– Кажется, я заговорился. Ничего. Не в первый раз приходится подправлять тебе память.

– Что? Мою память?! Ты стираешь мне память? Ах ты, наглый...

– Да? Я тебя внимательно слушаю. Продолжай, – Миюки еще раз глянула на невозмутимую фигуру в черном плаще. Что-то придало ей сил, страх на мгновенье улетучился.

– Я не знаю, кто ты и что тебя не устроило во время моего правления, но… даже если я не гожусь на роль Высочайшей, ты со своими садистами не имеешь права вытворять со мной все, что взбредет в твою больную голову! Твои мысли и методы настолько же отвратительны и уродливы, насколько и ты сам под этой поганой маской!!!

Низкий иркен стиснул челюсти от злости и сжал пальцы на горле Миюки. Ту пробило на холодный пот, это уже был предел. Не только она, но и почти все здешние работники боялись его гнева.

– А что, если я немного поработаю над твоим лицом, Высочайшая? Ты, да и многие другие ведь считают тебя красивой, верно? Благодаря мне ты поймешь, каково это, когда тебя сравнивают с каким-нибудь грязным уборщиком только из-за внешности, – жесткие пальцы сдавили подбородок. – И… ты не думала, как твое новое лицо будет смотреться с другим цветом глаз? У нас есть пара запасных более «неприятного» оттенка. Вот только придется сначала избавиться от твоих...

– Н-нет! Убери…

– Что тогда? Будут на тебя смотреть все так же величественно, как и раньше, или ты станешь для всех уродиной, не заслуживающей звания Высочайшей? – Миюки притихла. В голове сильнее пульсировала боль. Она чуть ли не молилась, чтобы все обошлось электричеством. Она не выдержит этой пытки.

– Хватит! Прекрати!! Моя голова… сейчас лопнет, – оборудование, словно в подтверждение ее слов, жалобно затрещало искрами. Иркен в черном ни на что не реагировал, он был полностью поглощен своим объектом для изучения.

– Как я уже говорил. Ты светишь ярче любой огненной звезды над Ирком, но лучше тебе забыть про свой народ – этих безмозглых идиотов, которые годятся только в качестве рабов... – садист в черном дотронулся до безжизненной руки, покоившейся на подлокотнике кресла.

«Надо будет поднять температуру тела... Слишком низкая» – решил он на будущее.

– Думаю, ты догадалась, что у меня не раз была возможность прикончить тебя, если б я того хотел… И я скажу нет. Нет-нет-нет, ни в коем случае! Как я могу уничтожить такой прекрасный объект для изучения? Я скорее сверну шею любому, кто посмеет это сделать. Постарайся теперь приносить пользу только для центра, во благо науки и нашей общей цели.

Иркен активировал панель, подключенную к высокотехнологичному креслу Миюки. Спустя пару секунд раздались щелчки и треск, а затем ее тело пронзили электрические разряды. Высочайшая чуть не сорвала голос от крика.

– Трех минут тебе хватит, – отозвался работник, после чего взглянул на страдающее лицо Миюки. – Ладно… две. Тебе повезло, сегодня у меня хорошее настроение.

Иркен направился к выходу, все еще задумчиво глядя на кресло Высочайшей, которое тряслось от подаваемого тока.

– Возможно, стоит поставить стеклянный купол. Да… так будет безопаснее, – с этими словами он вышел в коридор. Тяжелая дверь закрылась, заглушив крики из главного отдела управления.

Миюки продолжала лежать в своем вечном кресле, бессмысленно уставившись в потолок. Она уже несколько часов находилась в полном одиночестве. Полумрак разгонял свет от пяти десятков включенных мониторов, на которых сами собой выводились различные значения и формулы.

– Я справлюсь… – говорила она шепотом. «Электротерапия», как здесь иногда называли недавнюю пытку, вымотала ее окончательно. – Я выберусь отсюда рано или поздно… даже… если это будет стоить мне рассудка. Я… Высочайшая Миюки и я… буду лучше. Я должна стать лучше, раз… для них я ничто. Раз… я так плохо правила Империей, в которой столько безразличия и ненависти… Надеюсь, меня простят, если я в чем-то… – глаза сами собой закрылись, погружая ее в глубокий сон без сновидений.

Место: Центр экспортирования газа (Главный отдел управления)

Иркен резко открыл глаза, озираясь по сторонам и пытаясь закричать, но ему мешала дыхательная трубка. Его охватила паника, все тело пронзила сильная дрожь. С полминуты он отходил от этого состояния, которое можно было сравнить с агонией во время смертельной болезни. Когда глаза привыкли в жидкости, он стал вспоминать.

«Проклятье… Ну конечно же» – он узнал главный центр, некогда лабораторию для запрещенных на Ирке экспериментов, проводимых над Высочайшей много лет назад. Он никогда не забудет те дни.

Розовая жидкость стала уходить из шарообразной капсулы, в которой он был заперт. Мозг в голове словно пульсировал от чужих воспоминаний, спроецированных в его сознании.

– Надеюсь, ты достаточно реалистично ощутил себя на моем месте, Информатор… – раздался голос Миюки. Подопытный увидел перед собой экран-голограмму, на котором было лицо нынешней Высочайшей.

Информатор был обездвижен в узком пространстве, в которое на пару с ним уместились толстые провода, трубы, дыхательные и питательные трубки, хаотично торчащие из тела. Трубка, отвечающая за подачу воздуха, в этот момент отделилась от легких и исчезла из виду. Иркен тут же закашлялся.

– Не думаю, что результат стоил таких психологических страданий, – прозвучал второй голос. Рядом с первым экраном-голограммой появился второй. Их было отлично видно как Информатору, так и тому, кто все это время находился за панелью управления.

– Инженер… – закатила глаза Миюки. – Вы это серьезно? Мне казалось, что я еще мягко с ним поступила.

– Вовсе нет! Я бы на вашем месте давно пустил его на удобрение для уличных растений. Это непростительная милость по сравнению с тем, чему вы подвергли этого жалкого иркена. Я намекаю на то, что этот бездарь не выявит из полученного урока ровным счетом ничего, даже если вы тысячу раз используете на нем чужую память, – разъяснил все Инженер.

– Знаю, – согласилась та. – И все же я хотела, чтобы он прочувствовал на себе все то, через что прошла я. Это его не исправит, но хотя бы заставит хоть что-то понять. К тому же это он возглавлял те ужасные эксперименты.

– Да это бессмысленно... – раздался из-за панели управления третий голос. Глаза с двух экранов обратились к нему. – Это пустая трата времени! На его раздутом лице так и написано, что ему абсолютно на все плевать. Было бы куда полезнее окунуть его в кислоту с последующим восстановлением, может тогда он и исправится!

– Мне казалось, что тебе ясны поставленные задачи, – обратился к нему Инженер. – Меньше слов и больше дела. Или хочешь отправиться на станции в качестве рядового рабочего? – подчиненный тут же умолк, но не смог скрыть злорадную усмешку в сторону подопытного. Ему определенно нравилась эта работа.

– Похоже, должного уважения от охраны я заслужу еще нескоро…

– Привыкайте. Это единственное, что из них приходиться выбивать годами.

– Однако ты на удивление хорошо справляешься с оборудованием, – обратилась она уже к своему работнику. – Надеюсь, мы сможем забыть все обиды, произошедшие во время войны. Ты будешь хорошей заменой нынешнему Информатору, – в глазах ее читалось презрение, когда она взглянула на капсулу.

– Определенно. И все же… – Инженер посмотрел на безразличного иркена в капсуле. Он знал, что тот все внимательно слушает, хоть и выглядит отрешенно. – Какова ваша настоящая причина оставить его в живых?

Повисла странная, хоть и недолгая пауза, во время которой даже Информатор удосужился поднять один глаз на голограмму Высочайшей. На лице той промелькнуло что-то между отвращением и гневом. Она выдохнула.

– Не думала, что когда-нибудь скажу это, но… я благодарна ему за то, кем я стала. Я дала себе слово, что… если когда-нибудь выберусь из стен этого ужасного, отвратительного газоочистительного центра, я сделаю все ради Ирка. Ради Империи и всех. Возможно, благодаря этим мыслям я до сих пор жива. Звучит неубедительно, но это все, что я могу сказать.