- Это-то и странно, Поттер, неужели до тебя никак не дойдёт? Я бы на твоём месте воспользовался ситуацией, чтобы вернуть её себе, пусть и не любя, чисто ради самого факта. И чтобы втоптать своего врага в грязь.

- Ты забываешься, Малфой. Я — не ты, и…

- О! — вдруг радостно воскликнул тот. — Вот ты и указал мне на моё место. Теперь я понимаю: ты так поступаешь, как бы говоря, — есть мой старый школьный недруг, который даже в любви ведёт себя как хладнокровная мстительная скотина, а есть я, святой Поттер, и я его не только прощу, но и рискну спасти. Так, Потти?

Пожалуй, ему ещё было, что сказать, но Гарри продолжающегося красноречия своего собеседника больше терпеть был не намерен, и, одним собственническим движением сжав напряженные хрупкие плечи в горячечных объятиях, принялся отрывистым шёпотом бесцеремонно выкладывать всё, как на духу:

- Ты не дал мне договорить, а истинные аристократы так не делают, нехорошо это, невежливо. — Тельце в медвежьем захвате всё ещё делало попытки вырваться и попеременно фыркало. — Естественно, ты бы на моем месте поступил именно так. Наверное, это было бы и правильно, Драко. — Казалось, даже пряди на белобрысой голове в этот момент застыли, пораженные. — Потому что это было бы по-человески. Тебе больно, и нужно как-то реагировать, а не превращаться в соляной столб. А я так не привык, у меня всегда были написанные за меня сценарии, мне внушали, что ни к чему лезть в них со своей импровизацией на эмоциях. Потому я благодарен тебе. Ты, один за самых консервативных, гордых и заносчивых людей вокруг меня, один ты решился переписать всё к чертям. Одному Мерлину ведомо, конечно, чего тебе это стоило, к тому же понятно, что не из благородных побуждений ты на это пошёл. Но пошёл же! Если бы не ты, я бы преспокойно женился на Джинни, поступил бы себе на службу в Аврорат, настрогал несколько детишек и так бы и состарился, не ведая, что кто-то меня так сильно любил. Вопреки всему. Просто потому, что я Гарри.

- Да с чего ты это вообще взял, — пробурчал слизеринец, старательно пряча глаза. Неожиданно он словно бы превратился в неловкого мальчишку, которого поймали за написанием валентинки. Попытался выкрутиться: — Ты же знаменитость, как тут сердцу не дрогнуть.

- Я тебя прошу! — брюнет снисходительно улыбнулся. — Тебя всегда до чертиков бесила моя известность. Будь на то твоя воля, ты бы наложил коллективный Обливиэйт на всю Магическую Англию, только бы они все забыли о Мальчике-Который-Выжил.

- Предположим, — не стал отнекиваться Малфой. — Ну и что с того, а, узколобый ты грифф? На кой-она тебе, эта моя безусловная любовь? Ты же мне всё равно не можешь дать «того, чего я заслуживаю». Так что я, пожалуй, удовлетворюсь суррогатом.

- Не могу, Драко. — Гарри ухватился за его подборок пальцами, приподнимая поникшую голову, заставляя парня смотреть на себя. — Врать я не хочу, особенно тебе, да и не то, чтобы я умел. Ну, ты в курсе. Я не могу предложить тебе себя. Потому что ты заслуживаешь самого лучшего. Чтобы тебя понимали с полуслова, чтобы всегда говорили и делали то и вовремя, чтобы не тянули за собой весь груз прошлого. Чтобы в ответ на твоё «люблю» были готовы незамедлительно ответить взаимностью, потому что всё и сразу поняли — про тебя, про себя, про свои чувства.

- Ты сам хотя бы понимаешь, что городишь? — пораженно прошептал Драко.

- А ты хотя бы раз можешь не перебивать и дослушать до конца? — запальчиво парировал ему гриффиндорец. — Так вот. Я тебе не подхожу. Я тормоз. И «эмоционально незрел», по словам Гермионы. А ты, сколько бы ни старался это скрыть, очень тонко чувствуешь. Тебе конкретика нужна, а не эти мои метания.

- Что ты хочешь этим сказать, Гарри? — Блондин был вконец сконфужен и растерял, казалось, всю свою напускную надменность.

- Что-что, что не могу я втянуть тебя в эту сомнительную аферу, вот что! Но и из этой истории с женитьбой я тебя должен как-то вытащить. Но как, Драко, как? — его голос предательски надломился. — Недостаточно же тебе сказать, мол: «Для меня всё произошло слишком быстро. Ещё слишком рано говорить о том, люблю ли я тебя. И я понятия теперь не имею, гей я или би, а может, это вообще только с тобой так. Не даю никаких обещаний: будем ли мы жить вместе, женюсь ли я на тебе, у меня нет никакого конкретного плана для этих отношений. Со мной это будет как в экспедицию отправиться, и потому неясно, что мы там найдём, и найдём ли. Но я всё равно имею совесть просить тебя рискнуть. Броситься с головой, так скажем, в самую трясину. На каких основаниях? Хм. Ну. Я знаю, что всё это странно и нелепо, особенно учитывая наше прошлое, но отчего-то мне вдруг стало очень важно, чтобы ты был счастлив. Потому что я вообразил, что и моё счастье без этого невозможно. Вот и всё.» Ну как, Малфой? Ведь правда, но звучит так по-идиотски, и никто в своём здравом уме на это не пойдёт.

Ответом ему были молчание и взгляд, упёртый в пол. Гриффиндорец вздохнул:

- Только не говори, что я сейчас своими же руками придал тебе ускорение на пути к алтарю. Ну прости ты меня, кретина, и сделай вид, что не слышал всей этой чепухи, только прошу тебя, не дури и…

- Достаточно, — разлепив губы, что странник без запасов воды в пустыне, еле слышно произнёс Драко.

- В смысле? Мне стоит сейчас наконец уйти, да? — понял Гарри по-своему.

- Я давно бы тебя выгнал, если бы на самом деле хотел этого. Болван ты, Герой. Самый круглый дурак, которого мне довелось познать**, — Малфой коротко усмехнулся и, в секунду сократив разделявшие их пару сантиметров, прижал свои губы к его. Это было терпко, жарко и страшно, хотя бы потому, что брюнет не улавливал логики происходящего. Но ему, признаться, было слишком приятно, чтобы пытаться разобраться в ней, и он жадно отвечал Драко, притягивая его к себе за грудки, собственнически вжимая его в себя, чувствуя, как дуреет от его близости. Наконец, он нашёл в себе силы оторваться от него.

- Оскорбляй меня, сколько угодно, но я всё равно ничегошеньки не понял.

- Я и говорю - кретин. Объясняю для особо гриффиндорцев: мне достаточно. Тебя. Такого, какой ты есть. Без гарантий, угадываний значений с первого слова и со всем твоим прошлым. Потому что у меня оно тоже есть, а я сам далеко не идеален. Потому что мне проще тебе поверить, когда обещаний и пустых признаний нет. Потому что всё, что мне когда-либо было нужно — это намёк на то, что ты в моей жизни будешь. Вот и всё.

Малфой расплылся в по-детски довольной улыбке, такой, какой Гарри никогда у него не видел. И он знал, что это — именно то, что ему всегда было нужно, чтобы внутренняя пустота до краёв наполнилась счастьем и стала безбрежным морем.

А что? Всё по справедливости.

Комментарий к

* - слова французского поэта Пьера Реверди. Драко говорит примерно следующее: “Любить - значит соглашаться быть обманутым”.

** - да, “познание” Драко упоминает намеренно, и смысл здесь самый что ни на есть ветхозаветный. Простим гордому аристократу его маленькие слабости в виде интереса к маггловской литературе и мечтаний наяву.