«Этот точно не проживет и трехсот лет, – подумал ассистент. – Неужели у них нет лекарств от этих жутких болезней? Смотреть противно...».

Охранник прислонился к Чистильщику, начиная скучать, но все еще следил за Зимом. Тот уже давно оглядел выступающие из стен закрытые балконные помещения, старые, полуразрушенные временем лестничные пролеты, тубы, множество труб между стенами, выходящие из пола и протянутые куда-то вверх, так что и не разглядеть из-за глухого туманного смога.

На широченную и хорошо освещенную платформу охранники уже вытаскивали будущих рабочих из корабля. Сама станция была озарена ярким желтоватым светом, но имелось и обычное освещение, однако лампы то мигали, а то вовсе были тусклые подобно свечам, погружая станцию местами в полумрак.

Зим заметил недалеко от себя, в самом центре круглой платформы, яркий источник света, он словно шел откуда-то изнутри. Его раздумья были прерваны бранью и громкими голосами за спиной. Зим с удивлением увидел как тот, который должен за ним следить, о чем-то спорил с другим охранником, – тот был крепче и на голову выше своего товарища. Нарушил их спор летящий в крепкую челюсть забинтованный кулак, от удара которого высокий отшатнулся, явно не ожидая подобного от более слабого охранника. Завязалась отчаянная драка, в пылу которой оба скрылись за Чистильщиком. Ассистент был напрочь забыт и предоставлен самому себе.

– Ну наконец-то избавился, какое облегчение! Вовремя они решили выяснить отношения. Терпеть не могу, когда за мной следят! Что ж, не буду вам мешать! – обратился Зим к валяющимся и избивающим друг друга охранникам, помахав рукой на прощание.

Он направился к необычным трубам, расположенным все на той же платформе, но дальше от Чистильщика. Их странность заключалась в том, что висели они вертикально, не доставая до пола метра три, не меньше. Так что любой подошедший, подняв голову, мог видеть лишь черноту в дыре. Они тянулись далеко за пределы платформы, почти через всю станцию, уходя в высотные покосившиеся башни. В некоторых из них Зим со своего расстояния видел мерцающие огоньки, скорее всего окна. Снаружи труба была выцветшая и облезшая, виднелись первые признаки разрушения – трещины и зазубренные края.

Эта труба составляла часть круга, образованный точно такими же, внешне ничем не отличающимся. Под каждой из них был вычерчен круг.

«Что это было?» – Зим напряг слух. Ему не показалось.

Из одной трубы доносились какие-то звуки и... словно по ней что-то перемещалось. Зим подбежал к источнику шума и стал вглядываться в глубокую тьму. Оттуда вновь раздался звук, но громче. Из трубы резко показались ноги в светлых ботинках. Иркен вскрикнул, отскочив в сторону. Воображение рисовало страшный образ застрявшего в трубе тела, которое железяка внезапно решила из себя извергнуть. Зим не стал бы особо удивляться, если б все действительно так и оказалось. В подобном месте такое, скорее всего, уже давно не новость, однако волнения были излишни.

Тот, кто должен был свалиться на пол, умудрился ухватиться за внутренние стенки трубы и ловко приземлился прямо перед ассистентом. Он был одет в необычный белый костюм, по большей степени покрытый темными и зеленоватыми пятнами. На голове был защитный шлем, который незнакомец отогнул назад как капюшон, удивленно глядя Зима.

– Я тебя ведь зашибить мог, стой под своей трубой! И… почему ты не в форме? Ты что, не знаешь, что тут запрещено... – стоило лишь завидеть Чистильщик, как он тут же сменил тон. – А! Понял, ты из новой партии, да? Тогда понятно, почему у тебя еще нет формы.

– Формы? Это нам такую форму выдадут? – Зим неприязненно оглядел своего нового собеседника с ног до головы, облаченного в рабочий грязный костюм, бывший когда-то чисто белого цвета. На груди было отчетливо написано число «сорок семь». В некоторых местах костюма виднелись спаянные швы, костюм был уже ветераном своего времени. Зим готов был поклясться, что этому древнему скафандру лет не меньше, чем старому инженеру.

– Да, форму тут носят все рабочие без исключения, так что не пугайся грязного вида, она стерильна, да ты и сам привыкнешь к своей.

Он разглядывал алую форму ассистента, явно найдя в ней что-то особое. Зим это заметил, подозревая скрытую насмешку.

– Что? Тебе что-то не нравится? Отсутствие этого скафандра еще не делает меня уродом! – встав при это в величественную позу.

– Нет-нет, успокойся, не в этом дело… Извини. Просто я так давно не видел стандартную форму захватчика при ее цвете. У меня та же форма, и если бы не эта рвань! – иркен презрительно указал на свой костюм, на котором было множество запаянных дыр. – С ней было бы все в порядке. Он одевается поверх формы, а я еще давно должен был спуститься в водоочиститель. Вода попала в костюм, а примесь кислоты в ней окончательно все испортила. Мне ничего, но форма пострадала. Этого хватило, чтобы выжечь весь оттенок, теперь она такого же цвета, как пол у нас под ногами. На всех остальных эти защитные костюмы, так что... Ладно, забудь, это уже не важно.

Зим понял, что тут еще остались не выжившие из ума, а потому нет смысла воспринимать каждого как потенциального врага. Он решил сменить тему.

– А как твое имя? Я Зим!

– Зим? Хорошее имя. Я Сорок Седьмой, то есть...

– Что? Кто ты?! – ассистент удивленно покосился на собеседника.

– Это номер, каждый из нас тут получает номер заместо имени. Нас, конечно, заверяют, что возвращают имя после проведенного здесь срока. Были некоторые, кого отпускали, но их так быстро отсылали на поверхность, что и попрощаться не успеешь. А свое имя я позабыл...

– Забыл... Как это забыл? – Зим смотрел на него как на сумасшедшего.

– Ну, это сложно объяснить... Бывают такие дни, когда ты и сам понять не можешь, то ли ты чем-то надышался, то ли просто заболел белой амнезией, а ее все вывести не могут. Они иногда пускают газ по всей станции, так что остается только надеяться, чтобы случайно не врезаться в какого-нибудь охранника, если это тяжелый газ. Он как дымовая завеса, даже шлем не помогает разглядеть всего, а эти мутанты все видят. Приспособились, уроды... Если газ легкий, то ты можешь даже его не заметить. Они говорят, что это чистая профилактика, но то, что многие после таких процедур забывают часть информации о себе и своей прошлой жизни, они никак не объясняют. Иногда газ могут пустить прямо в твою комнату, так что и не заметишь во сне.

– Подожди, – перебил Сорок Седьмого Зим, – какую комнату?

– А ты как думал? Ты ведь тут не на один день, – и он указал в сторону причудливых небоскребов, в которые тянулись трубы. – Там у каждого своя есть, а попадаешь туда по транспортировочной трубе. Ты ведь ассистент, да? Твоя будет немного лучше оборудована, чем у простых рабочих, к тому же ты как раз заменишь прошлого ассистента, который...

– Который что?

– Ничего. Просто теперь ты будешь заместо него. Что-то я задержался, мне уже работать надо. Еще увидимся, Зим.

Сорок Седьмой пошел прочь от ассистента, скрывшись среди других рабочих. Их можно было отличить только по номеру на спине.

– Хм... Чего он так заторопился? Сорок Седьмой... Нет, свое имя я ни за что на свете не забуду, пусть они даже не надеются на это. – Зим задумался, вспоминая слова нового знакомого:

«Пускают газ в комнату.. во сне не заметишь»

– Стоп! Во сне?! Мы ведь почти не спим, отдыхаем пару часов, а уж сон это большая редкость... Что он мне наплел? – за спиной прозвучал тревожный голос:

– Ты чего тут забыл? Зачем так далеко отошел от остальных?!

Зим обернулся и с нескрываемым удивлением узнал сутулого охранника. Тот не стал более разъяснять ситуацию, а просто потащил Зима обратно, сжав руку в мертвой хватке. Снова.

– Эй, стой, я могу сам идти! – запротестовал ассистент, на что охранник все же разжал руку. Теперь они просто шли рядом. – Тебя хоть как зовут? Ты мне второй раз чуть руку не оторвал, и как мне тебя после этого называть?

Охранник глянул на него, на его лице появилась чуть заметная улыбка.