Чудовище повалило лошадь и вонзило зубы ей в шею. Обезумевшее животное закричало от боли и забилось в попытке вырваться, однако цепкие пальцы хищника крепко удерживали жертву, глубоко вонзив когти ей в плоть. Тело двухметровой гориллы, к которому крепились хвост и голова волка, выдавали в чудовище холка — одного из повелителей ночи, а теперь и негласных хозяев всего мира Аш.

Всадник, одетый в недорогой, но прочный коричневый костюм, с большим вышитым знаком королевского вестового на груди, смог подгадать и при очередной конвульсии бьющегося на земле животного, достал ногу из под туши лошади. Бледный вестовой, закусив губу, начал медленно отползать в сторону, таща за собой кожаную сумку, однако его движения привлекли внимание холка и тот бросился на мужчину. Непонятно на что мужчина рассчитывал, если холк догнал его, когда он был на лошади, то уползти от монстра он бы точно не смог. В одну секунду шея всадника была перекушена, и холк принялся за трапезу.

Внезапно кусты по обе стороны дороги раздвинулись и из них показались двое парней, крепких, плечистых и похожих словно братья. Одеты парни были в кожаные доспехи, за правым плечом у каждого торчала рукоять огромного меча, а пояс оттягивали всевозможные мешочки и кожаные коробочки — выглядели они очень внушительно:

— Я думал, ты его спасешь, — удивленно обратился один к другому.

— Но ведь сегодня, не моя очередь, — возмутился второй.

Холк, при первых звуках шелеста веток, припал к земле и прижал к голове уши. Он переводил недоуменно-взбешенный взгляд с одного странника на другого и глухо рычал. Зверь выглядел страшно и немного… глуповато.

— С каких это пор, у нас появилась очередь на спасение людей, Дан? — удивился первый.

— С тех пор, как король Барн, не заплатил нам, за тех двух холков в городе, — проворчал Дан и резко отпрыгнул в сторону, а на то место, где он только что стоял, приземлился разгневанно рычащий холк.

— Возможно, у парня была семья, дети… Не его вина, что он служит у такого ***** как Барн, — мягко попенял Дану первый странник и тоже отпрыгнул вправо. В очередной раз промазавший холк, зарычал и перешел на следующую ступень ярости, хотя казалось, что до этого он и так достиг последних из её пределов. Животное совершенно не понимало, что происходит вокруг.

— А у меня тоже, возможно есть семья и дети! Возможно, семеро сироток по лавкам голодные и все жалобно кричат: "Папа, папа!", — сердито бурча, Дан, не спеша, достал из-за плеча здоровенный меч — выглядевший, будто заточенная стальная рельса, со встроенной узкой полоской светлого кристалла по центру лезвия — и, крутанувшись на месте, рубанул воздух перед собой. Кроме воздуха, на пути меча оказался холк. Жалобно взвизгнув, холк отпрыгнул назад, вцепившись в морду руками, а перед Даном остался лежать нос холка. — А папе, теперь, не на что выпить и снять себе бабу на ночь! А вот не суй свой нос куда не надо. — наставительно попенял Дан холку.

— Ну, так нету же у тебя детей, — ухмыльнулся безымянный парень. Холк отпрыгнул прямо ему под ноги и воин, также уже доставший свой меч, воспользовался случаем и лишил холка еще и роскошного хвоста. — Вот! Скажем волчий и продадим на воротник какой-нибудь моднице! — ловко подхватив хвост у пискнувшего холка, продемонстрировал он добычу. — На кружку другую хватит.

Холк отпрыгнул к туше лошади и, запнувшись о неё, упал. Ярость уступала место страху, хотя в целом это ни на что не влияло — ярость ли холк испытывал или нечто иное, реагировал он всегда и на все одинаково — глухо взревев он бросился на Дана и буквально нанизал себя на возникший у него на пути меч. Дан же, резко хакнув, дернул меч на себя и расскромсал холка на две половинки:

— Орисова привычка… Шкуру попортил… — расстроенно сказал Дан.

— А ты надеялся своей железякой ему в глаз попасть? Ничего бы не изменилось. Да и какая разница, все равно его нужно сжечь… — успокаивающе сказал первый парень, подходя к трупу вестового и обыскивая его. — Так, что у нас тут?.. Двадцать золотых, — достав кошелек и встряхнув его, парень кинул звякнувший кошель Дану. — Письма… Вот от жены Барна, герцогу Какеготамскому: "Любимый! Каждая секунда в дали от тебя…" — писклявым голосом зачитал он и повернулся к Дану, — Вот видишь? У его рогатого величества проблем выше рогов, куда ему еще о бедных братьях ордена Лота Светоносного думать?

— Ну, значит пусть, теперь, сам на холков охотится. Хоть жирной тушей их давит, хоть бодает — мне все одно, — подкинув на руке кошель и слегка повеселев пробурчал Дан.

— А как же простые люди? Сироты, убогие, старики и беременные женщины? Как же возможность шарить в лавках, через которые убегают холки и потрошить золотишко в домах где они прячутся? — воззвал к совести Дана, первый парень.

— Сирот и беременных, конечно бросать нельзя, — протянул тот, подкидывая и ловя кошелек. — Неправильно это, сироток то бросать… Сами такими были! Решено — если холк проберется во дворец, то там ему и место, а если заберется в дом какого уважаемого торговца — то пришпилим! Мигом ему покажем, как сироток то обижать! Да, Серг? — решил Дан и засунул кошель за пазуху. Смотрелся он грозно и величественно, но был изрядно грязен.

Серг между тем, снял сапоги всадника и теперь снимал седло с туши лошади, ворочая эту самую тушу с нечеловеческой ловкостью и силой, а сняв седло — передал его Дану.

— А чего мне? — возмутился тот.

— А я письма буду читать — вслух и с выражением! Или ты давай читай, а я седло понесу. — потянул к себе седло Серг, но Дан быстро его выхватил и повесил на рукоять своего меча. Обзаведясь новым имуществом, воины отправились в путь, на этот раз по дороге, а не через кусты, прихватив с собой еще и лошадиную ногу, нетронутую холком. Трупы, оставшиеся позади, парни сложили в одну кучу и что то на эту кучу бросили, в результате чего трупы теперь, весело потрескивая, горели.

Поковырявшись в письмах, Серг выбрал одно и писклявым голосом начал:

— "Дорогая моя, маркиза Такаятоштельн!" Это опять от королевы, — нормальным голосом сказал он и продолжил читать — "Муж всячески меня угнетает, не позволяет мне тратить больше…" Вот ни ***** себе! — возмущенно выкрикнул Серг, — Ты себе такую цифру — тысяча золотых в неделю — представляешь??

— Смутно. В год — легко, а в неделю не очень. — признался Дан.

— Вот *****… "Только общество дорогого Патрика мирят меня с жестокостью этого мира…" Оп-па! У герцога то, тоже прическа ветвится! — удивленно присвистнул Серг, а потом смял письмо. — Тысяча золотых, вот *****… Так. Дальше читать не буду, а то все настроение испорчу себе. Вот! — достал он другой конверт — От первого министра тому же герцогу: "Войска на нашей стороне, дорогой племянник. Также, я нанял отряд с северных островов и, как только они прибудут, мы начнем." Слууушай! А зря ты получается, министру-то в рожу съездил. Будущего заказчика считай обидел!

— Так он меня тупым орденским оборванцем назвал! А я не тупой! — возмутился Дан.

— Ну, так то да. Но все равно зря ты так старика то… — кивнул Серг и взялся за следующее письмо. — Пишет торговец первой руки, Шарон! "Дорогой мой, Люций! Караван дошел успешно, хотя грабители и проредили изрядно охрану, но за то им и уплачено…" Так, где это у нас?.. Ааа. — выяснил все для себя Серг. — "тратата, успешно…" Как думаешь отпустит нас отец Лорн в торговцы? У нас то товар бы доходил во всяком случае, к гадалке не ходи!

— Вряд ли. — подумав, ответил Дан, — Начнет кричать про дело света и ушлет в какую нибудь дыру, где нам опять не заплатят… Монаха каждый обидит. — горько вздохнул он.

— Зато с нами бог! И судя по письму этого ***** министра, скоро он этого ***** Барга — накажет! Еще больше, чем жизнь…

— Ты это о королеве?

— Угу. Как вспомню про тысячу золотых… — неуловимым движением Серг выхватил меч и порубил на куски падавшую перед монахами ветку. — Люди, между прочим — голодают!