Джон был на смотровой башне, когда Санса, наконец, нашла его. За его спиной Тормунд держал за локти Бриенну Тарт. Она что-то быстро говорила, лицо ее выражало крайнее страдание. Джон в ее сторону не смотрел. Заметив леди Старк, Бриенна замолчала, опустив голову.

— Оставим это, — резко бросил Джон, также увидев сестру.

— Что случилось, леди Бриенна? — Санса подошла к воительнице, минуя своего короля.

— Санса, — предостерегающе зазвучал Джон. Она резко обернулась. Волосы она распустила вечером и с утра не успела заплести или хотя бы собрать их. Ветер трепал их, оборачивая вокруг шеи и бросая в лицо.

— Открой ворота, Джон. Видят Старые и Новые Боги, у меня больше причин ненавидеть Ланнистеров, чем у всех собравшихся. Но сейчас нам нужно…

— Спустись к себе.

— Открой ворота!

— Я сказал, твое место не здесь! — повысил голос король Севера, рявкнув на нее коротким волчьим рыком. На мгновение Сансе показалось, что ее собственный отец, Эддард Старк, восстал из мертвых, так был Джон на него похож.

Как пояснил ей Тормунд, когда Джон отошел дальше от собравшихся, леди Бриенна пришла умолять короля Джона о том же, а когда он отказал, просила отдать ее драконьей королеве в обмен на прекращение боя. Санса опустила плечи, невольно сочувствуя леди-рыцарю.

Ее заинтересованность в сохраняющем силу доме Ланнистеров была основана на прагматичном подходе. Тартская Дева имела личные мотивы.

Ланнистеры едва держали Безупречных с востока, дотракийцы разбегались, тем не менее, с западной стороны. Но маленькая группа была разбита, и леди Старк обернулась, когда Бриенна издала неясное горестное восклицание. Только что она рвалась из рук Тормунда, который сжимал зубы, не улыбаясь, но мрачно глазея на происходящее. Одичалый вздохнул, придерживая ее за плечи, как будто разом помертвевшую.

Санса поняла. На землю упало личное знамя Джейме Ланнистера. Она прикусила губу, отвернулась, пряча горькие злые слезы. Леди писала Тириону каждый день. Как она сообщит ему о смерти брата? Или еще хуже, о пленении? «Лучше бы ему быть мертвым, — подумала она, — чем попасть в руки Дейенерис живым». Дрожь пробежала по ее телу. Рамси. Она помнила слишком хорошо, что такое каждодневная пытка.

Стены Винтерфелла были в этот час многолюдны. Постепенно, один за другим, северные лорды, вожди Вольного Народа, все переводили взоры на Джона. Санса ничем не выдала своего волнения. Сложив руки перед собой, она ждала. На ладонях от ногтей появились кровоточащие лунки. Она закрыла глаза.

Джон, рискни. Поодиночке нам не выжить, она расправится с нами в наших норах. И рано или поздно очередь дойдет до тебя.

Внезапный звук рога с дозорных башен заставил Сансу и остальных наблюдателей встревожиться. С востока, огибая становище Ланнистеров, к месту сражения с Безупречными летели, выбивая пыль и заставляя землю содрогаться, сотни, уже тысячи всадников. Лорды переглядывались, пытаясь рассмотреть знамена, но это едва было возможно. Один из всадников отделился от основного потока. Маленькая фигурка гарцевала там, где только что пали последние знамена Ланнистеров, а вокруг копыт лошади вился лютоволк.

— Это Арья! — Санса схватила Джона за руку, — но как же отказ Долины? Кто с ней?

— Это не рыцари Долины, — Джон закрыл глаза и выдохнул, затем счастливая улыбка осветила его лицо.

— Сколько их? Кто это? Джон!

— Отец! — услышала Санса голос Бриенны, потрясенно созерцающей происходящее. Джон повернулся к тем, кто ждал в стенах, внизу.

— К оружию! Готовиться! Открывайте ворота!

========== Вольны выживать ==========

«Милая моя Санса! Каждое мое утро начинается с ожидания твоего письма, каждый вечер заканчивается с тем, что я выучиваю его наизусть…». Тирион сгреб со стола все, что там лежало — насколько хватило длины его рук, запустил пальцы в волосы и зарычал. Искаженный звук львиного рева.

Он погряз в переписке со всем Вестеросом.

Два дня никаких новостей от Сансы Старк. Три дня без писем от армии Ланнистеров, зато дюжина противоречивых посланий от Дейенерис и два — от Мормонта: в первом он сообщал, что намерен срочно вернуться в столицу, во втором сообщал, что туда должна вернуться королева. Оба письма не были датированы и прибыли в один день.

— Как можно кого-нибудь свергнуть с такими правителями и сообщниками? — пробормотал Ланнистер себе под нос.

Единственный, кто был точен в постановке дат (а также никому не интересных координат), так это Аша Грейджой. Но она ничего интересного или полезного не писала, кроме того, что давала ему забавные прозвища и придумывала милые комплименты. «Полулюбимому Полумужу», например, — это письмо (с требованием денег на новые паруса для «Морской Суки») Тирион сохранил для потомков, если они когда-нибудь появятся.

Тирион перечитал последнее письмо Джейме. Брат писал его накануне встречи с королевой у Винтерфелла, и с тех пор вестей от него не приходило. Оно было похоже на Джейме, это письмо: длинное, написанное частями, начинающееся так, словно они оборвали важный разговор на минуту, а затем продолжили его с последнего слова. Тирион несколько раз откладывал его, не в силах дочитать: это было тяжело, и он не мог сказать, почему.

«Дорогой брат! Хорошо, что наш отец этого не увидел. Мы стоим на проклятущем Севере у проклятущего Винтерфелла. Нужно ли мне описывать все, что я вижу? Сколько лет прошло с того нашего визита? Джон хорошо следит за состоянием оборонных сооружений, но в остальном это все еще самое унылое место из всех на земле». Тирион улыбнулся, пробегая глазами строго вычерченные таблицы расположения частей. Ага, вот оно: «Марбранд-старший считает, в лучшем случае мы отбросим их к Перешейку. Это если с Добрым Джоном». Дальше шли зачеркнутые строчки, и, наконец, твердый нажим возобновлялся: «Если что, то самое, приключится (слова после „если“ были зачеркнуты), у меня будет просьба. Не надо крипты. Зимой мы не хоронили мертвых, и я (снова было зачеркнуто, скорее даже закрашено). Вдовий Плач отдай ей».

Пожалуй, дела шли не так радужно, как планировалось, раз уж даже Джейме задумался о своих похоронах. Тирион сморгнул и выдохнул, когда дошел до последних строк. «Знай, что я действительно сделал всё, что мог. Люблю, помню, прощаю. Твой Д.».

Письмо Лораса Тирелла выглядело так, словно его кто-то наполовину прожевал и переварил, но на полпути передумал и отхаркнул. Лорасу, по мнению Тириона, следовало обратиться к мейстеру, а лучше к какому-нибудь жрецу-мозгоправу. Сумбурное, лишенное всякой логики послание сообщало, что леди Оленна болеет особо коварной простудой, а потому ее внук считает нужным — дальше шли неразборчивые каракули — оставаться в Просторе с армией. Каким образом армия могла спасти престарелую Розу от простуды, не сообщалось.

Знать, еще не решившая, чью сторону в мятеже принять, попряталась по замкам. Напуганные возможными голодными временами, дворяне только усугубляли ситуацию, закрывшись от своих крестьян за каменными стенами. Близнецы были разграблены. Переправа стала приютом сразу нескольких полуразбойничьих банд, меняющих знамена так же часто, как и предводителей. Талли появились в Королевской Гавани, как побитые собаки, перепуганные и умоляющие королеву о снисхождении, отрекающиеся от всякого родства с кем бы то ни было со стороны повстанцев.