- Нет, сэр. Мне не нужен ни этот… Бо… Боси… эти русские имена выводят меня из себя.

- Это не русское… - подала было Ангелина голос, но Браян лишь косо посмотрел на нее:

- Если в твоем имени больше трёх слогов – это либо арабы, либо русские – и вы на арабов не смахиваете. Мне не нужен ваш босс, так ему и передайте. Разобраться бы с гадом Джо, но это мои личные проблемы. Пока что у меня отпуск. Люси, - он подергал веселящуюся блондинку слева, - составляет мне компанию. Эй, сестренка! – он доброжелательно потянулся к Ангелине, - хочешь пива?

…

До мотеля Ангелина и Валенсио шли молча.

- Почему здесь только первая отрицательная? – нарушила молчание она, - пиво, чай, кола.

- Один производитель, я думаю. Слушай, здесь такая глушь, удивительно, что еще кто-то обитает. Хотя их можно понять – ни тебе надзора, ни соседей.

Ангелина притормозила.

- Валенсио, - сказала она настойчиво, - здесь действительно глушь, и мотель в городке один. И я предлагаю тебе убраться к черту отсюда, не приближаясь к нему.

- Анжи… - заныл было напарник, но она оборвала его:

- Если бы Джо был здесь, он бы непременно организовал засаду у мотеля. Позвони ему и спроси, если мне не веришь.

Хмыкнув, Валенсио достал телефон. После короткой беседы он вздохнул.

- Ты уже больше, чем я, ушла во Тьму. Но куда тогда нам? Сейчас глубокая ночь, на трассе только дальнобойщики – и вероятно, наши друзья из трейлеров. Можно только пешком идти к границе округа.

- Тогда идем пешком!

К счастью, долго их пешее путешествие не продлилось, и к четырем утра, после двух утомительных часов тряски рядом со словоохотливым водителем грузовика, перевозящего сою и табак, друзья уже готовы были выспаться в придорожном мотеле – одном из целой кучки мотелей, сгруппировавшихся возле стоянки грузовиков и фур.

В меню забегаловки не было ничего, кроме жареных кур, картошки и разной степени затхлости соусов и кетчупов. В душе не было воды – «засорились фильтры», как безразлично пояснил им хозяин, не отрываясь от экрана телевизора. Но уставшие донельзя, они упали по койкам, и проснулись уже ближе к закату.

Видимо, им не везло с самого начала путешествия, потому что ближайший рейс в сторону Европы приходился на следующий вечер, а это означало еще один день в Америке. Валенсио стоически перенес это известие, приняв решение подождать в отеле у аэропорта – тут уже наличествовали условия в виде горячей воды и доставки алкоголя в номера. Правда, им достался самый тесный номер с одной постелью и плохой звукоизоляцией: за стеной то кто-то кашлял, то принимался – с другой стороны – жарко эмоционально спорить.

Валенсио мгновенно заснул, а Ангелина предпочла отправиться в торговый центр: ей очень хотелось ощутить хоть немного духа той Америки – человеческой, дневной Америки – которую доводилось посещать до этого всего лишь раз.

В торговом центре было людно и весело. Давно забытое ощущение Дня накатило на Ангелину. Она вдруг расслабилась и почувствовала себя юной, свободной и самостоятельной.

«Да ты и так…».

Анжи шла вдоль витрин, вспоминала те немногие выходные своей нынешней жизни, когда могла отвлечься душой от работы (что удавалось редко, как вот сейчас, например). На карточке непременно оставались деньги, на часах было одиннадцать утра, вокруг была свободная, беспечная людская жизнь, и вокруг ходили настоящие, живые люди, не изыскивающие способов напасть друг на друга из кулинарного интереса.

Спешите! Только сейчас! В стоматологии Sharken Smile уникальное предложение: полировка верхних крайних клыков фторидом золота всего за 250 долларов! Также исправляем прикус у молодежи в возрасте до 80 лет. Вырежьте купон и приходите. Часы приема ортодонта: 23.00 – 4.00, по предварительной записи.

========== Часть 3 ==========

Орлеан. ВВ+

Трансатлантический перелет занимает так много времени, что в полёте успевает сформироваться особый мир – мир совместно путешествующих пассажиров; здесь находят друг друга собеседники, которые при других обстоятельствах и не заговорят. Здесь царит одинаковая нервозность, и предчувствие веселья – путешествие, каким бы опасным или неприятным оно ни было, всегда развлекает. Правда, на одиннадцатом часу полёта развлечения приедались даже самым терпеливым.

- Голодно, жарко, воняет, - прокомментировал Валенсио, опускаясь на свое место, - ты как хочешь, а я хочу выпить.

- Эта компания не подает крепленый «Борджиа» со второй положительной.

- Ой-ой-ой! Какие мы ехидные, - не растерялся Валенсио, как бы невзначай зевая, - тут есть, по крайней мере, человек двадцать живого запаса… о, шучу-шучу. У меня с собой немного.

- Ты взял на борт самолета, летящего из США, человеческую кровь?! – ужаснулась Ангелина, не переживая за громкость и конспирацию: очевидно было, что на гемма-лингве больше никто не говорит.

- А что такого? Это концентрат.

- Прикидываешься опять дурачком? – разъярилась Анжи, и понизила тон голоса, заметив внимание со стороны соседей через проход, - если бы тебя обыскали – чего странно, что не произошло – что ты ответил бы?

- Это же свободная страна. Отказался бы отвечать, потребовал бы адвоката.

- Выручать тебя из Гуантанамо потом?

- Но меня же не обыскали.

Вампирская логика в действии; будь что будет, и не надо лишних вопросов о том, чего так и не случилось. Валенсио внимательно разглядывал Ангелину, с непривычной теплотой, и она ощутила его взгляд физически. От него словно нагревалась кожа, подтягивалась кровь румянцем к скулам; вдруг она ощутила даже тонкое биение пульса в крохотных капиллярах – в кончиках ушей.

- Ты голоднее меня, - пояснил Валенсио свой глубокий и пристальный взгляд, - будешь?

- Благодарю покорно. Двое иностранцев, присосавшихся к ампуле…

- Мы выпьем в соке.

- Это как минимум привлечет внимание.

- Прекрати упрямиться, ты же хочешь.

Искушение. «Я искушаюсь», вдруг поняла Ангелина. И ей это нравилось. Более того, ей нравилось, что искушает ее именно Валенсио – тот, кто давно знал ее, и понимал, как сладки бывают те редкие минуты, когда она ослабляла поводок своего железного контроля над собой.

В полумраке глаза Валенсио не светились, как у многих других ночных хищников. Они блестели – точно так же, как и ее собственные. Как блестят глаза кошки, даже при отсутствии источников света. Он подался вперед.

- Анжи, - зашептал он, кладя руку на ее подлокотник и подбираясь ближе, - знаешь,… я… очень давно хотел…, - он запнулся, оглянулся – будто их мог кто-то понять, - послушай, у меня есть одна фантазия. Что, если… если в самом деле… в туалете…

- Не думай даже, - простонала сдавленно девушка, - ты соображаешь вообще?

- Послушай, - его горячий шепот был совсем близко, губы – сантиметрах в десяти от ее губ, от него пахло опасностью и азартом, - никто никогда не узнает. Только ты и я, и всё. Самолет через двадцать минут пойдёт на посадку, в туалет уже никто не пойдет. Соглашайся… я знаю, что ты хочешь.

Ампула хрустнула в его сильных пальцах. Упоительный запах концентрированной третьей положительной проник в ноздри Ангелине, и она, уже не понимая, что делает, томно обвела взглядом ближайших соседей.

В пятом ряду, у прохода. Студент, рост шесть футов. Ирландский типаж.

- Я сам, - упредил Валенсио, поднимаясь, - мы будем ждать тебя.

…

«Сумасшедшая, - ругала себя Ангелина, направляясь к упомянутому туалету, - полностью? Наполовину? Что делать!».

- Прости, я начал без тебя, - невнятно пробормотал Валенсио, придерживая омороченного студентика за шиворот, - он вообще чист…