Позже, той же ночью, лежа в постели и думая о том, что почти произошло, Шон понял, что хочет не только целовать её и прикасаться, ему хотелось знать о ней всё. Что ей нравилось, что не нравилось — в постели и вне ее. Помнит ли она о том, что произошло в плену. Какой мужчина был последним в её жизни. Знала ли она что-либо о своей семье, скучала ли по ним. Какие закуски она предпочитала — до и после секса.

Возможно, когда он всё узнает о ней, то эта потребность, желание защитить, собственническая одержимость исчезнут. Тогда он низведет её до статуса любой другой женщины — использовал и легко забыл.

Случайная связь, то, что понравится им обоим. То, что понравится ему.

Его отец, как и он сам, был повелителем теней и предупреждал его об опасности длительных отношений. Повелители справляются с тьмой и принимают её, а вот остальные такого не могут. И чем дольше времени повелители проводили с людьми, тем больше тьма овладевала их партнерами, вытесняя внутренний свет. Доводя до безумия.

Он не желал подобной судьбы для Габби. Значит, он сможет всего лишь некоторое время наслаждаться ею. Только некоторое время. Но как только она окажется в «Роуз-Бриар», ему придется уйти. Если, конечно, она не бросит его первой.

Через несколько минут они доехали до дома Габби. Её настоящего дома. Слегка запущенное здание, из покрошившегося красного кирпича, но со свежевыкрашенной деревянной отделкой, с ровным тротуаром.

Сбоку на парковке стояли восемнадцать машин, и Шон осмотрел их. Сразу же заметил незнакомый «седан». Под выхлопной трубой виднелось влажное пятно, словно машина работала в долгое время. Само по себе, это не вызывало подозрений. Несмотря на тонированные окна, только Шон смог разглядеть внутри двоих мужчин, одного за рулем, а другого — на пассажирском сиденье. Он их видел. И они выглядели подозрительно.

На дворе ночь, а эти двое в темных очках. И в одинаковых пиджаках. Такие носили копы, чтобы спрятать оружие.

— Кажется, у нас вооруженные гости, — пробормотал он, паркуясь.

— Где? — спросил Роуэн, оглядываясь.

Он так ничего и смог разглядеть в сумерках, но Шон не хотел разгонять их, предупреждая Габби и этих двоих о своем присутствии.

— На три часа.

— Возможно, они явились не по душу Габби.

— Возможно, и нет. В любом случае, ты должен остаться здесь, бро. Извини. Ты не можешь видеть сквозь мои тени, а они нужны нам прямо сейчас. Мы не можем позволить им заметить нас. — Пока его друг протестовал, Шон призвал тени. Приказал им окружить машину и призвал новых, чтобы скрыться самому. Они радостно устремились к нему, подлетев, обняли, лаская словно прохладными пальцами кожу, не касаясь лишь висков с татуировками.

Он замер, наслаждаясь их помощью. Здесь его место, часть его сущности всегда стремилась остаться с ними навсегда. Тени любили его, боготворили. Он их король, они исполняли его приказы с удовольствием.

Пока он стоял, Габби вышла из машины. Едва увидев водопад шелковистых каштановых волос, Шон вспомнил, зачем он здесь и что должен сделать. Всегда настороже Габби осмотрелась. На мгновение их взгляды встретились, и у Шона перехватило дыхание. Она не могла его видеть. Никто не мог.

Она обернулась, остановилась, протянула руку, покачала головой, пробормотала что-то себе под нос и снова повернулась, по-прежнему оставаясь на месте. Она напряглась, сжав руки в кулаки. Что происходит?

Наконец, Габби кинулась к дому, взбежала по ступенькам и вошла в квартиру. Дверь за ней с треском захлопнулась, скрипнул замок.

Шон направился к странной машине, но тут же замер, услышав, как дверь квартиры Габби снова открылась, и она сбежала вниз по лестнице. Нахмурившись, Габб сжимала в руках девятимиллиметровый пистолет.

Шон в шоке наблюдал, как она тоже направилась к машине. Он ожидал, что мужчины, увидев вооруженную женщину, сбегут. Так поступил бы любой нормальный человек. Вместо этого они открыли двери и вышли из машины, шокировав его ещё больше.

Он пристально осмотрел их, но не узнал. Водитель, ростом пять футов девять дюймов, и пассажир, ростом шесть футов один дюйм, оказались ростом чуть ниже Шона. И всё же, даже без металлической защиты машины, их не слишком волновало оружие Габби.

Знает ли она их?

— Привет, — прорычала она. — Ты должен гнить в тюрьме вместе с другими отвратительными преступниками.

От её слов Шона осенило. Он догадался, что произойдет. Эти мужчины явились за Габби. Но вместо того, чтобы напасть и напугать, они, дабы привлечь её внимание, загрузили на свой ноутбук файлы, которые вызвали бы у нее отвращение.

Очевидно, Габби разоблачили.

Дерьмо. Черт! Ему придется рассчитывать только на свои силы. Роуэн, запертый в машине и скрытый тенями, не подозревал о происходящем.

— Привет, Габриэль. Я знал, что эти файлы привлекут твое внимание, — произнес водитель с усмешкой.

Габби побледнела и пошатнулась.

— К-кто вы?

Внезапно в приглушенном свете в руке пассажира сверкнуло оружие. Не пистолет, а транквилизатор. Шон не думал, он действовал инстинктивно. И выхватив свой «Зиг Зауэр» с глушителем, бросился вперед и выстрелил.

Хлоп. Вжик.

Пассажир захрипел и рухнул, а водитель внезапно обернулся. Но было уже поздно. Шон прицелился и выстрелил второй раз. И этот мужчина упал, вздрогнул всем телом, сраженный пулей, попавшей в плечо.

Не останавливаясь, Шон вложил пистолет в кобуру и схватил транквилизатор. Габби кинулась к машине, желая выяснить, что случилось, но Шон преградил ей путь. Она закричала, когда он рывком притянул её к себе и возненавидел себя за то, что напугал. Знал, что это опасно, но ничего не мог изменить.

— Мне очень жаль, — пробормотал он. — Очень жаль. — А затем вколол транквилизатор ей в шею. Какой бы силы наркотик там ни содержался, он подействовал мгновенно, и Габби рухнула вниз, мгновенно заснув. Шон лишь надеялся, что мирным сном.

Он подхватил её на руки и прижал к себе. Его сердце всё ещё бешено колотилось, даже несмотря на то, что теперь ей ничего не угрожало.

— Роуэн, — позвал он. — Теперь можешь выходить. — Шон отдал теням, окружавшим машину, ментальный приказ отступить.

Роуэн выскочил из машины и осмотрелся, пытаясь охватить взглядом всё и сразу. Он бросился к лежавшим на дороге и стонавшим мужчинам.

— Шон? Где ты?

Шон одним ментальным приказом разогнал тени, скрывавшие его и Габби.

— Здесь.

— Какого черта происходит? — прохрипел агент, широко распахнув от ужаса глаза.

— Я лишь ранил их, так что, возможно, ты прежде, чем отвлекаться, сначала захочешь их разоружить.

Роуэн с ворчанием обыскал их и отбросил оружие подальше.

— Они явились за Габби, — пояснил Шон.

— Наемники?

— Наверное. — Это значит, тот, кто хотел заполучить её, был всё ещё где-то там.

— Дерьмо, — проворчал Роуэн.

Да. Вот именно.

— Усади их в машину и отвези в больницу. Убедись, что они окажутся под замком и охраной. Я хочу знать всё, что известно им.

— Считай, что сделано. — Роуэн подхватил одного из мужчин и отнес к «тахо», затем другого. Оба продолжали стонать и скулить, но только один пытался сопротивляться. Роуэн вколол ему транквилизатор.

Вдалеке Шон услышал вой сирен. Кто-то внутри здания, должно быть, услышал шум и вызвал полицию. Шон снова сел во внедорожник, удерживая Габби на коленях.

— Вытащи нас отсюда, — прорычал он Роуэну, когда тот сел за руль, — и пусть Билл разбирается со всем остальным.

«Тахо» рванул вперед, завизжав шинами.

— И к черту ожидание, — ответил Шон. И уставился в окно. — Похитим её сейчас. Когда она проснется, я хочу быть рядом с ней. — Чтобы завоевать её доверие и впредь уберечь от подобных нападений.

Настоящее

В теплом, но навряд ли надежном седане, который Шон угнал от бакалейного магазинчика, перед этим бросив тот, что «нашел» в лесу, Габи обхватила себя руками и уставилась в ночь. Куда они направлялись? Габби не узнавала ни соснового забора, ни просмоленных дорог.