— Мда… Подружка моего отца спит у моей кровати, а жены моей просто не наблюдается нигде поблизости… — задумчиво произнес Драко. — Как интересно порой переворачивается мир.

— Это Люциус отправил ее домой, не ворчи, Малфой.

— Бьюсь об заклад, она его безумно раздражала, — хмыкнул тот, сразу же застонав, когда все тело пронзила боль.

— Ну… где-то так, он сказал, что Астория сводит его с ума и заставляет бороться с желанием дать ей подзатыльник и велеть заткнуться, — Гермиона встретила его взгляд, и оба они улыбнулись.

— Грейнджер, можешь сделать мне одолжение? — помедлив, спросил Драко.

— Могу попробовать.

— Будь добра, отправь сову Элизабет, она наверняка волнуется, — он вздрогнул, снова откинувшись на подушку, и понял, что голова все еще кружится.

— Малфой, вот вообще не понимаю тебя, уж извини. Ты же явно любишь эту женщину. Так почему до сих пор мучаешься с Асторией?

— Эх… Грейнджер, не в моем мире. Поверь, я не хотел бы ничего большего, чем жить с Элизабет, но мой брак — это то, что есть. То, чего изначально ждали от меня, — вздохнув, отозвался Драко, казавшийся каким-то смирившимся с неизбежным.

Но Гермиона по-прежнему отказывалась понять такую позицию.

— Извини, но я до сих пор не понимаю этого. Почему ты не борешься за ваш союз с нею? Почему не пытаешься изменить положение вещей?

— Да потому что так было всегда, Грейнджер! Просто тебе этого не понять. Ты не чистокровная, ты не выросла среди волшебной аристократии, это просто то, что было и есть, — он видел, как Гермиона оглянулась на отца, и взгляд ее смягчился. — Ты, правда, любишь его?

— Не знаю… — честно ответила она, не в силах оторвать глаз от лица Люциуса. У него была долгая и трудная ночь волнений за Драко. И его искренняя забота о сыне заставляла колоть ее сердечко, ноя в груди. Гермионе ужасно хотелось быть к нему еще ближе.

— А я думаю, что любишь, просто не хочешь признавать это, — прорычал Драко, и Гермиона оглянулась на него. В ее глазах сверкали смешинки.

— Думаю, нужно принести тебе чего-нибудь поесть. Ты же вообще ничего не ел со вчерашнего дня, — перевела она тему.

— Я б, может, и справился бы с какой-нибудь небольшой порцией, но, Грейнджер, тебе не удастся бегать от этой темы вечно и в какой-то момент все равно придется столкнуться с ней, — убежденно подытожил Драко.

— О, Малфой, заткнись, пожалуйста, а… Ты мне всегда нравился как идиот. Должна сказать, что мудрость тебе не сильно к лицу.

========== Глава 17. Семена плана ==========

Сразу после обеда, чтобы расспросить Драко, в госпиталь прибыл Гарри. Ему хотелось дать тому шанс прийти в себя и отдышаться, прежде чем начать допрашивать о случившемся. Когда он вошел в комнату, Драко сидел в кровати, а в ее изножье со скрещенными ногами устроилась Гермиона. Между ними стоял раскладной стол с установленным на нем доской для нардов. Они спорили, поскольку Гермиона обвиняла Драко в использовании при бросках костей магии, а тот оправдывался в обратном. Сидевший на диване Люциус просматривал какую-то бухгалтерскую книгу с карандашом за ухом и не обращал на пререкания этих двоих никакого внимания.

— О, не хотел мешать вам, — проговорил Гарри, удивившись этой странно домашней сцене.

— Не беспокойся, Поттер, я снова выиграл у Грейнджер в нарды, — Драко, казалось, был в весьма хорошем настроении, что, учитывая все обстоятельства, могло бы показаться странным.

— Потому что хитришь, а не побеждает честно, — фыркнула Гермиона. Драко пнул ее под одеялом, и Гарри увидел, как она хлопнула его в ответ по ноге. Ему было немного неприятно видеть, как эти двое уживаются и поддразнивают друг друга после стольких лет вражды.

— Я надеялся, что ты захочешь поговорить, — Гарри пододвинул стул к кровати Драко и сел.

— Конечно, что ты хочешь знать? — Драко скрестил руки на животе и уставился на Гарри.

— Как насчет того, чтобы начать с самого начала и рассказать мне все, что ты помнишь, даже если это покажется тривиальным?

— Хорошо, я был в ресторане. Немного выпил там с Забини и Тео Ноттом, сыграл несколько рук в покер и напоследок выкурил сигару. Ушел немного раньше, потому что у меня была назначена встреча. И уже направлялся к месту публичного аппарирования, когда почувствовал, как в спину ударило заклинание. Первый удар был совсем не сильный, просто раздражающий. Я обернулся лицом к нападавшему и оказался потрясен, увидев, что это «Леди в маске»… только… — Драко нахмурился и покачал головой.

— Только… что? — с нажимом уточнил Гарри, отметив, что Люциус впервые отошел от дивана и встал рядом с Гермионой, внимательно слушая показания сына.

— Видишь ли, я уже встречал «Леди в маске» раньше, помнишь? Даже подавал на нее жалобу в Аврорат. Эта женщина… она была очень похожа на нее, но что-то было не так, — с сомнением закончил он.

— Что-то было не так, но что? — Гарри бросил взгляд на Гермиону и увидел, как Люциус сразу же протянул руку к ее плечу.

— «Леди в маске» была совсем другой, пусть она тогда и ударила меня, но я без возражений отдал ей все, что у меня было. Потому что было в ней что-то, внушающее доверие и покой. Я знал, что она не станет причинять мне вред, а в ее глазах вообще светилась хулиганская улыбка, которая была игривой и несколько… ну, милой, — Гарри чуть не ухмыльнулся описанию, задаваясь вопросом, что бы сделал Драко, если б знал, что говорит сейчас о Гермионе. — У этой же женщины были холодные глаза, она вообще не улыбалась, а скорее насмехалась, словно ненавидит меня. Даже не моргнув, она снова бросила в меня заклятие, только на этот раз продолжала применять его долго, пока я не отключился от боли. Врачи говорят, что меня даже несколько раз ударили после того, как потерял сознание.

— Да, сейчас она разыскивается за применение Непростительного, за нападение и нанесение тяжких телесных повреждений. Ты можешь вспомнить что-нибудь еще? Может, она что-нибудь сказала?

Драко нахмурился, начав обдумывать его слова.

— Только смутно припоминаю, что слышал, как она произнесла заклинание, но кроме этого нет, больше ничего не помню, извини, — с сожалением развел руками он.

— Ладно, не извиняйся, ты и так сообщил мне многое… — тихо ответил Гарри. Он посмотрел на Гермиону и Люциуса и снова увидел в ее глазах виноватый взгляд. Понятно было, что она опять берет вину на себя.

— Драко, ты прав, женщина, которая сделала это с тобой, совсем не та, что взяла твои галлеоны в прошлый раз, — тихо начала Гермиона. Люциус сжал ее плечо, а Гарри предусмотрительно встал перед дверью, чтобы убедиться, что никто не собирается войти.

— Откуда ты знаешь? — глаза младшего Малфоя подозрительно сузились.

— Потому что украла твои галеоны я… — отчаянно призналась она.

— Ты, о, боги! Так вот, значит, почему ты был так одержим этой грабительницей, грязный старый извращенец! — последний комментарий Драко адресовался Люциусу, который посмотрел на своего сына так, что Драко разразился приступом смеха. — Значит, она и тебя ограбила, правда? Ограбила, а заодно и свела с ума!

— Я бы посоветовал тебе успокоиться, а то ведь могу и забыть, что ты еще не поправился, — огрызнулся Люциус.

— Боги, какой же ты порочный старикан, — Драко покачал головой. — А ты… ты, Грейнджер, ты вообще дала мне оплеуху! — он обвиняюще ткнул в Гермиону пальцем.

— Сам виноват! Забыл, как предложил мне «отполировать твою палочку»? — тут же в свою защиту отрезала та. — И ты не имеешь никакого права называть Люциуса извращенцем, когда и сам был тогда так же… хм, взволнован. Если не сказать, возбужден.

— Был, не буду отрицать, — вздохнул Драко. — Кстати, а ты шикарно выглядишь во всей этой коже, Грейнджер. Тебе нужно одеваться так все время.

— Я уже убрала этот наряд подальше, — Гермиона почувствовала облегчение, что он воспринимает новости так спокойно. Знала, что должна сказать ему, но все же боялась реакции. Она наклонилась вперед и заговорщически зашептала Драко: — Ну, во всяком случае, на публику я его больше не надеваю, хотя твой отец и любуется им по-прежнему, правда, когда мы остаемся одни.