– К библиотечному крыльцу топайте, – ответил дядька и повернулся ко мне. – И по сторонам посматривайте, чтобы нас не увидел кто ненароком.

– Дай мне слово, Оли, что без меня ты в город не сунешься.

– Ты о чем, наставник?

– Скоро поймешь, – дернул щекой дядька. И требовательно повторил. – Дай мне слово.

– Клянусь, что не сунусь без тебя в город, – повторил я.

– Хорошо, – кивнул Остах. – А теперь слушай. Многие дома Атриана стоят на фундаментах еще Старой Империи. Кое-кто живет в зданиях, которые от них остались, и не догадывается об этом. Когда Старая Империя что-то строила, то не любила возить камень издалека. Поэтому они вырубали блоки под землей.

– Под землей, – затаив дыхание, повторил я.

– Да, – кивнул дядька. – Они везде так делали, если горная порода позволяла. Поэтому под Атрианом огромная сеть подземных ходов. За давностью лет власти Империи про это забыли. Но те, кому надо, помнят. И хранят этот важный секрет, – покачал у меня под носом пальцем Остах.

– Я понял. А те, кому надо – это ночные люди, да? Те, кем и ты был раньше?

– Я был «добрым», – пробурчал Остах. – А так все верно говоришь.

Братья топтались у крыльца перед входом в Библиотеку.

– По пути никого не видели? – тихо спросил Остах.

Те отрицательно мотнули головой. Дядька прошел мимо них, вдоль стены Архива, удаляясь от крыльца. Вокруг росли высокие кусты можжевельника, кипарисы, самшит. То и дело нам приходилось продираться через их ветви. Наконец дядька остановился в самом укромном уголке сада, где стена Архива, до самой крыши затянутая лианами девичьего винограда, примыкала к высоченной каменной ограде. В этом углу разросся большой куст с жесткими глянцевыми листьями. Вездесущие лианы винограда опутали и его, создав вокруг куста непроницаемую для взгляда зеленую шапку.

– Эк тут все заросло, – почесал макушку дядька, разглядывая буйную зелень. – Барат!

– Да, учитель.

– Доставай кинжал, и на карачках вдоль ограды лезь к стене Архива. Если сильно ветки мешают, обрезай. Только лишнего не кромсай.

– Чтоб незаметно, понял, – кивнул Барат.

– Доползешь до стены, в самом углу на земле плита будет лежать. Под нее сбоку есть лаз. Может, за столько лет он тоже зарос, кинжалом пошуровать придется. Лезешь туда ногами вперед. Палишь факел, найдешь держатель слева. Ждешь наследника, ловишь его. Понял?

Барат кивнул, закинул заплечный мешок, затянув потуже и полез в вечнозеленые дебри.

– Там вход в подземелье? – дрожащим от предвкушенья голосом спросил я.

– Ага, – рассеянно кивнул наставник. – Смотри туда. За кипарисом почти не видно. Но там окно в Библиотеку. Оно самое крайнее.

– И ведет оно в твой закуток, – перебил его я. – И еще оно никогда не закрывается.

– Откуда знаешь? – искренне удивился Остах.

– Либурх подсказал. И разрешил им пользоваться, если нужда будет, – пояснил я.

– Молодец Либурх. Добрее человека я в своей жизни не встречал, – признался мне дядька. – Знаешь, как он с Эндиром сошелся?

Я помотал головой. Куст из-за ползущего внутри Барата ходил ходуном.

– Книгу он писал. Про всякие разные земли, которые окружают Империю. Вот и стал расспрашивать Эндира про горы Дорчариан, как да что… – дядька оборвал сам себя и подтолкнул меня к кустам. – Хорош болтать, ползи давай.

Я нагнулся и без особого труда прошел гуськом вдоль ограды до угла. Плотная листва вокруг создала тоннель из зелени. Я почувствовал, что вместо плотной земли, усыпанной сухими ветками, у меня под ногами камень. Эта была большая плита. Присмотревшись, я увидел круглый лаз, ведущий под здание Архива. Я юркнул вперед ногами и очутился в крепких руках Барата.

Мы отошли от лаза, чтоб нас не зашибли, и я огляделся. Тусклый свет пляшущего огня факела освещал небольшое прямоугольное помещение, чьи стены были сложены из тех же блоков, что я видел недавно в комнате наказаний. Послышался шум, свет огонька качнулся – и к нам присоединился наставник. А за ним следом спрыгнул и Йолташ.

– Здорово тут, – прошептал Барат и толкнул меня плечом.

– Ага, – ответил я.

– А теперь слушайте меня, – громко и напористо сказал наставник. Я испуганно вжал голову в плечи, посмотрев на потолок.

– Тут можно орать, пока горло не сорвешь, снаружи никто не услышит, – отмахнулся дядька, увидев мой испуг. – Проверено. Так вот. Напоминаю тебе, Оли, про данное тобой слово…

– Без тебя я в город ни ногой, – быстро сказал я. Мне не терпелось отправиться в подземелье.

– Сегодня мы в Атриан не пойдем, – продолжил Остах. – Смотрим сюда. Он показал на глубокую нишу в стене. В ней стояли пара светильников с тремя рожками и лежало еще что-то. – Прошло много-много лет, но здесь по-прежнему есть светильники, пара факелов и огниво. И должно быть так и впредь. Это закон! Забрал факел – принеси новый. Разбил светильник – замени!

Дядька окинул нас суровым взглядом, и мы послушно закивали.

– Без света под землей сгинуть – раз плюнуть, – сказал дядька, достав из заплечного мешка факелы. Их он кинул Йолташу. Затем достал два больших запечатанных кувшина. Один из них он поставил в нишу, а другой откупорил и заправил маслом глиняные светильники. Поджег один из них. Из трех носиков лампы показались язычки пламени. Дядька протянул мне светильник, и я осторожно взял его в руки.

– Даже ночные люди ходят только теми путями, которые знают крепко-накрепко. Никто в своем уме не суется за поворот просто так. Поговаривают, что в древности Старая Империя хоронила в подземельях своих мертвецов. Лихие люди стали шастать, мертвяков обирать. Тогда власти понаделали в подземельях всяких ловушек. Веков с тех пор прошло немало, а хитрые механизмы до сих пор работают. Поэтому – ни шага в сторону! – грозно сказал дядька, обведя нас строгим взглядом.

– И еще, – неохотно прибавил дядька. – Поговаривают, что в подземелье нечисть живет.

С этими словами он развернулся, поднял факел повыше и отправился ко входу в подземелье. Я пошел следом, а Барат с Йолташем замыкали процессию.

Подземный ход был узким и высоким, оканчиваясь полукруглым сводом. Пожалуй, если бы Барат встал на носочки, он бы достал до верха свода. А вот вширь руки не смог бы раскинуть – узко: двоим взрослым едва-едва разойтись. На стенах кое-где были видны следы от зубила, которым рубили камень. Сама порода была немного рыхлой и пористой, поверхность прохладная и шершавая. Пахло в подземелье чадящими факелами и лампами, а никакой затхлости или влажности воздуха совсем не ощущалось.

– Кое-где целые подземные залы встречаются. Когда идешь по подземелью – прежде всего смотри под ноги. Спаси Отец Глубин – рухнешь в колодец – не выберешься, – изогнутые ходы и полукружья сводов искажали голос наставника, и он звучал непривычно и незнакомо, словно доносясь со всех сторон разом.

Вскоре мы дошли до развилки. Пространство немного раздалось вширь. В стене я заметил небольшую нишу. Подойдя, я поставил в нее свою лампу – по-видимому, так поступали рабочие, которые когда-то рубили здесь камень. Я присмотрелся и увидел на полу сдвоенный вмятый след, который тянулся по всем ходам, то исчезая, то вновь появляясь.

– Это следы от салазок, – пояснил наставник, увидев мой взгляд. – На них камни таскали наружу.

– Вот уж работенка, – протянул Йолташ, оглядывая бесчисленные отметины от зубил на стенах. – Спаси великая Мать Предков от такого!

– Смотрим, – оборвал рассуждения Остах, ткнув факелом в ход слева. Он резко поворачивал направо и под сильным уклоном уходил вглубь. – Если бы мы хотели выйти в город, то пошли бы сюда. Видите? – и дядька приподнял факел повыше. На стене была грубо выдолблена стрелка и зачернена подпалинами и сажей.

– Но сегодня мы туда не пойдем, – сказал я себе под нос. Вот только эхо-предатель многократно усилило мой голос.

– Верно, – хмыкнул дядька, разглядев мое замешательство. – Когда ты первый раз мне рассказал про своего друга в подвале, то у меня возникло кое-какое подозрение. Потом я нарисовал кое-что, покумекал малость и понял…