- Мою долю из сокровищ Эребора… - Фили задумался, - в равном объеме разделить между моей матерью, дочерью Траина, и Ори. Ей в приданое…

Нори покосился на принца с сомнением.

- Думаешь, она возьмет?

- Думаю, что это неважно. Если не возьмет она, возьми ты. Ты ее брат и заботишься о ней.

Нори, необычно серьезный, вздохнул. В шатер заглянул с виноватым лицом Кили. Убедившись, что брат, хоть и закатил глаза и тяжко вздохнул, не гонит его, захромал к его койке.

- Оин, ну как?

- А? Ты сам чего встал? Лежал бы.

- Ковыляю понемногу, не могу больше лежать. Фили… я не со зла. Пусти ее! - Кили умоляюще посмотрел на старшего. Тот лишь покачал головой.

- Как дядя?

- Ну… он не очень сейчас разговорчив. Только с Бильбо беседует часами. Мне велел убираться и лежать. Про тебя спрашивал.

- Что ты ему сказал?

Кили нахмурился.

- А что я мог сказать? Он сказал, сам встанет и придет.

И потянулись снова часы. Фили цепенел, боясь визита Торина и ожидая его. Но Торин не пришел. Ни в этот день, ни на следующий. Лишь к исходу третьего его, бледного и осунувшегося, доволок верный Двалин, и узбад долго смотрел на племянника с молчаливым отчаянием в глазах.

- Как ты?

И Фили говорил, стараясь, чтобы голос звучал ровно и даже беспечно. Лгал так, как никогда прежде в жизни. Старался не показать своего состояния даже Кили, а что и говорить о дяде, которому каждая смерть и рана гномов ложилась тяжестью на сердце. Лгал Фили о том, что скоро встанет, что надеется выздороветь, что чувствует себя лучше.

И в то же время понимал, как неубедительно звучат его слова. Но не мог, не имел права показать, что терзает его изнутри, какая боль и какой дикий страх затаился в глубине души.

Только вечером, когда все ушли, оставив его одного, он отбросил одеяло прочь и нашел в себе силы посмотреть на свои ноги. Смотреть было страшно. Еще страшнее - понимать, что теперь это - лишь ненужный, бесполезный груз из мертвой плоти, ему больше не принадлежащий и не подчиняющийся.

Подавив вдруг подступившую тошноту, Фили закрылся одеялом до горла и закрыл глаза.

…

Когда на губах он ощутил вкус миндаля, то сквозь сон уже знал: это Ори изыскала способ прокрасться к нему, обойдя все преграды и его запрет.

- Милая! Я не хотел показаться тебе таким, - он поспешил оправдаться, понимая, что ругать ее бесполезно и нечестно.

- Без тебя, без любого тебя - как мне там, снаружи? - гномка тихо шептала это, целуя его снова и снова, припав грудью к краю койки, - Фили! Там столько людей, столько эльфов! Они все смотрят на нас, на меня смотрят…

- Тебя обидел кто-то? - стиснул Фили зубы. Девушка замотала головой:

- Кроме тебя - никто. Зачем ты завещание писал? Да еще такое?

- Послушай меня, Ори. Может так статься, что я… - он не знал, как смягчить то, что собирался сказать, но она только закрыла ему рот рукой.

- Я без тебя не стану жить, - твердо повторила Ори, утирая слезы с лица и глядя ему прямо в глаза, - помнишь, я говорила тебе раньше?

- Ори, послушай меня! Мне больно это говорить, но это не детские шутки! – Фили рад был бы обидеть ее так сильно, чтобы она за минуту его разлюбила, - если я не встану, если я умру – ты еще можешь быть счастлива!

- Могу? Ты за меня решил?

Она никогда не была такой. Уверенной в себе. Всегда сомневалась даже в том, какое на дворе время года, если ее пытались переубедить в шутку.

- Я без тебя не могу дышать, Фили, - так же тихо продолжила Ори, беря его за руку и бережно ее прижимая к груди, - я уже поклялась Махалу. В его Чертоги ты уйдешь только со мной или позже меня.

- Ори!

Припал лицом к ее груди, прижался к ней и тихо-тихо заплакал. От обиды. От отчаяния. От любви.

- Я с тобой, - шептала Ори, целуя его лицо, его растрепанные волосы и вздрагивающие плечи, - что бы ни было дальше, я с тобой.

Она легла с ним. Впервые за все время медленно разоблачилась перед ним, сняла все до единого украшения, всю одежду. Помыться особо было негде, и оба были не в лучшем состоянии, все еще грязные, неделю не мытые…

- Смотри на меня, Фили, - дрогнувшим голосом попросила Ори, - смотри… все, что ты видишь, никто больше не увидит. Я никому не хочу принадлежать, кроме тебя.

Медленно подошла к нему, заползла под его руку, легла к нему на грудь.

Переплела пальцы с его пальцами. Счастливо присмотрелась к его лицу.

- Если не твоя, то ничья, - одними губами произнесла она, - запомни, Фили.

Он не хотел тянуться к ее телу губами и руками. Не хотел портить их тихое единство похотью. Но она сама взяла его руку и положила на свою грудь. Знала, что он все равно не почувствует прикосновения к своему телу, но все же ответно опустила руку между его бедер.

- Ты совсем ничего не чувствуешь? – спросила она тихо. Фили мотнул головой, смаргивая слезы.

- Нет.

- Но все вроде… работает.

Он хихикнул. Ори умела выдать словечко.

- Ори, я грязный, как гоблин.

- Я тоже. Фили… ну и что? – горячечный ее шепот кружил голову, заставлял забыть обо всем на свете, - Фили… завтра мне не дадут прийти к тебе. Оин не пустит. А потом…

- Если это наша последняя ночь, ты хочешь быть близка со мной, - в темноту прошептал гном. Ори сглотнула.

- Да.

- Мы разве можем? Ты же понимаешь…

- Ты все равно не почувствуешь ничего.

- Ори, а что будет потом?

- Я хочу надеяться. Я хочу надеяться хотя бы на то, что…

Неизвестно, чем бы эта идея отчаянной гномки воплотилась бы, но Кили нашел именно эту минуту, чтобы ворваться в шатер. Ори пискнула и спряталась под одеяло. Брови Кили поползли вверх, и он заулыбался.

- Выздоравливаешь? Я не смотрю, не смотрю.

- Блюститель нравственности, Кили из Дуринов, к вашим услугам, - прокомментировал с облегчением Фили, нашаривая рубашку Ори и протягивая ей, прячущейся под одеялом с головой, - иди-ка сюда. Сам видишь, от страстных женщин мне, безногому, нужна защита.

Кили забрался к нему с правой стороны, Ори так и осталась с левой. Как всегда. Как когда-то. Помолчали втроем, переваривая положение.

- Что, все стало хуже? – голос Кили потерял всякую веселость.

- Нет. Лучше тоже не стало. Видимо, все-таки коляска…

- Мы тебе крылья изобретем, - разошелся Кили, - чтобы летал. Железные крылья.

- Мечтатель! Такого не бывает. Слишком тяжелые.

- Дракон летал, а он тяжелее, - не сдавался младший, - всегда можно попробовать. Я вот попробовал бы.

- Мне как-то не улыбается второй раз с высоты падать, - Фили не мог сдержать улыбки, - так что лучше все-таки коляска.

- Ну и пусть, - это вступила все еще раззадоренная собственной смелостью Ори, - я и тогда никуда от тебя не отойду…

- Уймись, женщина! – Кили перегнулся через Фили и дернул гномку за косичку, - позволь напомнить, что пять минут назад ты совращала наследного принца Эребора. Я свидетельствую. Кто знает, что дальше будет?

- Не кричи. Как там Торин? После того раза не приходил.

Кили мгновенно помрачнел.

- Хреново Торину. Очень. Сначала все было не так гадко. Потом Двалин сообразил разуть его. А там уже все натерло, воспалилось, лезвия кусок застрял. Он же на себе носил и тебя, и остальных, не сел за день. Потом Трандуила встречал, Барда, все на ногах.

- Где он?

- Лежит. Ругается. С ним Дори и Балин. Силой держат…