио, поднимаясь.

Махнув рукой руководителю, он быстро покинул кабинет: некогда было долго рассиживать и обсуждать пространные темы. Через час его ждала серьезная операция, а ему еще надо было изучить другой сложный случай и принять решение.

Томмазо задумчиво смотрел Марцио вслед, потом еще несколько мгновений созерцал закрывшуюся дверь.

«Не представляю, как кардиохирург может быть таким холодным и равнодушным к людям? Он каждый день видит, как пульсируют на его глазах человеческие сердца… А своего собственного сердца будто не имеет…» – меланхолично подумал Томмазо и наконец отправился выпить чашечку кофе.

Успешно проведенное хирургическое вмешательство было закончено, и вся бригада медиков устало направилась в ординаторскую. Марцио ненадолго задержался в операционной вместе с анестезиологом, чтобы проконтролировать состояние пациента. Во время операции возникли непредвиденные изменения, и, несмотря на то, что в итоге все завершилось благополучно, состояние пациента оставалось критическим. Марцио отдал несколько распоряжений и, наконец, покинул операционную.

Распахнув дверь в ординаторскую, он замер на пороге. Все медики собрались полукругом возле кого-то. Услышав звук открывающейся двери, все обернулись и немного сместились, и Марцио увидел Томмазо и молодую девушку возле него. Две вещи поразили его в образе этой девушки: цвет волос и цвет глаз. Волосы у нее были каштаново-рыжего цвета. «Крашенная, видать… Хорошо, не в зеленый» – мелькнуло в его голове. А вот глаза были как раз зелеными. Марцио никогда не видел такого цвета глаз. «Линзы, видать…» – подумал он и перешагнул порог.

– О, Марцио, наконец-то! – обрадовался Томмазо. – Мы как раз ждали тебя! – воодушевленно сказал он. – Я хотел представить твою ассистентку на ближайший год: Арианна.

Марцио безразлично кивнул и проследовал к своему столу, чтобы положить на него бумаги, которые держал в руках. Затем повернулся лицом к Томмазо и с непроницаемым видом воззрился на него, ожидая продолжения.

– Арианна очень талантливая девушка, – начал Томмазо. – Она училась во флорентийском университете на медицинском факультете, там же обучалась и нашей специализации. Собственно, позади уже три года ассистирования, остается последний, чтобы стать независимым кардиохирургом. Она очень целеустремленная и ответственная, потому я и пригласил ее в нашу команду.

– Добро пожаловать! – раздались голоса вокруг.

– Талантливые коллеги нам нужны!

– Да и работы много, лишние руки, тем более хорошие, не помешают!

Марцио не проронил ни слова, к большому огорчению Томмазо.

– Арианна, на самом деле, ты не только талантливая, но и удачливая, – улыбнулся Томмазо. – Врачи в нашей бригаде работают первоклассные!

– Я много слышала об этом, – смущенно улыбнулась она. – В нашей больнице постоянно рассказывалось о достижениях туринских коллег. Потому я неимоверно рада оказаться среди вас, – покраснели ее щеки.

Кто-то одарил ее теплой улыбкой, кто-то добродушно хмыкнул, но ни один мускул на лице Марцио не шевельнулся. Казалось, он вообще витает в мыслях далеко отсюда. Хотя в реальности он очень внимательно прислушивался к разговору.

– С остальными коллегами, которые после дежурства сегодня отдыхают, ты познакомишься завтра, – сказал Томмазо Арианне. – Так что позволь тебе представить присутствующих. И в первую очередь твоего непосредственного руководителя: Марцио.

Все синхронно повернули головы и посмотрели на того бородатого мрачного мужчину, который пришел последним. Арианна догадалась, что именно под его крыло она попадет, и крыло это не показалось ей мягким и теплым. Она смело посмотрела в темные глаза Марцио, которые напоминали полярную ночь. Взгляд был жестким, завораживающим. Арианна вся съежилась под этим взглядом, не в силах, тем не менее, отвести глаз.

– Это наш гений. Тебе повезло попасть под его руководство, – вмешался солнечно улыбающийся мужчина.

– Это правда, – согласился Томмазо. – Все в нашей бригаде высококлассные специалисты, но Марцио – маг и волшебник.

– Приятно… познакомиться… – пролепетала Арианна чуть слышно.