Киса в нашем скромном кругу привлекала больше всего внимания, преимущественно противоположенного пола. Они считали за честь облобызать ручку невероятной красавицы, скучающей на этом сером и скучном приеме. Так выражались эти похотливые извращенцы, раздевающие ее глазами. На их счастье здесь нет Фэна. Он тихий и мирный, пока не разозлится. Ко мне тоже пытались “приклеиться” некоторые личности, но быстро “остывали”, стоило им увидеть руку Алина на моей талии. Целенаправленный маневр, чтобы “всякие личности не приставали к моей сестре”, - цитата речи Алина.

— Если мне еще раз оближут руку, покусаю. — Нервно выдала Киса, натянув шелковые перчатки в тон платью. — Я жажду мести. Где наша жертва?

Подруга с прищуром обвела взглядом щебечущих неподалеку кукол. Они мне Барби напомнили. Вот точно копия: фарфоровые лица, широко распахнутые глазки, губки бантиком и прямо-таки кукольные наряды.

— Точно не они. — Усмехнулся Алин. — Сломают ноготь — будет инфаркт.

Я улыбнулась, скинув пару кило напряжения. Интуиция твердила, что скоро что-то случится, но мозг пока не понимал что именно. Все чувства обострились, превращая меня в натянутый нерв, которому не надо многого, чтобы сорваться. Достаточно произойти мало-мальски неприятному инциденту, и он порвется.

Как ни странно, за себя я вовсе не переживала. Основные мысли о том, что Генрих может пострадать или даже умереть и именно они заставляли нервно сминать пальцами край пиджака Алина.

— Свет, — позвал он меня на ушко, — успокойся. — Алин совсем по родному поцеловал меня в висок. — Все будет хорошо. Как всегда.

— Да? Всегда у нас обычно не очень хорошо. — Я постаралась улыбнуться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.

Когда я была маленькая, родители меня не брали на подобные мероприятия, говоря, что детям здесь не место. Когда я подросла, они не брали меня с собой потому что, по их мнению, мне будет здесь скучно. И они правы. Здесь действительно скучно. Может, если бы мы пришли сюда не с миссией “поймать и обезвредить”, а влились в компанию завсегдатаев таких сборищ и приняли активное участие в сем “торжестве”, мне не показалась бы вся эта богадельня скучнейшим событием в моей жизни. Но ведь ничего еще не произошло и это мероприятие может запомниться мне как самое ужасное приключение с морем крови и свежими трупами.

— Сейчас начнутся танцы, дамы и кавалеры, музыка, прочая ерунда… — Начал перечислять Генрих. — В этот момент должен выключиться свет…

— Откуда ты знаешь? — Удивилась я.

— Потому что я сам его выключу. — Пояснил он, шикнув на меня, чтобы я не перебивала. — Опознавательный знак: белый галстук.

Мы огляделись, не видя никого в белом галстуке.

— А примет посущественнее нет? — Спросила, продолжая обводить взглядом гостей.

— Ну, извините. — Фыркнул грызун. — Что успел узнать! Тем и довольствуйтесь.

А чего обижаться сразу? Мало ли, сколько людей попадется нам с белым галстуком. В этом зале никого нет, а во втором может целая толпа, кому приспичило нацепить белый галстук.

— Как мы будем искать без света? — Я посмотрела на друзей. — Только меня этот вопрос волнует?

— Я в темноте вижу. — Пожала плечами Киса.

— Не хуже, чем днем. — Алин тоже пожал плечами.

— Прекрасно вижу. — Самодовольно сказал Генрих.

— А я нет! — Воскликнула я, поражаясь несправедливости.

Придумали они план. Гении! А я видимо на ощупь передвигаться должна. Или это специально, чтобы меня было легче поймать? Наживка? Приманка?

— Давайте, генерируйте другой план. — Я сложила руки на груди.

Генрих глаза свои оранжевые закатил, усами подергал и полез в карман пиджака.

— Держи, паникер. — Он протянул мне крошечную зелененькую таблеточку… или конфеточку… — Зрение тебе ночное даст, на час… или два.

И где он ее взял? Хотела бы я знать, только времени на выяснение нет. Музыка уже зазвучала и все начали расходиться по парам. Взяв таблетку проглотила, не ощущая ровным счетом ничего. Надеюсь, так и должно быть.

Алин с Генрихом вкратце посвятили нас в план.

Генрих выключает свет, но так как половина из присутствующих не страдает отсутствием ночного зрения, паники не возникнет. Пока будут выяснять, кто и зачем вырубил источники питания, мы с друзьями будем искать человека с белым галстуком. После удачных поисков, я мелькаю перед его лицом и исчезаю, чтобы убийца последовал за мной. Вывести его надобно в сад за дворцом, двери туда открыты, Генрих проверил. Дальше мы каким-то образом должны его обезвредить… А что делать потом никто не подумал. Будем импровизировать и действовать по обстоятельствам… В общем, ничего сложного, но что-то мне подсказывает, что на каком-то моменте план даст сбой и мне остается только надеяться на заторможенную реакцию преступника и он не успеет меня убить до того, как друзья что-нибудь придумают.

Главный зачинщик ускакал выполнять свою часть плана, а мы приготовились ринуться на поиски. Музыка звучала в полную мощь, пары кружили по залу, радуясь хоть какой-то смене обстановки. Я же подумала, что в саду надо быть максимально собранной и сразу призвать свой дар в действие.

Алин ободряюще сжал мою ладонь. Вот кто точно меня не бросит.

— Я в порядке. — Заверила его, сжав ладонь в ответ. С ним определенно спокойнее.

Музыка пошла по крещендо, накаляя ожидание до предела. Ну же, Генрих, чего ты тянешь… Давай поскорее расправимся с убийцей и пойдем поужинаем.

Генрих словно услышал мои мысленные просьбы… Свет погас. Со всех сторон начали доноситься возмущенные возгласы, перешептывания и восклицания особо недовольных особ невнимательностью организаторов к масштабному мероприятию. Хотелось сказать, что внимания их особам достаточно. По крайней мере, мы сейчас уделим внимание если не каждому, то по отдельности, выискивая того, кто отправил к праотцам мою подругу.

Алин не выпускал моей руки, крепче сжав ладонь, и с холодным расчетом двинулся во второй зал, где, по нашим догадкам, и должен быть убийца.

Киса превратилась в глаза и уши, двигаясь рядом, хищно обводя взглядом всех. Я же тоже видела все прекрасно, словно солнце светит. Чудодейственная таблеточка от Генриха сделала свое дело.

Во втором зале народу оказалось еще больше, чем в первом. Протискиваться сквозь набитых как селедки в бочки людей не так просто. Каждый норовит ущипнуть, толкнуть или наступить на ногу. Некоторые же начинают возмущаться, что их просят посторониться. Я, когда мне в очередной раз назойливая вредная дама наступила на туфлю, ответила ей тем же, с силой поставив каблук на кончик ее туфли и сделав вид, будто это произошло совершенно случайно. Все-таки эти великосветские особы такие противные и мелочные. А еще алчные и стервы. Все до одной.

Я перестала обращать внимание на лица людей, смотря исключительно на шею и грудь, где и должен находиться белый галстук. Увы, взгляд натыкался на классические черные бабочки. Алин не останавливался ни на секунду, не теряя времени, которое дал нам Генрих до того, как свет снова зажгут. Отсутствие света хоть и не помеха для некоторых, но продолжать прием в темноте никто не станет, именно поэтому сейчас все стоят столбами, словно приросшие к месту.

Киса ушла в другую сторону зала и я слегка заволновалась. А если с ней что-нибудь случится? Нет, с ней точно ничего не случится. Я надеюсь.

— Ты видишь? — Тихо спросила я Алина, идя вплотную следом за ним. — Я никого не вижу.

— Пока нет, — друг покачал головой, — найдем.

Найдем… или не найдем. Лучше бы нашли. Или все-таки лучше не найти? Да конечно надо найти! Зря мы, что ли, столько времени потеряли среди этих зажравшихся высокопоставленных персон?

Мы практически достигли конца зала, когда в боковом коридоре увидели загорающиеся огни. Сейчас загорится свет, заиграет музыка и все придут в движении. Нас либо затопчут, либо придется танцевать и наши поиски пойдут прахом.

— Алин, надо уходить, — шепнула я, — сейчас дадут свет…

— Нет, — Алин смотрел в правый угол, — я вижу его. Белый галстук.