– Операционная готова! – прозвучало сообщение по радиосвязи.

– Сердце не бьется уже минут тридцать, – сказал кардиолог из «скорой».

– В «Sala rossa6», быстро! – скомандовал Марцио, и все тут же бросились к нужной двери.

– Что собрался делать? – осведомился анестезиолог.

– Вскрывать.

– На носилках? – появились нотки искреннего изумления в голосе анестезиолога.

– Дорога каждая секунда. Вводи анестезию, – сказал Марцио непререкаемо. Впрочем, анестезиолог и не собирался пререкаться, ибо с Марцио он не первый раз работал и знал, что если тот идет на крайний риск, значит, другого выхода просто не существует.

Второй хирург быстро поставил датчик, анестезиолог ввел необходимые препараты, и Марцио, не мешкая, вскрыл грудину7. Удалив сгустки крови из околосердечной сумки, он взялся руками за желудочки безжизненного сердца и энергично надавил на них.

Прямая линия на мониторе ожила, затрепыхалась, изогнулась.

Сердце начало биться.

– В операционную, – коротко распорядился Марцио, и носилки покатили из зала в коридор.

Марцио на миг зажмурил глаза и протяжно выдохнул. Потом оттянул от носа маску, будто она мешала ему дышать. Переведя дух, он бросился следом за бригадой медиков. Арианна, очнувшись, кинулась за ним. Перед этим она будто приросла к кафельному полу, впервые увидев в глазах своего руководителя такую бурю эмоций. Он был похож на человека, который в самую последнюю долю секунды вырвал своего лучшего друга из лап смерти, что породило дикий выплеск адреналина. В усталых глазах плясал ликующий лихорадочный огонек. Марцио сумел победить в этой короткой, но тяжелой схватке.

Разумеется, на этом борьба еще не закончилась: требовалось заменить поврежденный сосуд, но теперь речь шла о том, чтобы завершить начатую работу. Операция предстояла непростая, но, по крайней мере, сердце пациента билось. Бригада медиков под руководством Марцио начала проводить необходимые манипуляции. Пациента подключили к аппаратам, поставили ему катетеры и канюли. Пришла очередь анестезиолога вводить в трахею трубку, после чего был запущен аппарат искусственного кровообращения.

Когда все было готово, Марцио занялся заменой поврежденного участка восходящей аорты на синтетическую трубку. Подобное хирургическое вмешательство – одно из самых сложных в сфере кардиохирургии, и даже опытному магу пришлось попотеть, колдуя над сердцем. Плохо, что пациент попал на операционный стол экстренно, и анестезиологу приходилось по ходу операции постоянно корректировать анестезию, а хирургам – работать в не самых стабильных условиях. Но кризис при таком заболевании нередко наступает совершенно бессимптомно, потому стоило порадоваться, что вообще удалось спасти пациенту жизнь.

И вот аппарат искусственного кровообращения был выключен, а сердце снова забилось самостоятельно и ритмично, что еще раз только доказывало неоспоримую победу Марцио и его бригады в этой борьбе. Арианна, натянутая, как струна, почти не участвовала в процессе, потому что в данном случае могли проводить манипуляции только опытные специалисты. Ей доверили провести концовку операции вместо Марцио: убрать зажимы, поставить дренажные трубки, зашить грудину, наконец.

– Вези в палату интенсивной терапии, – сказал Марцио анестезиологу. – Но я не уверен, что он быстро придет в сознание.

– Захочет жить – проснется, – пошутил анестезиолог с самым серьезным видом.

Марцио усмехнулся и, больше ничего не добавив, направился к выходу из операционного зала. Вся его одежда была в пятнах крови, которая брызнула при распиливании грудины. На маске тоже виднелись красные пятна – от того, что Марцио окровавленными руками оттянул ее, чтобы вдохнуть поглубже. Наконец, маску можно было снять вместе с медицинской шапочкой. Арианна, которая стояла позади, увидела, что волосы у него были слипшимися и мокрыми, а на лбу виднелись капельки пота.

– Марцио, поздравляю, – сказал второй хирург, появляясь из операционной. – Еще одно волшебство в твоей копилке.

– Брось, – отмахнулся Марцио устало. – Без вас что бы я сделал?

– Я говорю о твоих своевременных действиях в Sala rossa. У меня бы не хватило смелости резать прямо на носилках. Я даже не думал об этом…

Марцио вздохнул. Что он мог сказать? Может, именно поэтому его называли гением, что он умел принимать за доли секунды верные решения…

– Спасибо за помощь… – лишь ответил Марцио.

– Вернитесь кто-нибудь в операционную, – просунулась в дверь голова медсестры. – Нужен хирург на пару минут.

– Я схожу, Марцио, – сказал коллега и скрылся за дверью.

Марцио и Арианна остались одни. Он перевел на нее взгляд и так посмотрел, будто напрочь забыл о ее существовании и теперь не понимал, откуда она вообще тут взялась.

Арианна взирала на него, как на бога.

Несколько мгновений они неотрывно смотрели друг на друга. Он потерялся в ее зеленых глазах. Она – в его темных арктических…Какое-то необъяснимо приятное ощущение родилось в груди, будто что-то нежно поглаживало сердце, отчего оно таяло, растворяясь в щекочущих пузырьках. Опять появилось затрудненное дыхание и захотелось приподнять маску. Но маска уже была снята с лица…

Марцио зажмурился на миг, чтобы сбросить оцепенение, выйти из этого транса, сказать что-нибудь колкое, язвительное. Но не смог, не нашел сил.

– Пойдем. Поздно уже… – произнес он тихо и направился к двери.

Выйдя в коридор, Марцио и Арианна заметили женщину, сидящую на стуле. Она тут же вскочила на ноги, едва завидев медиков. Но взглянув на Марцио, испуганно расширила глаза, а потом спрятала лицо в ладонях, всхлипнув.

Марцио остановился. Мысли теперь плыли в голове замедленно, но он все равно смог догадаться, что эта женщина – родственница того, кого он только что спас. Он спас мужчину, Марцио лишь сейчас это осознал, вспомнив его грудную клетку. «Видимо, это жена спасенного пациента…» – догадался Марцио.

Он мог бы как обычно пройти мимо, ничего не сказав, будто он вообще был не причем. Но сердце его сжалось от сострадания.

– Синьора… – произнес Марцио, шагнув к ней. Он не умел утешать, но в тот момент почему-то поддался порыву. – Синьора, он жив, успокойтесь…

– Мой муж жив? – подняла она голову и воззрилась на него, боясь напрасно поверить в такие важные слова. Столько мольбы было в ее глазах!

– Да, он жив. И уже вне опасности, не переживайте… – уверенно произнес Марцио.

– Ах… – издала женщина невнятный звук и вдруг начала оседать. Реакция моментально вернулась к Марцио: он кинулся к женщине и едва успел поймать ее.

– Синьора! – воскликнул он и приложил пальцы к шее: профессиональная привычка. Потом усадил ее на стул, а Арианна легонько пошлепала ей по щекам. Женщина открыла глаза, посмотрела на медиков, а потом упала в объятия Марцио, рыдая. Он растерялся. К тому же слезы он не переносил. Но рука сама собой поднялась, и он обнял ее за плечи. – Синьора, успокойтесь… Все будет хорошо… – пробормотал Марцио.

Хотя последнее еще нельзя было сказать наверняка. Сердце пациента остановилось на очень долгое время, могли начаться необратимые процессы в мозгу. Но Марцио не хотел говорить этого страдающей женщине. Впервые в жизни ему захотелось оставить чистую надежду, ничем не отравленную.

– Синьора, пойдемте, я вам кое-что дам, – обняла ее Арианна, побуждая подняться и проследовать за ней.

– Спасибо, синьор… – пробормотала женщина, вставая и с обожанием глядя на Марцио.

Он не ответил, только уголки губ дрогнули в ускользающей улыбке. Потом опустил глаза, развернулся и пошел в ординаторскую, а Арианна с женщиной направились в противоположную сторону: Арианна хотела дать ей успокоительное.

Марцио вернулся в ординаторскую и тяжело опустился на диван. Он был обессилен, опустошен. Морально и физически. Такие происшествия страшно выматывали, потому что организм в сжатые сроки мобилизовал все свои умственные и физические способности, бросался в сражение, натянув до предела нервы, а потом напряжение выплескивалось, опустошая и изнуряя до невозможности. Марцио спрятал лицо в ладони, уперев локти в колени, и замер, утонув в пустоте, которая образовалась в мозгу после мощного выброса адреналина и энергии.