— Поло, — раздался тихий шепот неподалеку.

Малфой понял, что она где-то здесь, в комнате, и осторожно двинулся дальше.

— Можешь показаться, ведьма, теперь ты моя. И я все равно не дам тебе исчезнуть…

— Ты еще не поймал меня, — по звуку голоса было слышно, что она двигается. — Что ты собираешься сделать со мной из того, чего еще не делал? Ты и так связал меня, отшлепал, и, по-моему, твои руки и рот касались этой ночью каждого дюйма моего тела… Что ты можешь предложить мне еще?

— О, есть много чего еще… поверь. Покажись, и мы продолжим наши маленькие игры, — Люциус медленно двигался по кругу, напряженно прислушиваясь и ожидая малейшего намека на то, где же она прячется. Ему безумно нравилась каждая минута, проводимая с ней. А играть роль хищника, преследовать, охотиться на нее, как на добычу, вообще казалось ему просто восхитительным.

— О-о-о… Мне нравятся игры. Это не только забавно, а еще и… весьма возбуждающе, — голос Гермионы послышался откуда-то справа от него, медленно приближаясь к камину. — А как играют в твою игру? Если мне понравится, я покажусь…

— Наклонись, закрой глаза, и этот камин подарит тебе приятный сюрприз, — чарующим голосом соблазнял ее Малфой. Смех Гермионы зазвенел в комнате, и он невольно улыбнулся, когда она сняла с себя дезиллюминационные чары и вышла из тени. Потом легко поймал ее, готовый к тому, что она попытается сбежать. Но Гермиона вдруг прыгнула на него, ногами обхватив его туловище, а руками — шею.

— Ты так отличаешься от того Малфоя, которого я ожидала увидеть, — тихо произнесла она, уставившись на него и откровенно любуясь лицом Люциуса, мягко освещенным светом, струящимся из-под закрытых занавесей.

— Что, думала, я совсем бесчувственный кадр? — он ладонями сжал ее ягодицы и ощутил, как она прижимается к нему сильнее.

— Не поверишь, именно так я и думала. Ты казался мне просто ужасным, во всяком случае, для меня и моих друзей, когда я была маленькой. И отвратительно относился к бедному Драко, — Гермиона возмущенно фыркнула, и Малфой не смог удержаться от смеха.

— Не лги, пытаясь пощадить мои чувства, — он ощущал, как полушария груди мягко шевелятся под надетой на ней рубашкой.

— О, об этом тебе точно не нужно беспокоиться, — она ухмыльнулась. — Люциус, я вижу, что ты снова смотришь на мою грудь?

— Конечно смотрю… — одной рукой он держал ее за ягодицы, а потом поднял руку, чтобы расстегнуть еще несколько пуговиц и скользнуть рукой внутрь, обхватывая одно полушарие и потирая сосок большим пальцем. — Так, что там о нашей следующей игре?

— Что, черт возьми, здесь происходит?..

Люциус с Гермионой одновременно повернулись к двери.

На лице появившегося в дверях Драко светилось выражение шока и крайней растерянности.

— Отец… почему с тобой Грейнджер?

Драко не знал, что думать, что сказать или сделать. Он приходил к отцу на бранч почти каждый день в течение многих лет с тех пор, как женился и съехал из Малфой-мэнора. Вот и сегодня он пришел, но обнаружил, что столовая пуста, и последовал на звуки голосов в редко используемую часть дома и в комнату, в которой не был с пяти лет. Драко не был уверен, чего именно ожидал найти здесь, но это, конечно, не его отец, полуголый, с женщиной, обвившей его ногами, а сам обнимающий ее одной рукой за хорошенькую задницу, а другой обхватывающий ее грудь. А особенно его нервировало то, что задница и грудь принадлежали не кому-нибудь, а Гермионе Грейнджер!

— Извини, Драко, кажется, я забыл о нашем бранче и немного отвлекся, — Люциус вытащил руку из рубашки и быстро запахнул ее. Он полагал, что Гермиона тут же спрыгнет с него и отойдет как можно дальше, но она этого не сделала. Нет, перебирая руками и ногами, она перебралась к нему за спину и уставилась на бывшего однокурсника через его плечо.

— Доброе утро, Драко, — Гермиона широко улыбалась, наслаждаясь его очевидным дискомфортом от того, что этим утром Драко поймал их с отцом врасплох.

— Что… но как, когда? — растерявшийся, он запнулся, потирая висок.

— Что тебя удивляет? Это называется секс. Ты женат, думаю, нам не нужно объяснять тебе подробности. Захочешь, тебе и Астория все популярно объяснит. Когда? Всю прошлую ночь и большую часть утра, — Гермиона улыбнулась и наклонила голову, чуть прикусив плечо Люциуса, но все время глядя на лицо Драко. Тот выглядел почти больным, и от этого ей ужасно хотелось расхохотаться.

— Отец, но она же грязнокровка, младше тебя вдвое! Плюс к тому, что она — Грейнджер! — голос Драко дрогнул, он почти пребывал в панике.

— Забавно, но я обнаружил, что, когда я с ней, меня абсолютно не волнует чистота ее крови. И кажется, она совсем не возражает против моего возраста. Так почему я должен жаловаться на это? Что касается того, что ее фамилия Грейнджер, не скрою, это немного озадачивает и меня… — он усмехнулся и сильнее впился пальцами в бедра Гермионы после того, как та снова укусила ему плечо, только уже немного сильнее.

— Хорошо, кто ты и что ты сделала с моим отцом? — с подозрением впился в них взглядом Драко.

— В чем дело, Драко? Никак не можешь справиться с тем, что твой папа немного повеселился со своей подружкой? — Гермиона насмехалась.

— С подружкой? Со своей подружкой?! — возмущенно воскликнул Драко, все еще ничего не понимая. Все, что происходило сегодня в Малфой-мэноре, откровенно шокировало его.

— Думаю, что я уже немного стар, чтобы использовать подобную терминологию, но в целом — да, Гермиона теперь моя подруга, — Люциус внутренне сжался при мысли о том, что она будет представлять его людям как своего парня. Ночью, когда они были вдвоем, а иногда и во время секса они, конечно же, легко обсуждали свои отношения. Это еще куда ни шло. Тем более что накануне уже решили: они начнут постепенно узнавать друг друга — встречаться, проводить время вместе и давать развиваться отношениям естественно.

— Ты же не можешь говорить все это серьезно?.. — Драко прислонился к дверному проему и уставился на них обоих. Они с Люциусом выглядели сейчас словно слегка провинившиеся подростки или же как возбужденные молодожены. — Ладно, хорошо, думаю, ваше сумасшествие со временем пройдет. Но, скажите мне на милость, почему в это время суток вы находитесь в гостиной почти голыми?

— Просто мы играли в Марко Поло, — улыбнулась Гермиона самой настоящей слизеринской улыбкой.

— В Марко Поло? Голыми?

— Не голыми, это преувеличение. Когда ты вошел, мы только собирались раздеться, — Гермиона спрыгнула с Малфоя и, обойдя его, обняла за талию и прижалась.

— Да вообще… должен сказать, что пройдет немало времени, пока я смогу смириться с мыслью о том, что вы можете быть голыми вместе, — он заметно вздрогнул и попытался не смотреть на приятную округлость бедер Гермионы, выглядывающую из-под рубашки своего отца. Нет, он определенно мог понять, почему отец возжелал эту грязнокровку, он просто не мог понять, как именно все это произошло. Как и почему Гермиона Грейнджер, эта маленькая заучка и героиня, эта «мисс войны» и «королева благотворительности» смогла забыть обо всем, что произошло между ней и его отцом, и, тем более, увлечься им?

Люциус заметил восхищенный взгляд Драко и нахмурился, притянув Гермиону ближе и давая понять, что она его собственность. И это острое чувство ревности оказалось для него довольно шокирующим: очень и очень давно он не испытывал чего-то подобного, когда думал о женщине.

— Думаю, сегодня нам стоит пропустить запланированный бранч, Драко. Мы можем обсудить дела и в следующий раз, — категорично заявил Люциус, бросая на сына выразительный взгляд, ясно сообщающий о том, что он не собирается извиняться ни за свое решение относительно его отношений с Гермионой, ни за сами отношения.

— Правильно, почему бы тебе просто не отправить мне сообщение, когда ты найдешь для меня время, а сейчас мне лучше удалиться и позволить вам вернуться к…

— Вернуться к играм в диких обезьян? — закончила со смехом Гермиона и взвизгнула, когда рука Люциуса хлопнула ее по ягодице.