– Тай.

– Без номера?

– Уже знаешь про номера? Нет, просто Тай, охране номера не положены.

Они уже подошли к Чистильщику. Тем временем все дверцы в нем зарылись, корабль возобновил свой ход по рельсам, которые меняли направление, поднимая разгоняющийся корабль все выше и выше, пока тот не скрылся за станцией.

Охранники с корабля и станции окружали широким кольцом будущих рабочих. Заключенные образовали круг в несколько рядов, стоя к охране лицом. Тай присоединился к охране, Зим проходил через кольцо охраны и тут же получил от кого-то подзатыльник, по охранникам прошлась волна смеха. Ассистент закипал от злости, но держал себя в руках и нашел свободное место среди товарищей по несчастью. Сзади послышалось недовольное перешептывание.

«Сброд. Просто настоящий сброд!» – думал Зим. В кольце охраны он увидел того самого, который не уследил за ним. У мутанта на каждом глазу красовалось по здоровому синяку, полученных то ли от второго охранника то ли от Босса, или же от обоих сразу. Странно, что Босса нигде не было видно.

Внезапно круг охраны разомкнулся, через который вошел странный на вид иркен. Он был ненамного выше заключенных, но какой-то нескладный, широкий, очки очень похожие на те, которые носит и Зеп. Обе ноги заменены на механические, на плечах имелась накидка.

– Это еще кто? – еле слышно спросил Зим у рядом стоящего.

– Информатор. Он второй после Босса, кому известно все об этой станции и тот, кто его заменяет на время. Босс тут бывает не всегда. Ты все пропустил, пока болтал с тем работником… – Информатор тем временем уже подошел к ним.

– Тихо! За болтовню вам языки вырвут! – прошепелявил тот, – Будете немыми и тихими всю оставшуюся жизнь. Сейчас вы все получите номера, которые заменят ваши имена, затем отправитесь в помещения для рабочих.

Следующие пятнадцать минут, которые для многих длились как целый час, Информатор разъяснял самые важные правила для прибывших, в числе которых были указаны и запреты: неподчинение охране, невыполнение рабочего плана на день, опоздание, произношение имен, разговоры или какие-либо намеки на побег. Если за простое неподчинение или сказанное имя рабочему грозит исправительная камера, после которой останутся в придачу крупные ожоги, то за разговоры о побеге следует самое суровое наказание — виновного бросают на нейтральную территорию прямо в клетке, а уж там, если очень не повезет, можно встретить мутантов. На нейтральных территориях они предоставлены сами себе и, что самое неприятное, способны перебираться со станции на станцию. Внутрь попасть они не могут и остается только догадываться, чем они питаются в таком месте. По этой причине их встречи почти никто не переживал.

Информатор так же оповестил о двух странных случаях, которые еще долго будут вселять ужас в работников станции. Одного приговоренного охранники все же вернули полуживым на станцию, после чего он никогда уже и ни с кем не разговаривал. Бывало, что и головой бился об стену, но только в полном одиночестве. Второй бесследно исчез из клетки, которая все это время была закрыта. Единственное, что от него осталось — окровавленные прутья клетки и остатки какой-то слизи.

Теперь Зим и многие из прибывших поняли, зачем и что из себя представляет эта пустынная территория, при упоминании которой даже охране становилось не по себе.

Все прибывшие, кроме охранников и Информатора, стояли под «чистыми» трубами, как те говорили. Зиму преградил путь один из охранников. Он сначала изучал надпись на лбу ассистента, затем, удостоверившись в его подлинности, указал Зиму на трубу, которая была только для ассистентов. Зим, раздраженно глянув на охранника, зашагал к ней. Недалеко, где-то на три трубы впереди, он увидел знакомое место. Похоже та труба принадлежала Сорок Седьмому. По крайней мере если и придется его искать, он будет совсем близко. Некоторые трубы пустовали, поскольку они использовались другими рабочими, но большая их часть была занята прибывшими.

Причудливая система из труб составляла необъятный круг, в центре которого теперь стояла охрана. Информатор суетился за главной панелью управления. Когда по всей платформе прозвучал единый громкий сигнал, под ногами каждого из рабочих зажегся круг, отчетливо отображая номер своего владельца. Ассистента это возмутило.

– Черт! – выпалил Зим. К нему тут же обратился Информатор, нагло делая акцент на новом имени:

– Что-то не так, Пятьсот Третий?

– Все в порядке… – безрадостно ответил тот, – Мое имя на такой паршивый номер. Я ассистент, значит мой номер должен хотя бы начинаться с единицы любого многозначного числа!

Все сказанное Зимом Информатор воспринял как писк ничтожной букашки, оставив того без должного внимания.

ПАК ассистента стал издавать звуки на различных частотах, треск. Записывалась новая информация, а так же информация его личности загружалась в систему станции. Где-то глубоко в голове иркена прозвучал номер «Пятьсот Три». Теперь Зим его хорошо знал, и еще сильнее ненавидел.

Информатор напоследок объявил стоящим под трубами, что в своих помещениях они найдут информацию, касающуюся работы и прочего. Панель перед Информатором скрылась в недрах платформы. Трубы над головами рабочих загудели, затягивая в себя прелый и душный воздух станции.

– В вашем распоряжении будет три часа. Надеюсь вся информация, сказанная мной и загруженная в ПАК, на долгие годы останется в вашей памяти. В противном случае процесс адаптации для некоторых будет совершенно невыносимым. Это все!

Информатор развернулся и направился вглубь города. Механические протезы при ходьбе издавали мерзкий скрипучий звук. Охранники разошлись по своим делам.

В следующую секунду земля ушла из-под ног Зима. Мир словно заволокло черной пеленой, сквозь которую он летел куда-то ввысь. Через пару секунд память подсказала, что это обычная транспортировка по трубе в его новое жилище, но от этой мысли ему не стало легче. Его с невообразимой скоростью втягивала труба; невозможно было понять, меняет он направление или нет. Ему пришла в голову мысль, что не поздоровится тому, кто решит высунуть в сторону руку или ногу.

Он влетел лицом во что-то твердое и пыльное. Дышать было невозможно, Зим закашлялся. Это уже было помещение, а не труба. Иркен встал на ноги, перед его взором предстала угнетающая картина: то, во что он врезался, была круглая кровать, накрытая каким-то подобием одеяла, абсолютно пыльная. Это была мрачная и темная комната, стены без единого угла, бесцветные, лишь покосившееся окно-иллюминатор напротив Зима пропускало слабые лучи света, в которых мерцала опускающаяся на пол пыль. В комнате почти ничего больше не было, по крайней мере так думал Зим, стараясь привыкнуть к темноте и проклиная корабль-призрак из-за заблокированного ПАК-а. В нем как раз был фонарь.

– Почему так темно? У меня не ночное зрение, чтобы... – тут у Зима начался новый приступ кашля из-за пыли. Видимо комната для ассистента пустовала уже приличный срок.

Он еле дошел до окна, схватился за парализованную раму обеими руками, пытаясь сдвинуть с места, но окно, казалось, уже давно было мертво, не желая подчиняться. Все же оно расшаталось и со скрипом приоткрылось всего на пару сантиметров, на большее не позволял скос. Зиму и этого было достаточно, чтобы прижать лицо к щели и жадно вдыхать воздух снаружи.

Вид из окна был такой же гнетущий и унылый как и сама комната, но, по крайней мере, он был. Сквозь оранжевый туман внизу виднелись крыши зданий и блоков станции.

– А тут высоко, даже слишком… – на окне что-то затрещало и тут же грохнулось на пол, чуть не ударив Зима по голове.

Он не смог найти странный объект в темноте комнаты и, вконец выйдя из себя, усердно принялся шарить по всем стенам в поисках переключателя. Наконец ладонь проскользнула по гладкой панели, после чего слабый свет озарил скудное круглое помещение. К уже увиденному прибавилось чуть больше информации.

Прямо в стене располагался большой закрытый люк, через который, похоже, Зим сюда и прибыл. Недалеко от него был затертый широкий экран, но вряд ли он принимал телевизионный сигнал или вообще что-либо, относящееся к связи.