Не убирая руки, он посмотрел перед собой уже другим, осознанным взглядом.Комнату тускло освещали свечи, стоявшие на столе и по углам. За окном сгустились сумерки и, сверившись с часами на запястье, Поттер понял, что проспал чуть ли не целый день кряду: было почти десять часов вечера. Взгляд его упал на полупустую бутылку вина, оставленную прямо посреди гостиной. Видимо, именно это и искал блондин до того, как их обоих сморил сон. Он что, пил, один?

- Что ж, это был довольно продуктивный день, — со сна голос у Малфоя был с хрипотцой, ниже, чем обычно, и Гарри он показался приятным.

- Да, — согласился гриффиндорец, внутренне отмечая, что сарказм излишен, лично его день выдался крайне событийным. — Видимо, ни один из нас не сознавал, как мы оба были вымотаны.

Он напомнил себе, что ему пора было уходить.

- Что-то не так?

- Да нет, Драко. Вовсе нет. Тут чудесно, и я бы хотела как-нибудь снова побывать здесь с тобой и, может, даже прокатиться вниз по склону, но мне пора. Мама очень просила поговорить с ней вечером о чём-то, связанном с посадкой гостей, а ты же знаешь, какой она может быть настойчивой.

- О, я знаю, — согласился Малфой. — Но перед тем, как ты уйдёшь, я хотел бы кое-что сделать. — Блондин придвинулся ближе, положил руку Гарри — Джинни? — на затылок.

Поттер предчувствовал, что будет дальше, и всё внутри него замерло, словно бы в преддверии прыжка в холодную воду. Малфой никогда не был так близко к нему, не считая их драк, — но это, конечно, другое. Его губы манили своей полнотой, решимость в глазах приглашала коснуться, надкусить запретный плод, и ведь Гарри понимал, что нельзя, что происходящее неправильно и не имеет смысла, но оттолкнуть Драко представлялось физически невозможным. И ровно в то мгновение, когда гриффиндорец позволил безумию полностью завладеть им, Малфой отпрянул с нечитаемым выражением на лице.

Гарри осоловело посмотрел на него: он был сбит с толку. Пожалуй, хорошо, что ничего не произошло, но ведь Джинни приходилась Драко невестой, почему он так странно себя вёл?

-Прости, — услышал он. — Я стою перед сложным решением, и мне нужно, чтобы ты ответила на один мой вопрос.

Малфой исподволь глядел на него, поджав губы. Его лицо как будто посерело, и, хотя можно было всё списать на игру света и тени, Мальчик-Который-Выжил отдавал себе отчёт в том, что видел его в равной степени серьёзным и напряженным лишь однажды, на Астрономической башне. Только тогда уже ничего нельзя было изменить, — и на этот раз он просто кивнул, априори соглашаясь услышать любой вопрос.

- Почему ты выбрала меня вместо Потера? — У Гарри почти отлегло от сердца: если дело было в обычной ревности, то он мог легко исправить ситуацию. Тем более, что он знал ответ.

- Ты полюбил меня, и я не могла не ответить тебе взаимностью.

- Прости, но это не ответ. — Драко услышанное будто бы ввергло в ещё большее смятение. - Чем я был лучше него?

«Кажется, этот разговор больно ударит по моему самолюбию. Ну и Мерлин с ним, я ведь не скажу ни слова неправды».

- Понимаешь, его никогда не было рядом. Сначала он спасал мир от Воландеморта, и я готова была ждать его, знала, что никак не могу быть на первом месте. И я не хотела показаться эгоисткой. Но никто не может ждать любви вечно. Война закончилась, и мне нужно было двигаться дальше. Нам всем это было нужно. Но Гарри будто застрял во времени. Он жил прошлым, он был окружен призраками. Я поняла, что никогда не буду для него первой. Поняла, что он был со мной как бы…по инерции, просто потому, что наш союз был логичен, вписывался в общую картину мира. — Гарри сам поразился сказанному, ведь его слова шли от сердца, но в некоторых вещах он не осмеливался признаться даже самому себе. — Я же заслуживала быть с тем, кто любит меня искренне.

«Джинни и правда этого заслуживает».

И тут Малфой рассмеялся. У Гарри от этого мрачного, истеричного до надрыва смеха пошли мурашки: чуть ли не в первый раз за весь сегодняшний день он вспомнил, что слизеринец когда-то был одним их Пожирателей и видел — а, возможно, и сам участвовал, — в леденящих душу действах, и это не могло не оставить на нём отпечатка. Сейчас он был очень похож на отца.

- Джиневра Молли Уизли, ты маленькая, глупая девчонка! И ты бросила его из-за такой ерунды?

- Это вовсе не ерунда, — довольно холодно возразил ему гриффиндорец, решительно не понимая причины малфоевских метаморфоз.

- Если бы я был тобой, я бы вцепился в него зубами, я бы впился в него ногтями, я бы отбросил никчёмную гордость, позабыл прошлое, отринул самое себя. Если бы я был тобой, я бы вытянул его из трясины былого — или увяз бы вместе с ним. Я бы ждал его вечно, даже если бы мне, в отличие от тебя, никто не предоставил роскоши выбирать. — Глаза Драко сверкали, на щеках появился лихорадочный румянец.

- Драко, ты бредишь. — У него либо горячка, либо бред сумасшедшего: нужно было утвердиться в одной из этих двух версий, иначе Гарри и сам бы сошёл с ума.

- Было бы замечательно, будь это так, — ухмыльнулся Малфой. — Но правда в другом, и ты сама это поймёшь, если, наконец, услышишь меня.

- Почему ты вообще рассказываешь всё это мне?

- Я же сказал: мне нужно было принять решение. Я услышал твой ответ, и я его принял. Хотя мне и тяжело отказываться от тебя. Ты подарила мне надежду.

- Ты говоришь загадками! — Нет, этого нельзя больше терпеть, нужно проверить его на Империус, везти в Мунго, привести сюда настоящую Джинни, да что угодно, лишь бы прекратить безумную игру в шарады!..

- Хорошо, давай разложим всё по полочкам. Мерлин свидетель, я задолжал тебе это. Ты мне очень дорога, Джинни. За эти месяцы я, что называется, прикипел к тебе душой, так, что мы могли бы быть по-настоящему счастливы вместе. Только вот ты сказала, что хочешь быть с кем-то, кто любит тебя искренне, — да, безусловно, это твоя привилегия, я тебя её лишил, и это несправедливо. Ты сама мне об этом напомнила. И потому я решился на то, что противоречит всей моей натуре, что-то очень гриффиндорское и глупое: я сознаюсь, что моей любви к тебе недостаточно, и я отпускаю тебя. Советую вернуть шрамоголового, пока не поздно, он того стоит.

- Любви не может быть недостаточно, — всё, что смог сказать Гарри в ответ на эту тираду.

- Ещё как может. Тебе же не хватило любви, чтобы дождаться Поттера из его кошмаров.

Гриффиндорец услышал в этих словах упрёк. Малфой был явно зациклен на нём, но то, что эта обсессия имела положительную окраску, пугало больше всего. С не ненавидящим его Драко парень знаком не был, и было неясно, чего от него стоит ожидать. Он сделал последнюю попытку вернуть статус-кво:

- Ты выпил. Тебе стоит отдохнуть.

- Ты себя слышишь? — блондин откровенно забавлялся. — Ты лучше меня знаешь, что полбутылки для меня — ерунда, я пью вино с детских лет. К тому же, я только что проспал несколько часов кряду. Так что говорю я, как ни прискорбно, будучи в здравом уме и твёрдой памяти.

- Так объяснись в таком случае до конца.

- Действительно, какая оплошность с моей стороны. — Малфой театрально всплеснул руками. — Тебе объяснить, что я чувствую к тебе? Так я уже и так всё сказал. Ты — моя надежда. Ради тебя я был готов пойти почти на всё: головомойку в прессе, постоянные ссоры с матерью, — я был в этих отношениях с головой, этого нельзя поставить мне в вину. Но проблема в том, что, как бы я тебя не боготворил, как бы не был готов исполнить любой твой каприз, я не свободен распоряжаться своим сердцем. Как бы я того не желал, невозможно отдать его тебе, Джинни, ибо, пусть это и звучит высокопарно, оно уже принадлежит другому человеку.

- Так кому же? — Гарри било мелкой дрожью, как будто он снова стоял снаружи, отданный на милость вольнодумных ветров. Слизеринец словно бы нанизывал его на свои слова, протыкал ими, как иглами.

- Неужели так сложно догадаться? Твоему бывшему. Гриффиндорскому полудурку, магглолюбцу, самому невыносимому человеку на всём белом свете. Рыжая, прости, но… Я до исступления люблю Гарри Поттера.