Внезапно она прислушалась. Откуда-то снаружи донеслись звуки подъезжающей машины. Лиза замерла.

— Джек! — выскочил тут же парень навстречу главарю, — она там, в сарае!

— Биту взял? — раздался деловитый бодрый бас. Парень засеменил за ним.

— Эй, зачем биту? Тебе мало Хелен?

— Лишние свидетели мне ни к чему.

— Ты что, спятил?!

Судя по реакции паренька, Джек не посвящал сообщников в свои планы. Лиза сжалась, стараясь стать как можно меньше, хоть и понимала, что это глупо. Ключ проскользнул в замке, и даже сквозь темную ткань в глаза Кадди забил свет от фонаря.

— Так-так, — бас Джека приобрел довольные нотки, — а я ее тогда и не разглядел! Я передумал насчет биты. Бери Люси, — повернулся он к своему подельнику, — езжай в город, привези пожрать. В ту сторону почти свободно, кстати.

Видимо, незадачливый гангстер был настолько перепуган, что ему не пришлось дважды предлагать. Не больше чем через десять минут Лиза услышала шум мотора. Хонда уезжала, оставляя ее наедине с Джеком.

Он сдернул повязку с ее глаз, накрыл ее плечи своей курткой и закурил. Если бы не ситуация, Кадди могла бы даже назвать его лицо привлекательным. У него были яркие и светлые зеленые глаза и породистый нос с горбинкой. Впечатление не было полным без обритой налысо головы с татуировками на затылке и черной бородки. Однако темные круги вокруг глаз выдавали нездоровое пристрастие к опиатам, как и суженые зрачки.

— Посиди-ка тут пока, крошка, — начал, облизывая губы и закуривая, Джек, садясь на корточки, — я включу тебе свет. Только не делай глупостей, ладно? Завершу дела, и потолкуем.

Он ласково кивнул, как будто бы разговаривал со старым другом, а не со связанной женщиной. Кадди предпочла смолчать. Джек включил в сарайчике свет, и запер дверь. Звонок колокольчика сообщил Кадди, что он вернулся в дом. Она выдохнула, привыкая к свету снова, и огляделась.

Тачка. Не то. Садовый инвентарь висит на стене — не дотянуться. Взгляд Кадди заметался по сараю. В паре метров она увидела секатор. Оставалось доползти. Она оцарапала щеку о стену, добираясь до секатора. «Вот так-то, — билось ее сердце учащенно, — сейчас… сейчас…».

Освободив руки и ноги, она принялась оглядываться. Где-то в сарае должно было быть окно. Все тело ныло, но Лиза заставила себя собраться. «Где-то оно здесь, — обходила она вдоль стен, — ага… вот!». Радость ее тут же прошла: оно было такое маленькое, что она определенно должна была застрять, к тому же нужно было еще как-то выбить стекло.

Она запаниковала. Джек не предупредил, сколько времени займут у него «дела», длинное вечернее платье — испачканное грязью, с оторвавшимися где-то пайетками — тоже мало подходило для акробатических трюков. Лиза скептически оглядела свои шпильки. Еще минут десять она потратила на то, чтобы оторвать каблуки, здраво рассудив, что импровизированные босоножки все-таки лучше, чем вообще никакой обуви. Подол платья Кадди оборвала до колен.

Адреналин немного согрел. Лиза Кадди набрала воздуха в грудь: «Я смогу, я сильная» — повторяла она, веря себе все меньше. Помогла мысль о Рейчел, там, в безопасности — ведь там был Хаус. Который кричал на Кадди по телефону, и который обязательно должен был ее найти и вытащить из этой заварушки.

Стекло лишь едва поддалось, когда Лизу грубо схватила за затылок рука Джека, и он, ничуть не колеблясь, поволок ее на улицу прямо по земле. В левой руке Джек держал бейсбольную биту.

Хаус сверился с навигатором. Он проехал вдоль шоссе уже восемнадцать миль, но впереди не было ни единого поворота, и не встречалось никаких строений. Он остановился, всматриваясь в жидкокристаллический экран. «Дом с сараями, — размышлял он, прокручивая карту на юго-запад, вдоль шоссе, — не подходит, это вообще амбар, это турбаза… опа!». Дом, окруженный дополнительными строениями, на карте был всего один — дальше холмы спускались к реке. Понадеявшись на интуицию, Хаус надавил на педаль, и одновременно с этим закинул в рот еще одну таблетку викодина.

Он свернул по указателю, сообщавшему, что на расстоянии полутора миль находится ферма «Зеленый дворик».

Последние триста шагов он шел пешком, понимая, что рев мотоцикла будет звучать громче, чем дождь. Нога болела уже настолько сильно, что Грегу стало ясно: лучше в ближайшее время не будет. Он потянулся было за пузырьком, затем отдернул руку. Викодин или трезвый рассудок? Конечно, второе. Даже если от боли придется выть.

Он остановился, услышав женский возглас. Да, он узнал этот голос, и ему очень не понравилось то, что он услышал. Не раздумывая, Хаус отправился на звук, подволакивая больную ногу.

— Сучка, — услышал он бас, — пыталась сбежать? Я сказал тебе — мы все обсудим! Тебе мало моих слов? Тогда сейчас получишь.

И ее раздирающий душу крик. Хаус почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он знал, что ничего не может сделать, пока не найдет нужного способа, а значит, этот изверг будет бить Кадди, пока хромой доктор изыщет возможность подкрасться сзади. Грегори Хаус запрокинул голову и зажмурился, стараясь не слышать ее криков. Никогда в жизни он не чувствовал боль сильнее этой. Грегори Хаус был слаб и беспомощен, просто потому, что у его противника было две здоровые ноги, и это доводило его до отчаяния. Наконец, он выглянул из-за сарая. Отморозок стоял к нему почти спиной. Хаус поднял трость и вытащил шприц. Он внимательно вглядывался в багровую шею похитителя, высматривая как можно более крупный сосуд. От боли мутилось в глазах, но Хаус не мог отступить сейчас.

— Слышь, ты? Не нравлюсь тебе?

Это заняло секунд сорок — короткий взмах левой рукой, быстрая борьба, потеря равновесия — Хаус откатился в сторону, не сдержав утробного рыка, а Джек беспомощно замер на земле.

Хаус с кашлем поднялся на ноги, почти неосознанно плюнул в сторону поверженного противника, и бросился к Кадди. К его облегчению, она была в сознании, и не погибала от потери крови или разрывов внутренних органов. В темноте Хаус смог увидеть только, что она босая, и что рядом с ней валяется бейсбольная бита. Он поспешно ощупал ее ноги, руки и спину — чтобы убедиться, что подонок ничего ей не сломал, поморщился, увидев свежие побои и царапины на ногах. Больше его обеспокоил порез — он не мог разглядеть, насколько тот глубокий, и боялся сделать лишнее движение — вокруг была грязь и глина. Лиза же молча вцепилась в куртку Хауса, ее била крупная дрожь. Хаус вытащил из куртки таблетки, и молча запихнул их Кадди в рот.

— Чем ты его… так…

— Диплацин, — коротко и будто бы спокойно ответил Хаус, снимая с себя носки и надевая их на босые ноги Лизы Кадди, — почти кураре. А тебе я дал один известный в народе стимулятор, пирогенал, чтобы ты не подцепила открытый туберкулез этого типчика и не отморозила свои симпатичные нижние конечности.

— От…откуда у тебя диплацин? — прошептала Кадди, пока он растирал ее плечи, — тебе что… твоя нога настолько…

Она не закончила, когда Хаус мгновенно вскипел, не в состоянии прикидываться отстраненным наблюдателем событий.

— У меня всегда нога! — заорал он, — и всегда настолько! Женщина, ты…

Грег прижал Кадди к себе, а потом, наверное — целовал ее, пока Лиза плакала — беззвучно. Сотрясаясь от молчаливых рыданий, она только крепче цеплялась за него, как утопающий за соломинку, и ничто в мире не заставило бы Кадди отпустить куртку Грегори Хауса. Но можно было также и утверждать, что уж Хаус точно не отпустил бы Лизу, даже если бы вокруг взрывались бомбы. Он покачивал ее, как будто маленького ребенка, которого хотел утешить — если бы в голову Хаусу приходила когда-нибудь мысль утешать детей.

— У тебя шок, — тихо и внятно говорил ей в ухо Грег, — шок и истерика. Скоро пройдет. Надеюсь, быстрее, чем синяки на чьей-то попе, — она всхлипнула — это была улыбка сквозь слезы, — ну что поделать, выглядишь ты хреново. Только не начинай ныть, что платье стоило семьсот долларов, и с каблуками пришлось расстаться!