- Мою долю из сокровищ Эребора… - Фили задумался, - в равном объеме разделить между моей матерью, дочерью Траина, и Ори. Ей в приданое…
Нори покосился на принца с сомнением.
- Думаешь, она возьмет?
- Думаю, что это неважно. Если не возьмет она, возьми ты. Ты ее брат и заботишься о ней.
Нори, необычно серьезный, вздохнул. В шатер заглянул с виноватым лицом Кили. Убедившись, что брат, хоть и закатил глаза и тяжко вздохнул, не гонит его, захромал к его койке.
- Оин, ну как?
- А? Ты сам чего встал? Лежал бы.
- Ковыляю понемногу, не могу больше лежать. Фили… я не со зла. Пусти ее! - Кили умоляюще посмотрел на старшего. Тот лишь покачал головой.
- Как дядя?
- Ну… он не очень сейчас разговорчив. Только с Бильбо беседует часами. Мне велел убираться и лежать. Про тебя спрашивал.
- Что ты ему сказал?
Кили нахмурился.
- А что я мог сказать? Он сказал, сам встанет и придет.
И потянулись снова часы. Фили цепенел, боясь визита Торина и ожидая его. Но Торин не пришел. Ни в этот день, ни на следующий. Лишь к исходу третьего его, бледного и осунувшегося, доволок верный Двалин, и узбад долго смотрел на племянника с молчаливым отчаянием в глазах.
- Как ты?
И Фили говорил, стараясь, чтобы голос звучал ровно и даже беспечно. Лгал так, как никогда прежде в жизни. Старался не показать своего состояния даже Кили, а что и говорить о дяде, которому каждая смерть и рана гномов ложилась тяжестью на сердце. Лгал Фили о том, что скоро встанет, что надеется выздороветь, что чувствует себя лучше.
И в то же время понимал, как неубедительно звучат его слова. Но не мог, не имел права показать, что терзает его изнутри, какая боль и какой дикий страх затаился в глубине души.
Только вечером, когда все ушли, оставив его одного, он отбросил одеяло прочь и нашел в себе силы посмотреть на свои ноги. Смотреть было страшно. Еще страшнее - понимать, что теперь это - лишь ненужный, бесполезный груз из мертвой плоти, ему больше не принадлежащий и не подчиняющийся.
Подавив вдруг подступившую тошноту, Фили закрылся одеялом до горла и закрыл глаза.
…
Когда на губах он ощутил вкус миндаля, то сквозь сон уже знал: это Ори изыскала способ прокрасться к нему, обойдя все преграды и его запрет.
- Милая! Я не хотел показаться тебе таким, - он поспешил оправдаться, понимая, что ругать ее бесполезно и нечестно.
- Без тебя, без любого тебя - как мне там, снаружи? - гномка тихо шептала это, целуя его снова и снова, припав грудью к краю койки, - Фили! Там столько людей, столько эльфов! Они все смотрят на нас, на меня смотрят…
- Тебя обидел кто-то? - стиснул Фили зубы. Девушка замотала головой:
- Кроме тебя - никто. Зачем ты завещание писал? Да еще такое?
- Послушай меня, Ори. Может так статься, что я… - он не знал, как смягчить то, что собирался сказать, но она только закрыла ему рот рукой.
- Я без тебя не стану жить, - твердо повторила Ори, утирая слезы с лица и глядя ему прямо в глаза, - помнишь, я говорила тебе раньше?
- Ори, послушай меня! Мне больно это говорить, но это не детские шутки! – Фили рад был бы обидеть ее так сильно, чтобы она за минуту его разлюбила, - если я не встану, если я умру – ты еще можешь быть счастлива!
- Могу? Ты за меня решил?
Она никогда не была такой. Уверенной в себе. Всегда сомневалась даже в том, какое на дворе время года, если ее пытались переубедить в шутку.
- Я без тебя не могу дышать, Фили, - так же тихо продолжила Ори, беря его за руку и бережно ее прижимая к груди, - я уже поклялась Махалу. В его Чертоги ты уйдешь только со мной или позже меня.
- Ори!
Припал лицом к ее груди, прижался к ней и тихо-тихо заплакал. От обиды. От отчаяния. От любви.
- Я с тобой, - шептала Ори, целуя его лицо, его растрепанные волосы и вздрагивающие плечи, - что бы ни было дальше, я с тобой.
Она легла с ним. Впервые за все время медленно разоблачилась перед ним, сняла все до единого украшения, всю одежду. Помыться особо было негде, и оба были не в лучшем состоянии, все еще грязные, неделю не мытые…
- Смотри на меня, Фили, - дрогнувшим голосом попросила Ори, - смотри… все, что ты видишь, никто больше не увидит. Я никому не хочу принадлежать, кроме тебя.
Медленно подошла к нему, заползла под его руку, легла к нему на грудь.
Переплела пальцы с его пальцами. Счастливо присмотрелась к его лицу.
- Если не твоя, то ничья, - одними губами произнесла она, - запомни, Фили.
Он не хотел тянуться к ее телу губами и руками. Не хотел портить их тихое единство похотью. Но она сама взяла его руку и положила на свою грудь. Знала, что он все равно не почувствует прикосновения к своему телу, но все же ответно опустила руку между его бедер.
- Ты совсем ничего не чувствуешь? – спросила она тихо. Фили мотнул головой, смаргивая слезы.
- Нет.
- Но все вроде… работает.
Он хихикнул. Ори умела выдать словечко.
- Ори, я грязный, как гоблин.
- Я тоже. Фили… ну и что? – горячечный ее шепот кружил голову, заставлял забыть обо всем на свете, - Фили… завтра мне не дадут прийти к тебе. Оин не пустит. А потом…
- Если это наша последняя ночь, ты хочешь быть близка со мной, - в темноту прошептал гном. Ори сглотнула.
- Да.
- Мы разве можем? Ты же понимаешь…
- Ты все равно не почувствуешь ничего.
- Ори, а что будет потом?
- Я хочу надеяться. Я хочу надеяться хотя бы на то, что…
Неизвестно, чем бы эта идея отчаянной гномки воплотилась бы, но Кили нашел именно эту минуту, чтобы ворваться в шатер. Ори пискнула и спряталась под одеяло. Брови Кили поползли вверх, и он заулыбался.
- Выздоравливаешь? Я не смотрю, не смотрю.
- Блюститель нравственности, Кили из Дуринов, к вашим услугам, - прокомментировал с облегчением Фили, нашаривая рубашку Ори и протягивая ей, прячущейся под одеялом с головой, - иди-ка сюда. Сам видишь, от страстных женщин мне, безногому, нужна защита.
Кили забрался к нему с правой стороны, Ори так и осталась с левой. Как всегда. Как когда-то. Помолчали втроем, переваривая положение.
- Что, все стало хуже? – голос Кили потерял всякую веселость.
- Нет. Лучше тоже не стало. Видимо, все-таки коляска…
- Мы тебе крылья изобретем, - разошелся Кили, - чтобы летал. Железные крылья.
- Мечтатель! Такого не бывает. Слишком тяжелые.
- Дракон летал, а он тяжелее, - не сдавался младший, - всегда можно попробовать. Я вот попробовал бы.
- Мне как-то не улыбается второй раз с высоты падать, - Фили не мог сдержать улыбки, - так что лучше все-таки коляска.
- Ну и пусть, - это вступила все еще раззадоренная собственной смелостью Ори, - я и тогда никуда от тебя не отойду…
- Уймись, женщина! – Кили перегнулся через Фили и дернул гномку за косичку, - позволь напомнить, что пять минут назад ты совращала наследного принца Эребора. Я свидетельствую. Кто знает, что дальше будет?
- Не кричи. Как там Торин? После того раза не приходил.
Кили мгновенно помрачнел.
- Хреново Торину. Очень. Сначала все было не так гадко. Потом Двалин сообразил разуть его. А там уже все натерло, воспалилось, лезвия кусок застрял. Он же на себе носил и тебя, и остальных, не сел за день. Потом Трандуила встречал, Барда, все на ногах.
- Где он?
- Лежит. Ругается. С ним Дори и Балин. Силой держат…
