— Ладно, не будем отвлекаться от темы, — вернулся к реальности Гарри. — Ты поможешь мне? Согласишься стать приманкой для этой подражательницы?

— Да, но кто не согласится, так это я! — почти закричал в знак протеста Люциус. — Ты слишком многого просишь, Поттер. В любом случае я не позволю ей подвергать себя опасности. Посмотри, что произошло с моим сыном! Нет, Гермиона не пойдет на это! — его яростный протест потряс их всех. Никто не ожидал от хладнокровного Малфоя подобного всплеска.

— Я тоже не собираюсь подвергать ее опасности, Люциус, но Гермиона знает, как защитить себя, и еще она понимает менталитет этой преступницы. Кроме того, она новая подруга самого богатого волшебника в Англии: можно ожидать, что она вся будет просто обвешана драгоценностями, — с надеждой заговорил Гарри, а Люциус фыркнул, закатив глаза.

— Да любой, кто ее знает, знает и другое: Гермиона Грейнджер никогда не соблазнится такими вещами. Я бы, скорей, сделал огромный взнос в ее благотворительный фонд, чем стал бы покупать ей бриллианты, — Люциус уселся на стул, властно положив ладонь на коленку Гермионы.

— Да они ж и не должны быть настоящими… — начал Гарри, но его остановила поднятая рука Люциуса.

— Если моя женщина и пойдет куда-то, обвешанная драгоценностями, это точно не будут поддельные украшения, — он выглядел обиженным и даже возмущенным, что ему посмели предложить нечто подобное.

— Но зато это будет что-то, что бросится в глаза вору, а не настоящая ценность, — парировал Поттер.

— О, я не купилась бы на бросающееся в глаза сокровище, предпочла бы что-то менее яркое, броское, но имеющее при этом немалую ценность. Серьги, золотые пуговицы, драгоценные пряжки для ремней, часы, кольца, ну и браслеты. Всё маленькое, легко снимается и с этим очень легко уйти, — заметила Гермиона.

— Но мы осознанно хотим, чтобы эта имитация привлекала внимание, — парировал Гарри. Люциус же крепко обнял ее, положив подбородок на плечо Гермионе.

— И я серьезно сомневаюсь, что процесс ее сбора добычи будет таким же интересным, как у тебя, — хрипло прошептал ей Малфой.

— Не забывай, к тебе у меня уже тогда было особое отношение, любимый. Со всеми остальными я вела себя гораздо спокойней, — она повернула голову и поцеловала его в щеку, чувствуя, как он прижимает ее к себе сильнее.

— И это чертовски здорово, не хотелось бы убивать их всех. Уж больно хлопотно… — буркнул Люциус.

— Ох… может, вы уже прекратите обсуждать лишь свои отношения и сосредоточитесь, наконец, на нашем общем деле? — Гарри изо всех сил старался показаться строгим и официальным, но правда заключалась в том, что он был бесконечно удивлен ее отношениями с Малфоем, столь явно пораженным ею. — Приближается бал, ежегодный весенний бал министерства. И вы оба должны будете пойти туда, а Гермиона должна выглядеть при этом так, будто она… твоя женщина.

— Да, но никто и не ждет, что моей… хм, подругой будет Гермиона, а не какая-нибудь чистокровная ведьма. Так что, говори конкретно, как она должна выглядеть, Поттер, — сквозь зубы произнес Люциус слово «подруга», которое бесконечно задевало его нервы и которое он вообще терпеть не мог.

«Нет, понятно, а каким я сам описал бы лучше, кто именно она для меня?»

— Ну, это тебе известно лучше, чем мне. Гламурно разодетой и отягощенной кучей драгоценных безделушек, — пожал плечами Поттер.

— Ты что, хочешь, чтобы я выглядела похожей на рождественскую елку? — Гермиона засмеялась. — Как насчет красивого платья и, может, серег или старинного ожерелья? Уверена, что мы сможем найти подходящую бижутерию.

— Нет, никакой бижутерии, — прервал ее Малфой.

— Люциус, ты же понимаешь, это предназначается исключительно для воровки, нам необязательно тратить деньги на дорогие украшения, что послужат просто приманкой!

— В хранилище есть драгоценности, принадлежавшие моей матери, бабушке и более ранним предкам, можешь выбрать оттуда все, что угодно. Поверь, когда я говорю, что чистокровные ведьмы заметят фальшивку, пусть и хорошую, за милю отсюда, — настаивал Люциус. — Я не хочу, чтобы ты это делала, Гермиона, иначе можешь пострадать.

— Со мной все будет в порядке… — она положила руку ему на щеку и посмотрела в глаза, внутри все свернулось тугой пружиной, столько эмоций ее охватило. — Ты же весь вечер не будешь оставлять меня одну, так что никто не сможет причинить мне вред, пока ты будешь рядом.

— Да, это чертовски здорово, что я буду рядом, — он коротко поцеловал ее в губы и посмотрел на Гарри. — А тебе лучше надеяться, черт возьми, что она не пострадает, Поттер, потому что если с ней что-нибудь случится, я возложу ответственность за это на тебя. Учти это.

Гарри слегка вздрогнул, уверенный в одном: ему точно не понравится то, что предъявит ему Малфой за причинение хоть малейшего вреда Гермионе.

— Справедливо. Итак, полагаю, нам следует разработать подробный план.

— Позже разработаем. До бала еще несколько недель, время есть. А прямо сейчас я хочу пойти с Гермионой домой и уснуть в нашей постели. Драко, по-видимому, уже выздоравливает, так что… — безаппеляционный тон Люциуса не допускал никаких возражений.

— Правильно, идите уже. Отец, мудрые слова, — поддразнил его Драко, чьи глаза уже слипались под воздействием снотворных зелий. — Я все равно устал, так что отправляйтесь домой. Ты тоже иди, Поттер. Пока. Передавай своей рыжей привет.

— Хорошо, спокойной ночи, Драко, обязательно скажу про привет Джинни. Гермиона, я приду в субботу, обсудим все более конкретно. Драко, не думаю, что нужно говорить тебе, но будет лучше, если ты ни о чем не скажешь своей жене, — серьезно закончил он.

— С чего бы мне рассказывать ей? — фыркнул Драко, укладываясь на кровати поудобней и повернувшись на бок. — Все. Давайте. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи всем, — Гарри попрощался и вышел из палаты.

— Мы пойдем, Драко. Я вернусь утром. Если не хочешь возвращаться к себе, можешь приехать в поместье, твои комнаты всегда ждут тебя, — негромко произнес Люциус, сжимая руку сына. Казалось, порой он жалеет, что в молодости мало дотрагивался до собственного ребенка.

— Знаю, отец. Приятного вам вечера с Гермионой, — Драко кивнул отцу и сонно улыбнулся. — Знаешь, а она мне нравится, она хорошая, да и всегда была такой, хотя я и относился к ней как к дерьму. Боюсь, она даже слишком хороша для тебя.

— Признаюсь, я с тобой совершенно согласен, — Люциус на мгновение коснулся его плеча, а потом натянул на него одеяло, как делал это, когда Драко был совсем маленьким и постоянно раскрывался во сне. Он любил своего сына больше всего на свете, даже будучи весьма скупым на ласку родителем. — Спокойной ночи, сынок.

========== Глава 18. Нежность ==========

За окном высоко в безоблачном небе уже поднялась луна, обливая мягким светом землю. В поместье Малфоев эльфы усердно занимались уборкой дома, пытаясь угодить своему привередливому хозяину и его новой госпоже, казавшейся им самым добрым существом на свете. В дальнем конце восточного крыла дома Гермиона с Люциусом лежали на кровати в приглушенном свете телевизора. Гермиона не обращала особого внимания на происходящее на экране, будучи слишком занятой: она уставилась в профиль Малфоя, пытаясь расшифровать собственные чувства.

Ей нравилось смотреть на него такого, расслабленного и довольного. Время от времени губы его дергались в легкой усмешке. Люциус действительно любил свой телевизор, хотя Гермиона и знала, что он никогда не признается в этом вслух. Это был их общий секрет, и оба они ценили тот факт, что разделяли его друг с другом. Но любовь ли это? Гермионе нравилось заниматься с ним сексом, она трепетно любила его ласки, любила то, как он на нее смотрит, и ей всегда нравилось, как она могла чувствовать его улыбку поцелуем и чувствовать, когда Люциус счастлив, но было ли это и в самом деле любовью?

На минуту Гермиона представила себе жизнь без него, и сразу же почувствовала, как глаза наполняются слезами. Ощутив в центре груди щемящую боль, она крепче прижалась к нему, уткнув лицо в шею Малфоя.