Его ухмылка Ангелине не нравилась, в отличие от гипнотизирующих жестов.

- Лавина обращений в шестидесятые – все эти сексуальные революции, новая эзотерика, хиппи. И девяностые – десять лет торжества и войн. Дошло до дефицита охотников. Последние годы открыли неприглядную истину. Нас становится меньше, Анхелика. С каждым днем. С каждым часом. И не в абсолютном – в относительном значении. Добыча научилась отбиваться, и даже наносить упреждающий удар, подчас эффективный. Добыча плодится быстрее нас, и перемещается стадами, в которых совсем скоро мы не сможем учуять друг друга, и потеряем связь. Нам придется организоваться….

- А вы чего хотите? – напряженно спросила девушка. Вампир пренебрежительно фыркнул.

- Сеньорита, я Че – сам по себе. Мне меньше всего есть дела до семейных ценностей и традиционного уклада. И еще меньше – до сытого благополучия вконец зажравшихся евровампиров. Я не играю в людские игры – в отличие от того же Габсбурга, а потому, если какие-нибудь Дзюбэи из Японии или китайские Тианг, или кто угодно, в один прекрасный день пережрет всю эту толпу педерастов, я только поаплодирую. И взывать к этой самой толпе с пророчествами и призывами «опомниться и воспрянуть» не буду. Чего я хочу? В данный момент смотреть на вас, Анхелика. А потом – потом еще выпить – пожалуй, стоит попробовать вашу «Корсику». Ола!

========== Часть 2 ==========

Острова Фиджи. АО+

Курсы грамматики гемма-лингва с носителями! Для новообращенных, доноров и неполнокровных начальный курс – три месяца. Занятия ведутся очно, по утрам ближе к рассвету. Квалифицированный преподавательский состав, возможно индивидуальное обучение и репетиторство

Попробуйте потрясающее лакомство от шеф-повара – оцените всю роскошь традиционной кухни. Только самые свежие продукты. Только самые чистые доноры. Почувствуй себя Императором. Ресторан «Калигула».

Наш специальный корреспондент с места проведения ежегодного фестиваля «Краса Ночи» имени Елизаветты Батори. Напомним, в этом году честь принять фестиваль у себя принадлежит Лиме, столице Перу…

Соленый морской ветер, солнечный луч, скользящий по телу, запах папайи и манго. Ангелина под лучами палящего солнца наслаждается тем, что снова стала человеком. Хотя бы до заката. Как и всякое холоднокровное – вот как та ящерица, например, - она нежится под дневной звездой, зная, что не тратит энергии на поддержание себя живой. Полуживой. Наполовину немертвой. Ах, есть ли разница! Упоителен солнечный день и прекрасен соленый ветер.

У полукровок есть преимущества, например, можно загорать, без риска испепелиться дотла. Конечно, на самой жаре не посидеть, да и вечером нужно быть осторожной, но ведь одновременно Ангелина может наслаждаться ночной жизнью в полной мере. Зрение ее позволяет ей видеть мир в кромешном мраке. Закат уже полыхает на западном горизонте, и ленивое южное солнце гаснет быстрее, чем на севере – за какие-то минуты. Из теней выползают ночные жители.

Индийский океан полон жизни. Вокруг танцуют пестрокрылые бабочки и диковинные птицы в ярком оперении. Ангелина ловит светлячка левой рукой. Она приветственно поднимает наполовину опустошенный бокал, глядя на гостя в упор, и потягивается в шезлонге.

- Будете? – приглашает она, - игристое, вторая положительная. Японский поставщик.

- «Сакура»? – интересуется наугад представитель Габсбурга. Девушка смеется.

- Нет, «Якудза».

Приходится выискивать силы играть.

- Герберт Хауф, - представился вампир и мило оскалился. Оба посланника Семей сделали вид, что на них что-то, кроме плавок и купальников, было надето. Герберт взял бокал. Пренебречь волшебством игристой второй положительной было просто невозможно. Ангелина не сомневалась в коварстве «Якудзы», и потому отставила бокал в сторону – по крайней мере, до окончания переговоров.

- Согласно протоколу, - предупредил Герберт, и включил диктофон, - мой Повелитель, иерарх Венский Габсбург, полномочным представителем которого я являюсь, посылает приветствия и пожелания доброй охоты и мира Семье, вашему Повелителю, иерарху Бескидскому Богуславу…

Ангелина не моргала, пока он зачитывал традиционные напевные славословия, полные обыкновенной и неприкрытой лести. Вот он упомянул многочисленные стада «добычи», сетуя на вынужденный завоз в Вену мигрантов. Вот он намекнул на перспективу породниться, говоря о «высокой чести и доблести Семьи», которая представляла собой народ Истока.

«Чертова уйма слов и никакого смысла. Однако же протокол. Протокол. Ох, если бы. Если бы взять такой осиновый кол, большой, трех метров в длину…».

- И просит уделить мгновения Его Могущественной вечности размышлению о спорных территориях Мадьярии. Площади угодий невелики, и Его Могущество иерарх Габсбург смиренно напоминает, что около ста двадцати лет назад по независящим от нас обстоятельствам…

«Смазать кол чесноком, наточив как следует перед этим, прочитать заупокойную…».

- …И отчуждение угодий произошло вопреки договорам и преимущественному праву охоты…

«Заткнись, крови святой ради, если я немедленно не моргну, роговица отслоится, и придется полдня ходить слепой».

Голос изнутри, как и всегда, принадлежал Ангелине Другой. Той, которую звал Валенсио ласково «Анжи», ночной хищнице с острыми клыками и когтями, опасной и кровожадной, какими все они бывают в критическом возрасте около шестидесяти лет.

Ведь именно этот возраст – расцвет юношества кровопийцы. Тот возраст, когда человек много знает, но почти ничего уже не может. А она – может. Например, попробовать на вкус этого подхалима с редкой рыжей шерстью на груди, плечах и даже пальцах ног.

«Чертов неандерталец».

Вторая положительная пузырится и пьянит, чайки кричат, на песке в густеющей с каждой минутой тени лежит Валенсио, не спешащий на помощь коллеге.

Иерарх вывез слуг и собственность (в лице пяти очаровательных модельной внешности красавиц) на юга, а сам прячется в роще финиковых пальм: с недавних пор он уединяется с эзотерической литературой и музыкой для медитации.

А Ангелина – Чистота Его Могущества – вынуждена отдуваться на дипломатическом поприще. Например, сейчас, в изрядном подпитии, она выслушивает первую из восьми официальных нот, которые иерарх Венский обязался выслать Богуславу. «Вампиры, - слегка презрительно звучит в голове девушки, - или много слов, или голову долой. Примитивно. Но работает тысячелетия».

Ангелина надела темные очки и вволю проморгалась. Герберт на автомате пробубнил положенные страницы текста, выплюнув в конце едва ли не вместе с клыками:

- …С почтением и благими пожеланиями, крови благой ради, на процветание Народа Ночи.

- Принято, - лениво процедила Ангелина в ответ, - всё?

- Всё, - с явным облегчением плюхнулся вампир рядом на песок, - всего-то. Если учесть, что назад мне плыть на лодке, потом на катере, затем на пароме, и делать две пересадки на самолете…

- Вам не нравится Южное Полушарие? – осведомилась светски Ангелина.

- Мне не нравится путешествовать по тропическому поясу. Порядочные охотники предпочитают Заполярье.

- О, как печально. Мы можем утешить чем-то паникующего фотофоба? – это включился Валенсио, наслаждавшийся бездельем, ведь прежде пытки официозом доставались ему, - быть может, вас накормить? Инфра-солярий? Мануальный терапевт? Клизма со шнапсом?

Герр Хауф так споро щелкнул челюстями возле руки Валенсио, что тот едва не расплескал вторую положительную.

- Запихни себе, и не забудь пустить струю, дорогуша.