— Я говорила тебе об этом? — Картер всё старалась отыскать в своих воспоминаниях что-то похожее, какой-нибудь разговор или письмо, но не нашла в памяти ничего подобного.

— Не напрямую. В один из дней, когда ты приходила на винокурню, ты своим мелким почерком исписала около шести листов в моей записной книге. Там ты подробно разжевала для моего доктора то, как существенно замедлить прогресс роста опухолей и тем самым дать мне ещё лет пятнадцать-двадцать достойной жизни по его подсчётам, — Алфи поцеловал свой колючий цветок в макушку и посмотрел на то, как она жмётся к его груди, подобно промокшему под дождём голодному котёнку. — Тогда я понял, что ещё не потерял тебя, ведь хотела бы ты меня убить, не пыталась бы вылечить.

— Я…не помню этого, — Розалия нахмурилась, глядя в лишённую границ морскую гладь в глазах вечного жида. — Ты должен знать, я несколько нездорова и часто поступаю неосознанно или забываю о чём-то важном. Но я работаю над тем, чтобы не свихнуться, я стараюсь.

— Я люблю тебя, Роза. Это всё, что тебе надо помнить и знать. Если ты позволишь мне остаться, мы справимся со всем вместе.

— Я ужасный человек, Альфред. Тебе не следует любить такое чудовище. Это я тебя убиваю, а не рак, понимаешь? — Картер стала говорить быстро, плавно впадая в истерику, безмерно расплёскиваясь бесконтрольными сильными эмоциями и чувствами. — Не пулей, так своим прошлым. То, что с тобой происходит, это последствия длительного контакта с ипритом. У меня было решение, потому что мы изобрели его в лаборатории при разработке оружия, когда один из ведущих биохимиков за год скончался от стремительно развивающейся болезни, и это повторялось с другими людьми. Это последствия моих действий, ты платишь за мои ошибки, так не должно быть. Не должно, Альфред! Не должно! Это должна была быть я! Не ты!

— Так, ну всё.

Соломонс подхватил её на руки, когда женщина стала кричать и стучать его в грудь ладонями. Горячую воду в ванну подали быстро. Он без лишней деликатности сорвал с неё остатки одежды и поместил в воду, затем достал из нагрудного кармана своей рубашки крошечный пузырёк с опиатами и заставил её выпить половину своей дозы, чтобы притупить перегруженную соображалку, но не выключить совсем. Что бы она на себя ни говорила, как бы ни впадала в самобичевание, Роза заслужила уснуть как нормальный человек, а не как психически больная. Она отмокала в глубокой большой ванне, согнув ноги в коленях и наконец-то перестав подрагивать. Алфи аккуратно касался смоченной в перекиси водорода ватой её лица и едва тронул щеку там, где лицо синело после внезапной встречи с обувью Артура Шелби. Женщина вздрогнула, жалобно простонала и мягко отодвинула его руку, принимаясь проверять языком целостность своих зубов. После чего двумя пальцами добралась до одного из крайних зубов верхней челюсти и без усилий, но претерпевая неприятную островатую боль, выдернула его вместе с корнем и нервным окончанием. Не была бы Картер под действием опиатов, то было бы куда неприятнее.

— Кажется, нужно будет навестить дантиста.

— Это зуб? Это ебаный зуб. Он выбил тебе зуб, поверить не могу, — Соломонс забрал потерю из руки женщины в свою ладонь и стал рассматривать через пенсне на свет, будто драгоценность. — Почему ты не дала мне его убить?

— Меньше всего тебе сейчас нужна война с цыганами, — она прижалась виском к тёплому металлу из которого была выполнена ванна и прикрыла веки. — Если всё получится, и я вернусь из Америки…

— Ну, сука, что началось? — Он, конечно, слышал в Бирмингеме о том, что Роза говорила своим людям, но была надежда на то, что это ложь. — Забудь об Америке! Нет её, океан затопил, всё.

— Нет, Альфред, я должна вернуться туда, чтобы Америка забыла обо мне. Из мафии нет выхода, кроме смерти. Но я хочу выкупить свою свободу у Аль Капоне. С ним можно договориться о такой услуге и тогда можно будет перестать бегать раз и навсегда.

— Пиздец. Сраные макаронники, — мужчина обругал итальянскую мафию, но сам не подозревал, что поставил себя таким образом в неловкое положение. — Нет, звучит, конечно, резонно, но мне это одинаково не нравится.

— А то, что я на треть сицилийка, — женщина вспомнила идентичную ситуацию между ними, когда сообщала, что родилась в Америке и слабо улыбнулась.

— Ты, мать твою, что? Так, нет, знаешь что? — Соломонс выставил ладони в оборонительную позицию и отвернулся. — Я не хочу знать подробностей, ни слова об этом, и я этого не слышал, ага?

— Ага. Но это не меняет того, что я на треть сицилийка, Альфред.

— В уши по дороге надуло, не слышу тебя, — спаясничал мужчина, убирая медикаменты в небольшую аптечку. — Надо посмотреть, что там с ужином, а ты заканчивай тут и спускайся. Я же могу тебя оставить, правда? Или ты и здесь найдёшь с кем подраться? Ну, кроме меня, конечно.

Картер тяжело вздохнула, скучающе рассматривая свой испорченный маникюр, и отрицательно помотала головой.

— Вот и отлично.

Еда хоть и была вкусной, но пищевод Розалии почему-то легко принимал только вино, когда как Алфи привычно от алкоголя отказался, зато никогда бы себя не обделил сытным ужином. Она ругала себя за упущенные возможности, наблюдая за тем, каков этот мужчина был в обыденности, и всё больше понимала, что его мнимое предательство было для неё только предлогом, чтобы уйти. Чего греха таить? Она просто испугалась своих желаний и выискивала причину для того, чтобы доказать, что любви она не достойна. Увидев его там, во владениях Шелби с той девушкой, часть её подсознания вздохнула с облегчением, потому что, по её мнению, что-то должно оставаться неизменным, чтобы чувствовать стабильность и уверенность в себе. Её одиночество было одним из таких вещей. Насколько же всё изменилось, когда Картер дала слабину и полюбила бандита. Две половинки одного целого. Пока Соломонс наминал жаркое, Роза готовила в своей голове речь, цель которой были сплошные извинения. Несомненно, он заслужил от неё гораздо больше, но пока ей было нечего дать. Она поступила несправедливо, а ведь можно было просто попробовать поговорить, как взрослые люди и они обязательно справились бы с этой проблемой, а затем сбежали к Мёртвому морю, чтобы вместе дотянуть до старости. Но космос решил их проверить, а стоит ли? А столь важна ли любовь, как физическая величина? Именно так, физическая величина. Измеряемое качество индивидуальное для каждого материального объекта, процесса или явления. Картер обозначила это чувство для себя именно так. Ведь пусть оно является только набором закономерностей и потребностей движимого гормонами человеческого организма, но с силой, которая способна сворачивать горы и иссушать океаны, нужно считаться. Природа человеческая способна на что-то большее при правильной мотивации и этой мотивацией зачастую должен быть кто-то особенный.

После ужина они остались наедине, и женщина попросила побыть с ней этой ночью, не оставлять в одиночестве, после чего Соломонс с облегчением вздохнул, потому что ждал, что она это скажет. Они пошли прогуляться под светом полнолуния на берегу после того, как дождь перестал навязчиво стучать по крыше дома. Как когда-то Алфи говорил Розе, у него всегда найдётся понимание всему и то, что она в итоге поступила правильно, перекрыло желание выполнить своё обещание и сломать женщине шею, если она будет от него сбегать. Прохладная морская вода холодила босые ноги, но всё ещё прогретый изнутри прибрежный песок исправлял ситуацию. Море было спокойно той ночью, и штиль добавлял умиротворения не только большой воде, но и кому-то ещё. Алфи подкатил свои брюки, чтобы не намокли и отметил, что в этом месте Капитану было бы где порезвиться и растрясти своё большое всегда сытое пузо. Роза тепло улыбнулась, представляя, как они оба дразнят пса, бросая ему кусок деревяшки, но отбирая в последний момент, но затем улыбка эта пропала. Женщина остановилась, удерживая запястье Алфи, чтобы и тот притормозил шаг.