«Только не в этом месте» – подумал Зим.

Над кроватью в стене была вешалка из тех, что автоматически скрываются в стенной щели. На ней висел неприглядного вида костюм, уже знакомый Зиму. Костюм предыдущего ассистента. На груди виднелись странные на вид пятна. Иркен тряхнул головой, стараясь забыть приходившее к нему видение.

– Опять мерзость лезет в голову, только не сейчас…

Зим вспомнил про упавший на пол объект и принялся разыскивать его рядом с окном. Усилия ассистента не были напрасны. Под кроватью лежал маленький черный прибор, а вернее электронная записная книжка. Зим поднял ее, протер грязный экран, однако она либо не работала, либо ее хозяин установил режим блокировки.

– Да здесь что, все заблокировано?!

Его посетила мысль вышвырнуть прибор в окно, но тут он пикнул в уже поднятой руке. На экране высветился код.

– Что? Код к чему? Не понимаю... Стоп!

Зим догадался, что панель, которая включает свет, должна отвечать за все оборудование в помещении, в том числе и за экран. Он набрал на ней код, кнопки к ней прилагались. Экран тут же включился, но просматривать на нем было нечего, разве что все тот же список правил, от которых Зима уже мутило. Тут присутствовали и данные, не представляющие из себя ничего интересного. Рядом с панелью он заметил небольшую щель, в которую незамедлительно вставил записную книжку.

– Должен быть способ хоть как-то прочитать то, что на ней записано, такими вещами не разбрасываются!

Нельзя сказать, что Зим считал своим долгом узнать содержимое, но все же в его распоряжении было три свободных часа, пыльная кровать, не открывающееся окно и бесполезный экран, что может быть лучше?

Записи гласили:

День первый

«Кто бы мог подумать, наши имена заменили на номера, теперь я Пятьсот Второй. Они одновременно лишают тебя личности и уважения... Хороший ход, хороший для настоящих преступников, но что я такого сделал?».

«Интересно, зачем Инженер дал мне этот ключ? Для чего он вообще нужен? У меня одни вопросы…».

День второй

«Сегодня нас заставили работать на водоочистителе, как же это было тяжело. Я познакомился с одним из своей партии, Шестьсот Третьим. Я не ожидал, что он скажет мне свое имя. Может я слишком опаслив, но свое я пока не решаюсь произносить вслух».

День четвертый

«Еда здесь очень странная на вкус. Один из помощников повара сказал, что сегодня всем придется перейти на менее полезное питание, поскольку основные запасы закончились и новая партия появится не скоро. Помощник и сам не знал с чем возится, для таких «смертных», как мы, подобная информация не разглашается. Нас так иногда называют охранники, повар не исключение».

«Шестьсот третьего я не видел со вчерашнего дня, когда его перевели на энергоочиститель, это было еще утром. Сегодня я его так и не дождался».

День пятый

«Сегодня одного из рабочих засосало в газоперерабатывающую установку. Я лишь знаю, что ему оторвало руку, а затем он был отправлен во врачебное отделение. Разве у них есть столько крови, сколько он уже потерял? Не знаю, здесь никто ничего не знает кроме правил и того, что ему поручено делать. Даже этому Информатору не смогли нормальные ноги сделать. Скрипит, как ржавый стул».

День шестой

«Странно... Сегодня был очень странный день, вся станция словно утонула в тумане. Не помню, как обедал, как сегодня спускался по трубе, ничего... Ни с кем не хотел разговаривать, да и со мной, похоже, тоже. Кажется, я что-то сказал одному охраннику. Как же он орал на меня, а меня пробирал смех. Я знаю, что с ними шутки плохи, но ничего не мог с собой поделать. Он лишь ударил меня своей железякой по плечу, а потом приволок к рабочему месту у водоочистителя».

«Вспоминал про рабочего, которому оторвало руку, долго о нем думал. Может это звучит жестоко, но так ему и надо. Я его предупреждал».

День восьмой

«Рука жутко чешется, либо это из-за проклятого костюма, либо я что-то подцепил, кожа в красноватых пятнах. Меня не хотели отпускать с работ, но видимо я сильно достал этого охранника. Как только он сам может видеть свое лицо, кожа с одной стороны просто слезла, ужас...».

Зим отвлекся от чтения, вспомнив Зепа. Видимо и с хозяином этого гаджета он был знаком. Уж не из-за него ли теперь пустует эта комната? Пятьсот Второй тоже был ассистентом.

– Я ведь Пятьсот Третий, после него! Что случилось с ним? Он либо отсидел свой срок и его отпустили, либо... – Зим сглотнул, снова пытаясь сосредоточиться на чтении, разгоняя страшные мысли. Дальнейшие записи гласили:

«От этих врачей никакого, совершенно никакого толку! Здесь был и охранник, который вколол себе что-то странное на вид. Думаю, эта была вакцина. Теперь понятно, почему охране ничего не делается! Они хоть и безобразны, но живучи, почти не болеют. Неплохо застраховались эти уроды».

День девятый

«Что-то было у меня в комнате! Я не знаю что, вернее «кто». Меня постоянно преследует чувство, что кто-то за мной следит. Не знаю, сколько я еще смогу так продержаться, я ведь здесь только девятый день, девятый! А сидеть мне тут долго...».

«Мне поручили проверить гиперпозитронную камеру, и зачем она им только нужна? Во время обхода на меня чуть не свалилась огромная деталь от ее механизма. Это уже не первый случай, на меня постоянно что-то падает».

День..?

«Они специально травят нас этим газом, чтобы усмирить, чтобы мы забыли наши имена. Никто их нам не собирается возвращать... На каждой станции живет один и тот же миф — пять лет, всего лишь... Либо никто из рабочих никогда не доживает до пяти лет, либо они уже не помнят, сколько тут находятся! Нет, свое имя я не забуду, ни за что не забуду».

«Нет, это не еда, это какая-то мерзость.... Меня от нее просто выворачивает. В жизни такого не ел!».

….

«Кажется, сверху поселили сумасшедшего. Каждый раз он орет и что-то болтает во время отдыха. Вечно кто-то стонет от боли, кто-то рыдает. Один или два идиота поют, а другие пытаются всех заткнуть... Они не дают мне покоя, кажется я схожу с ума...».

«У меня на потолке появились царапины, длинные и жуткие, по всему потолку. Что, черт побери, тут творится?! Почему открыта вентиляция?!!!».

«Я помню, помню свое имя. Не забывать, только не забывать, иначе мне конец…».

Кто?!

«Что это было! Вся спина в царапинах, вся! В комнате на полу кровь, наверно моя. Еще и на затылке шишка, когда я ее успел набить? Не помню, помню только то, что страшно хотел спать».

«Это ненормально... Плечо покрылось пятнами, как же чешется! Надо выбираться, немедленно, должен быть хоть какой-то выход из этого проклятого места!!!».

….

«Впервые вижу этот коридор, его нет на карте! То, что я увидел там... лучше бы я ослеп, лучше бы я никогда не попадал на эту станцию, лучше бы я умер по дороге сюда, это было бы лучше!!!».

….

«На станции есть всего один корабль, один, но он сломан! На соседних станциях ничего нет, я проверял. Я должен как-то его починить, но как это сделать и как пробраться через охрану? Для чего он им нужен, неужели для себя берегут? Голова ничего не соображает, все тело болит и зудит...».

Скрежет

«Меня что-то преследует по пятам, из вентиляции доносятся какие-то звуки. Где же эти чертовы гайки... Я не могу закрыть вентиляцию!».

….

«Босс решил, что я тронулся умом, а что тут удивительного?! Меня решили запереть в комнате на целый день для профилактики, ассистент ему нужен в здравом уме. Я договорился с одним изобретателем, что обязательно возьму его с собой, если он починит корабль, мне терять нечего. Я отвлеку охрану, а он займется делом. Медлить нельзя, иначе эти палачи скормят нас мутантам».

….

«Пишу это на всякий случай, если мне придется остаться здесь еще на несколько дней, или чтобы просто не забывать. Самое главное: никогда и никому не произносить своего имени, избегать пустующих мест, оставаться одному опасно. Заброшенная станция не для любопытных, на нее лучше никогда не попадать, и последнее – никогда не залезать в вентиляцию, никогда! Лучше мне никогда не вспоминать то, что я видел там».