Люси еще раз обошла квартиру, проверяя, не забыла ли что-нибудь.

Все вещи хозяев на месте, их собственные — отправлены в Скайхилл или на склад. Все ненужное выброшено или отдано на благотворительность. Три чемодана в машине. Осталось присесть на дорожку по привычке. Больше она сюда уже не вернется. Как бы ни сложилось дальше, это будет уже другая жизнь.

Три года… Всего три.

И хотя большую часть времени они с Питером проводили в Скайхилле, только в этой квартире Люси чувствовала себя спокойно и уверенно. Не графиней Скайворт, а Люси Даннер. Просто женой Питера и мамой Джина. Вот уж о чем она никогда не мечтала, так это о полной обязательств жизни у всех на виду. Но что делать, зачастую мы получаем вовсе не то, о чем просим. Она изо всех сил старалась привыкнуть, приспособиться. И как только показалось, что все потихоньку устраивается, жизнь снова круто переменилась.

Подхватив Джина (парень, да ты тяжелый какой уже!), Люси вышла из квартиры, закрыла дверь и спустилась вниз.

— Всего наилучшего, леди Скайворт, — сказал консьерж, забирая ключи.

Когда Лондон остался позади, Люси снова мысленно вернулась к событиям последней недели — а о чем еще думать, когда впереди почти три часа монотонной дороги.

Тогда она сразу поняла: что-то случилось. Питер позвонил утром тридцатого октября, сказал, что они с Джонсоном выехали из гостиницы. И все. Больше ни звонков, ни сообщений. Она звонила сама — телефон Питера был вне зоны доступа. Звонила Джонсону — с тем же результатом. Это означало одно из двух. Либо они остались в другом мире, либо… Либо встретились с Хлоей. То, чего Люси больше всего боялась.

Первый вариант Питер вполне допускал.

«Переход может открыться и закрыться в любой момент, — говорил он. — Судя по тому, что мы знаем, это происходит каждый год по-разному. А может, даже и не каждый год. Может случиться так, что попасть туда мы попадем, а вот выбраться не сможем».

На этот случай Питер разработал целую инструкцию с множеством пунктов, хотя, как выяснилось позже, предусмотрел далеко не все. Что касается второго варианта

— его он рассматривать в принципе не желал. Отрезал, что если вдруг погибнет, завещание у юриста, а инструкция все равно действительна. И больше к этой теме не возвращался.

Год в определенных обстоятельствах — это долго. Страшно долго. Но Люси готова была ждать, знай она, что с Питером все в порядке. Если он… если его не найдут где-то в окрестностях Лестера, впереди — год неизвестности. Жив или нет?

Первым делом Люси заявила в полицию об исчезновении мужа и Джонсона. Там быстро выяснили, что они зарегистрировались в «Рэтборо» двадцать девятого, переночевали, а утром тридцатого уехали на машине, оставив в номере вещи. Номер был забронирован на трое суток с возможностью продления, оплачены вперед одни сутки.

Приехав к Люси с вещами Питера и Джонсона, детектив осторожно поинтересовался, не считает ли она, что исчезновение как-то связано с Хлоей Эшер, — наверняка уже связался с Локер. Люси только плечами пожала: вы полиция

— вы и выясняйте. Зачем он поехал в Лестершир? Побывать в местах, как-то там связанных с юношескими воспоминаниями, она не в курсе. Зачем взял с собой дворецкого? Без понятия, какие-то хозяйственные дела. Может, новые поставщики, может, купить что-то собирались.

Когда полицейский ушел, она, поколебавшись немного, позвонила Оливеру. Сыщик был занят, но обещал начать поиски при первой же возможности. Тут Люси могла быть уверена: если Питер и Джонсон пропали с этой стороны, Оливер их найдет — живыми или мертвыми.

Потом ей пришлось отбиваться от прессы, отвечать на звонки родственников и знакомых, попутно решая чисто практические вопросы. В первую очередь, Люси не стала продлевать аренду на квартиру. Они с Питером и так не собирались этого делать, но сначала хотели подыскать подходящий дом для аренды, а возможно, и покупки. Теперь все это откладывалось. Приехал на Дефендере Бобан, помог собрать вещи. Что-то отвез на склад, что-то в Скайхилл.

А в замке тем временем начался полный хозяйственный коллапс, чего Питер не предусмотрел. Вся стройная система, которая держалась на Джонсоне, рухнула в одночасье. Управляющий мистер Хардинг звонил Люси в панике: он согласился подменить Джонсона несколько дней, точнее, совместить, по возможности, обязанности управляющего замком и управляющего поместьем. Однако пришло время хозяйственных закупок, выплаты жалованья, что Джонсон осуществлял по сложной, только ему известной системе, и Хардинг совершенно растерялся.

Люси позвонила директору Академии дворецких[1], которую окончил Джонсон, и как могла обрисовала ситуацию. Увы, сказал директор, все выпускники при деле. Где искать нового дворецкого, Люси понятия не имела. Не в газету же объявление давать. Хоть самой звони поставщикам и выдавай персоналу зарплату.

А еще у Люси состоялся не самый приятный разговор с личным бухгалтером Питера, который был крайне удивлен, что доверенности по счетам и прочим активам составлены на ее имя за неделю до исчезновения. Не хватало только, чтобы он известил об этом полицию. Впрочем, полиция все равно узнает, и там тоже удивятся. Вот и этого Питер не учел.

Утром Люси позвонила доктору Каттнеру, в двух словах обрисовала ситуацию и сказала, что чек пришлет чуть позже, как только получит доступ к счетам.

«Это как-то связано? — спросил отец Тони, помолчав. — Исчезновение Питера и то, что случилось с Тони и Светой?»

«Не знаю», — ответила Люси, малодушно надеясь, что хоть по голосу доктор не поймет, что она врет.

Он вздохнул и сухо попрощался, даже не сказав, как дела у сына и невестки. Впрочем, если бы что-то изменилось, наверняка бы рассказал. А раз нет — значит, нет.

Люси изо всех сил старалась убедить себя, что ничего ужасного не произошло. Никакой Хлои. Просто не успели вернуться. Плохо, конечно. Но не трагедия. Будем считать, что Питер уехал в командировку. В далекое место, где отсутствует связь. Она запрещала себе думать о том, что там живет какая-то дурочка Лора, к которой

— она ни капли в этом не сомневалась — у Питера имелся (а может, и до сих пор имеется) некий романтический интерес.

Леди Скайворт, прекратите! Что толку страдать и накручивать себя? Это Светка считает, что лучше заранее просчитать и проанализировать наихудший вариант, чтобы быть к нему готовой. А она всегда говорила: чего больше всего боишься, о чем больше всего думаешь, то и произойдет. Во всяком случае, с ней, Люси, именно так и происходило всегда. Поэтому надо думать только о хорошем. О том, что Питер выкопал из-под дракона кольцо, но не смог вернуться. Вернется через год.

Она остановилась заправить машину и покормить Джина, и тут раздался телефонный звонок. Директор Академии очень странным голосом сказал, что отправил в Скайхилл выпускника прошлого года, некого Эшли О’Кифа, хотя и не уверен, что это подходящий вариант. Конечно, надо было бы прислать резюме, но, учитывая ситуацию…

— Что с ним не так? — резко перебила Люси, которую Джин больно укусил за грудь.

— С ним… Вам лучше побеседовать лично.

— Я еду в Скайхилл, буду часа через полтора.

— Отлично, леди Скайворт, всего хорошего!

— «Отлично, леди Скайворт, всего хорошего!», — передразнила Люси, нажав на кнопку отбоя. — Что еще за геморрой ты мне подкинул?

Имя Эшли у нее ассоциировалось исключительно с размазней Эшли Уилксом из бессмертного творения мадам Митчелл[2], что заранее не вызывало симпатий к кандидату в дворецкие. Но, может, хоть в качестве временного варианта сойдет?

К Стэмфорду Люси подъехала еще по солнышку, бледному и тоскливому, но всего за пятнадцать минут пути до замка погода испортилась. Похолодало, тяжелые рыхлые тучи грязно-синего оттенка обещали снег. Настроение упало туда же — к нулевой отметке.

Привратник с его неизменными двумя пальцами у лба, садовник, лениво сгребающий листья с газона, лужа, щедро плеснувшая грязью в лобовое стекло — все раздражало. Люси посмотрела на часы. Время ланча. Интересно, ее хоть накормят, или все за неделю настолько пришло в упадок, что придется ехать за едой в деревню?