Его лицо выглядело так, словно он просто спит, и, если бы не бесчисленные трубочки и писк кардиомонитора, я могла бы забыть даже о случившемся. Я никогда в жизни не молилась, но теперь мне хотелось сделать это – сделать хоть что-то, что могло бы помочь Гарри выбраться из этого состояния и вернуться ко мне.
– Саутвуд, твою мать! Не смей! Я не смогу, если ты уйдёшь… Я же, чёрт возьми, люблю тебя!
Сквозь пелену слёз, делающую зрение расплывчатым, мне всё же удалось увидеть, как распахиваются самые прекрасные на свете серые глаза Гарри.
========== Эпилог ==========
Несмотря на то, что Гарри был против поездок куда-либо в моём теперешнем положении, мы всё-таки отправились к Катрионе и Фреду на очередной всесемейный сбор. В конце концов, Рождество было самым важным праздником в году, и я не считала последние недели беременности достаточным оправданием для отсутствия на этом мероприятии.
За прошедшие четыре года не столь уж многое изменилось в нашей семейной жизни. Гарри, уверенный теперь в моей безграничной любви к нему, делал всё, чтобы я с каждым днём влюблялась в него всё сильнее и сильнее, хотя мне всё время казалось, что сильнее уже и некуда. Ощущение сумасшедшего счастья больше не пугало меня, как прежде. Теперь я бы уж точно никому не позволила разрушить мою жизнь.
Конечно, когда осознание вины Глории наконец пришло, мне было очень больно. Но рядом всегда был любимый муж, чьё плечо служило надёжной опорой для моего душевного спокойствия.
Хотя я и хотела родить второго ребёнка намного раньше, у меня некоторое время не получалось зачать. Я сильно переживала, хотя Гарри утверждал, что в этом нет ничего плохого: в конце концов, попытки сотворить второе дитя были необыкновенно приятны нам обоим. Теперь же я точно знала, что ношу сына; мы с Гарри решили назвать его Александром в честь дедушки моего мужа. Это решение было весьма положительно принято нашими родственниками.
Я теперь нещадно подкалывала Катриону, называя её повторюшкой: она ухитрилась забеременеть во второй раз через несколько недель после меня. Спустя некоторое время появился ещё один повод для поддразниваний: Кат, прежде утверждавшая, что ни за что не справится с тремя детьми, оказалась беременной двойней. Так что теперь она уточкой перекатывалась по кухне, подобно мне, хотя ей-то рожать предстояло намного позже.
Эвелин уже исполнилось пять, и она обещала вырасти ослепительной красавицей. Хотя её баловали все, кому не лень, мы с Гарри всё же старались воспитывать её относительно строго, чтобы из неё не выросла копия меня. Ей-Богу, я была бы не столь терпелива, как моя матушка.
В доме Катрионы и Фреда был настоящий дурдом: Иви с Максом вместе с детишками Элис и Дэна, друзей хозяев праздника, устроили игру в прятки, пока собирались остальные гости, в то время как Кристина, годовалая дочка Ванессы, капризно кричала из детского стульчика, требуя к себе внимания. Дженни Саутвуд, сестра Фреда, недовольно морщилась, глядя на этот локальный детский сад. Её недовольство было мне, как бальзам на душу.
Когда все, наконец, собрались, и я сидела, окружённая родными людьми, я в очередной раз подумала: как всё-таки хорошо. Кто бы мог подумать, что моя выходка с марихуаной, спровоцировавшая давление родителей по поводу брака, обернётся именно так! Я так любила мужа, дочь и ещё не родившегося сына, что моё сердце, казалось, разрывается от этой любви.
Едва прозвучал первый тост за рождественским столом, как я вскрикнула от неожиданно пронзившей моё тело боли.
– Да? – с тревогой спросил Гарри, и я мысленно вернулась к тому моменту, когда начались первые в моей жизни схватки больше пяти лет назад. Я усмехнулась и ответила так же, как тогда.
– Похоже на то.
Это Рождество должно было действительно надолго запомниться всем нам.
Комментарий к Эпилог
Итак, дорогие читатели, эта история закончилась! Надеюсь, вы получили удовольствие, читая её. Впереди у нас флешбек: та самая история Катрионы и Фреда, из которой когда-то давно им помогал выбираться Гарри. А так же однажды мы с вами заглянем в далёкое будущее, узнав, что ждёт Эвелин Саутвуд на пути к её собственному счастью.
Я хочу поблагодарить каждого, кто прочитал “Let’s start over!”. Я действительно люблю этот рассказ больше всех остальных своих работ, и, надеюсь, вы разделите моё мнение. Отдельно хочу сказать “спасибо” Dynamite, не только незаменимой бете и первому критику, но и любимой подруге.
Через несколько недель нас ждёт небольшой бонус к этому рассказу, поэтому не уходите далеко;)
========== To do it right this time around ==========
Комментарий к To do it right this time around
Этот небольшой бонус посвящается моей дорогой подруге Dynamite в день её Рождения, ибо именно она вдохновила меня на эту авантюру - впрочем, не только на неё.
С твоим днём, золотце. Желаю тебе всегда достигать поставленных целей, и пусть это достижение, как процесс, так и результат, неизменно доставляют тебе удовольствие. Люблю.
Нет ничего хуже, чем видеть, как твой любимый человек угасает от терзающей изнутри боли.
Каждый чёртов день, прошедший с того дня, как Хейли выписали из больницы, был для меня сущим адом. Эйфория, настигшая меня от неожиданного «воскрешения» жены, быстро сменилась паникой.
Хейли была нездорова, и было бы глупо терзать себя ложными надеждами на то, что всё пройдёт со временем. Мне казалось, что ей становится только хуже. Я старался, как мог, быть рядом с ней каждую минуту, но она дичилась, напоминая раненого зверька, забивалась в углы и в ужасе глядела на меня своими огромными испуганными глазами. И именно осознание того, что я ничем не могу помочь жене, больше всего прочего меня угнетало.
Несколько раз я, проходя ночью мимо её комнаты, слышал сдавленные рыдания. Мне хотелось бы зайти к ней и попытаться утешить, но Хейли начинала дрожать от любого шороха даже в дневное время суток, что уж говорить о ночи — теперь она спала, если это было сном, только при включённом свете. Казалось, что лучше ей становится только с дочерью. Эвелин поначалу была для Хейли лучшим лекарством: заботясь о ребёнке, моя жена не выглядела такой загнанной в угол. Впервые увидев, как меняется выражение лица Хейли при виде дочери, я счёл было это добрым знаком, однако дни сменяли друг друга, а прогресса никакого не наблюдалось.
— Ей действительно нужна помощь квалифицированного специалиста, — заметила моя мать, и я чуть ли не впервые в жизни разозлился на давшую мне жизнь женщину. К моему огорчению, эта идея была положительно воспринята остальными членами семьи. Я чуть ли не сорвался на родственников, хотя никогда не страдал вспышками гнева, но меня поддержала Кат, заявив, что Хейли сейчас нужна наша поддержка, а не сторонних людей. Хотя мы с невесткой были вдвоём против всех остальных в этом вопросе, всё же нам удалось отстоять нашу позицию.
Но после Катриона встревоженно призналась мне:
— Я действительно не знаю, такая ли уж это хорошая идея. Хейли слишком замкнулась в себе. Удастся ли нам вытащить её, Гарри? Она ведь почти ни с кем не разговаривает теперь.
Я и сам не был уверен, что у нас что-то может получиться. Моя жена всё больше отдалялась от меня с каждым чёртовым днём, и все попытки наладить с ней контакт разбивались в пыль о глухую стену непонимания. Она как будто спряталась от всех вокруг в плотный кокон и не собиралась подпускать ни меня, ни даже своих родителей.
И ещё журналисты, будь они неладны. Хотя Хейли потеряла интерес к новостям в Интернете, мне пришлось отключить доступ к сети в доме, чтобы она даже ненароком не наткнулась на одну из этих ужасных статей, которые о ней писались. Газеты и журналы в наш дом так же не попадали, потому что Хейли вряд ли было бы приятно почитать домыслы репортёров о том, что она лежит в психушке. Или о том, что она могла быть причастной к смерти собственного тюремщика. Хотя полиция давно уже доказала, что этот урод всего сдох всего лишь от палёной дозы, журналистам нравилось думать иначе. Я даже подумывал о том, чтобы подать в суд на одну крайне резвую жёлтую газетёнку, но Фред и Катриона отговорили меня, убедив, что ничего хорошего из этого не выйдет. В конце концов, на подобные издания регулярно подавались иски, но они так же продолжали чернить репутацию всех, кого ни попадя.
