Нина сморщилась:

– Кирюша, ты чего, сюда философствовать пришла? Не хочу я об этом думать. И вообще ни о чем не хочу думать сегодня! Нынешний день – только для нас, любимых! Поняла, подруга?

Они посмеялись.

Но настроение у Киры все же то и дело сбивалось на лирику…

Глядя в темнеющее окно, она словно погрузилась в атмосферу приближающейся зимней ночи. Задумчиво любуясь мигающими за окном огнями праздничной иллюминации, сверкающей на Тверском бульваре волшебной елкой, кружащимися резными снежинками, она тихо размышляла вслух:

– Летит время. Что ни говори – летит! Как же я люблю эти предновогодние дни. Все-таки декабрь – это не только сессия наших студентов, не только зачеты и экзамены, но и время сюрпризов и подарков. Время радости и возвращения в далекое детство. Время веры в настоящее чудо.

– Да, да, да… – Нина улыбнулась, – это точно. Декабрь – время ожидания и исполнения самых заветных желаний!

Кира взволнованно взглянула на подругу:

– Ты знаешь, Нин, я всегда волнуюсь почему-то, когда наступает этот предновогодний месяц.

Нина внимательно посмотрела на свою любимую Киру:

– Не хитри, милая. И я, и ты прекрасно понимаем, отчего ты нервничаешь. Я сама до сих пор не могу без содрогания вспоминать тот декабрь двадцатилетней давности.

Кира вдруг почувствовала, что глаза ее наполнились слезами.

Она опустила голову, но, сразу справившись с нахлынувшим вдруг волнением, тут же согласно кивнула:

– Да, есть повод, конечно.

Потом грустно улыбнулась:

– А сейчас моей девочке исполнилось бы как раз двадцать лет! Представляешь? Я вот все думаю… Почему судьба так беспощадно меня наказала тогда?

Нина, услышав это, нахмурилась:

– Да почему же наказала? А, может быть, спасла тебя, дурочку молодую? Дала шанс нормально жить, работать и развиваться? А?

Взглянув на поникшую подругу, Нина сурово продолжила:

– Ну, что бы ты тогда могла ей дать? Тебе самой-то двадцать всего было, помнишь? Ни специальности, ни образования, ни денег, ни положения… Ничего! Всего лишь студентка! Нет, конечно же, если бы все сложилось с родами удачно, мы бы все осилили. Однозначно. Как-то совместными стараниями поставили бы ее на ноги – это совершенно точно, вырастили бы твою девчонку, но, все-таки, не гневи Бога. Раз он так решил, значит так и должно быть. Не ропщи. Не надо. Нам просто не дано понять всего того, что происходит вокруг…

Кира, пожав плечами, хотела что-то возразить своей решительной подруге, но та даже и слушать ее не захотела:

– И не возражай! Все понимаю. Помню, как ты страдала, как мама твоя изводилась, как у меня на нервной почве сон пропал… Не забыла я весь этот ужас, но сейчас, и правда, думаю, что все…

Она вдруг перекрестилась:

– Прости меня, Господи! Я думаю, – продолжила она через мгновение, – что все это случилось к лучшему.

Нина помолчала и еще добавила:

– Ты посмотри сейчас на себя – умная, успешная, красивая – просто загляденье! Всего достигла, все у тебя есть.

Кира невесело ухмыльнулась:

– Не все. Нет у меня семьи и детей…

Нина рассудительно развела руками:

– Ну, знаешь ли… И у меня нет. Что поделаешь? Так бывает. Кому-то – одно, кому-то – другое… Я, например, даже и не хочу заморачиваться на эту тему. А потом, кто сказал, что мы куда-то опоздали? И в сорок лет счастье людей настигает. И в сорок лет случается любовь…

Она подмигнула Кире:

– Ну, все, все… Не хандри. Что было, то прошло!

И вдруг спохватилась:

– Ой, Кирюша, слушай… Я чуть не забыла! Ты помнишь Мишку? Мишку Лапина?

Кира, еще не остывшая после печальных воспоминаний, удивленно округлила глаза:

– Какого еще Мишку?

Нина нетерпеливо взмахнула руками:

– Ну, вечно ты со своей дырявой памятью… Вспомни! У моего брата Николаши есть вечный друг, химический гений – Михаил Лапин. Ну, вспомнила?

Кира, что-то с трудом припоминая, согласно кивнула:

– Да, да, да… Помню. Есть такой. Профессор, химик, ученый. И что?

– А вот что! – Нина хитро ухмыльнулась, – он только что вернулся из Америки, где закончил, наконец-то, читать свои лекции. Он здесь, в Москве, и собирает всех друзей и родственников в ресторане.

Кира озадаченно сдвинула брови:

– Зачем?

– Как зачем? Соскучился человек, понимаешь? Хочет всех увидеть! Так вот, мы с тобой приглашены!

– Да? – Кира недоумевающе глянула на подругу, – подожди, что-то я не очень понимаю… Ладно – ты, сестра лучшего друга, почти родственница, а я там каким боком? Разве не странно? Он ведь меня даже не узнает, мы и виделись-то, наверное, лет шестнадцать назад. Этот великий ученый, я уверена, о моем существовании даже и не помнит. Скажи, зачем я там?

Но Ниночка, не принимая никаких возражений, замотала головой:

– Даже и не думай! Слушать ничего не хочу! Он сказал, что приглашение на двоих. На двоих, слышишь ты это?

– Ну? – Кира недовольно поджала губы, – и что?

– А то! Ты моя подруга, почти сестра. Где я – там и ты… Так было всегда, ты что, забыла? Я решила, что мы идем – это не обсуждается!

– Как это – я решила? – передразнила Кира подругу, – а у меня спросить позабыла?

Нина отмахнулась:

– Отстань! Идем – и все тут.

Кира рассмеялась:

– Господи, ты – настоящий тиран!

– Думай, что хочешь, – Нина решительно хлопнула по столу, – мы идем вместе. Если и забыл Лапин тебя – не страшно, значит заново познакомитесь. Заодно и с Николаем увидимся, а то все некогда да некогда. Ну что, договорились?

Кира, вздохнув, миролюбиво подняла руки:

– Да разве с тобой можно спорить? Ты же как танк – все на своем пути сметаешь… Пойдем уж, куда деваться. А когда идти-то надо?

– Послезавтра, – Ниночка довольно хохотнула и погрозила пальцем, – смотри, ты должна выглядеть на все сто! Вдруг жениха тебе найдем.

Не давая подруге возразить, тут же продолжила:

– Или мне… А что, я тоже еще ничего!

Подруги посмеялись и дружно принялись за давно уже принесенные пирожные, терпеливо дожидающиеся их на столе.

Кире очень не хотелось идти в ресторан.

Но ведь Нина – это лавина, несущаяся с гор, которая все сметает на своем пути. Ведь ей и палец в рот не клади – откусит и даже не заметит. Стремительная и быстрая Нина могла кого угодно с ума свести своим напором и натиском, поэтому Кира старалась с ней по пустякам не конфликтовать. Подруге это очень нравилось, и она, пользуясь любой возможностью, усердно опекала Киру.

Вот и сегодня, словно чувствуя, что Кире не по вкусу ее затея, она с самого утра уже сто раз позвонила, контролируя каждый шаг любимой подруги:

– Привет! Что делаешь? Голову помыла? Хорошо…

Через полчаса опять:

– Так… Ну, что делаешь? Чай пьешь? Бездельница! Напрасно ленишься, не теряй время.

Еще через час:

– Ну, как дела? Платье выбрала? Еще нет? Как это нет? Ты спятила? Вот лентяйка! Поднимайся сейчас же… Давай, давай! Выбирай наряд, я через полчаса опять позвоню.

Кира, устав от бесконечного и неусыпного надзора подруги, на этот раз, не сдержавшись, громко взбунтовалась:

– Нина! Хватит! Прекрати! Я не маленькая… Что это ты выдумала?

Но Ниночка, абсолютно уверенная в своей правоте, даже и глазом не моргнула:

– А ты не кипятись! Тебе только дай волю, сразу усядешься с книгой где-нибудь в уголке… Будешь сидеть, прокисать, как вчерашнее молоко! Давай, давай, шевелись и не теряй времени, собирайся!

В общем, день с утра выдался сложный и нервный.

Кира сокрушенно вздохнула, поглядела на свое отражение в большом зеркале и, подойдя к шкафу, задумчиво открыла дверцу, обреченно размышляя о том, как совместить несовместимое. Ведь надо и выглядеть хорошо, и чувствовать себя при этом удобно…

Выбор платья – тяжкое занятие, это любая дама подтвердит.

Мужчины и представить себе не могут, сколько тратится нервов, эмоций и калорий при подготовке к празднику, торжественному вечеру или официальному выходу. Если платье было куплено заранее, специально для этого случая, тогда и проблем нет, но если купить наряд не удалось, то тогда – все! Катастрофа! Крушение!