— Ты сейчас отправишься спать, а к утру этого американца уже не будет. Я сделаю это лично и с неописуемым удовольствием. Его никогда и никто не найдёт, я тебе обещаю, — он потянул за ленту, которая связывала собранные в незамысловатую косу волосы и ловко расплёл её пальцами одной руки. — А если придёт кто-то следом, я порешу и их и тех, кто придёт за ними, а затем буду ждать следующих. У меня завидно разнообразный оружейный склад имеется, а вот тормозов нет. Свинца на всех хватит.
Барышня провела носом по шее мужчины, собирая его запах рома, табака и войны в воображаемую капсулу в чертогах разума. Он продолжал очень аккуратно причёсывать пальцами её волосы, стараясь не задеть их кольцами и не вырвать случайно целый клок, ибо получится ну совсем не вежливо.
— Нам не победить в этой войне. Не строй замки из песка, их размоет море.
— Наш замок из песка сохранит Моисей, — обратился к своей религии Алфи и открыл хозяйке дома дверь. — Он в делах укрощения моря нечто понимает. А ты иди отдыхать. Пусть тебе приснится широкий такой матёрый медведь в капитанском кителе, который провезёт тебя по лесу на своей спине и ни одна шавка не откроет пасть в твою сторону. Потому что медведь будет рвать зубами каждого, кто посчитает себя выше самой судьбы.
Комментарий к 6.
Он подарил ей надежду, а она отнимет его сердце. Писать стекло и самой страдать от этого стекла — особый вид литературного мазохизма.
P.S. Есть задумка на создание сообщества вконтакте с эстетиками по этой работе. Поглядим, что я смогу из себя выжать.
========== 7. ==========
Комментарий к 7.
Мне было больно это писать и одновременно хорошо. Противопоказано читать без саундтрека к работе. Берите “Battle Cry” и сгорайте вместе со мной.
«Забавно, но когда углубляешься в раздумья даже о самом крупном пожаре, какой когда бы то ни было знавало человечество, понимаешь, что он всего-навсего химическая реакция. Окисление. И сознаешь, что тело Жанны д’Арк просто соединилось однажды с кислородом.»
Стук металлического наконечника трости о брусчатку. Блеск лезвия армейского ножа в медвежьей лапе. Лёгкий взмах тёмных длинных ресниц и осторожные взгляды на проезжую часть. Засохшее пятно крови на рукояти остаётся вне поля зрения уставших голубых глаз. Нервное постукивание пальцев по столу, взгляд сосредоточенный на хранящем молчание телефоне, давящая тишина. Опавшие жёлтые листья в лужах, чёрный маленький зонтик, взломанный замок на двери в дом на Глостер-авеню. Грохот от удара тяжёлым кулаком по столу. Поворот ручки рукояти трости и тихий вздох. Началось.
Предчувствие никогда не подводило Розалию. Как только она увидела приоткрытую дверь в свой дом, Элизабет Флэтчер поняла, что всё закончится для неё сегодня. Это имя канет в лету, как и предыдущее, затем найдётся новое, а потом ещё одно, если повезёт хоронить только имена. Не всегда старуха в чёрном балахоне будет так слепа и неосторожна. Рано или поздно жнец смерти сметёт её своей косой и тогда это всё прекратится. Она станет бабочкой, или рыбой в озере, а может быть прорастёт алой розой в чьём-то саду. Будет просыпаться с рассветом, раскрывать нежный бутон и засыпать с сумерками, скрываясь от темноты. Только бы не срезали стебель, только бы не срезали…
Женщина разулась и оставила сапоги у порога, там же рядом зонт, сумочку и пальто, чтобы не сковывало движения. Под широкой юбкой на портупее закреплен новенький компактный зингер с заполненной обоймой. Она медленно открыла дверь без единого звука и впорхнула внутрь, внимательно оглядываясь по сторонам и оценивая обстановку. На полу растеклось небольшое пятно крови, а от него маленькие гравитационные капли ведущие к кухне. Ей бы так хотелось, чтобы это была не Гретта, чтобы она ушла за покупками и заболталась с продавщицей бакалеи, но Розали сначала увидела её тело под лужей крови, а затем и застывшее в ужасе лицо и удивлённый взгляд, который будто говорил: «Это, в самом деле, я сейчас умираю? Вот так это происходит?» Женщина, давшая несчастной работу и кров, никогда себе не простит эту смерть, никогда. Роза будет вспоминать пожилую датчанку, что по-матерински заботилась о ней, каждый раз, когда в следующий раз подумает кого-то подпускать к себе на опасное для него расстояние.
В доме творился хаос. На носочках переступая скрипучие половицы, женщина обратила внимание на то, что непрошеные гости перерыли шкафы, вывернули содержимое тумб и столов. О, Розалия прекрасно знала, что эти люди хотели найти, но надежно упрятала всё там, где никто не подумает искать. За свои секреты она была спокойна, а за жизнь — отнюдь. В дальней комнате на первом этаже послышался шум, и хозяйка дома поспешила достать ожидающий действий пистолет на внешней стороне бедра. Чулки на ногах помогали сделать шаг ещё более бесшумным. Она выставила вперёд пистолет и зашла в комнату, где был источник шума, но увидела только открытое настежь окно и болтающиеся по ветру белые занавески. Однако у затылка скрипнул курок револьвера. Человек, который рылся в шкафчиках личной комнаты Гретты, скорее всего, увидел тень подкрадывающейся женщины и успел спрятаться за дверь. За предательницей своей страны кого-либо не посылали, но рефлексы убийцы — штука приобретаемая. Обученная искусству ближнего и дальнего боя ещё в армии Розали, тоже такими обладала, а работая на мафию, только обострила их. Она резко дёрнула головой в сторону, чтобы дать себе шанс избежать пули и одновременно с тем со всей силы вертикально всадила выдвижное лезвие трости в ногу нападавшего. Прозвучал выстрел, но пуля американца попала в стену, не задев свою предполагаемую жертву. На втором этаже послышалось копошение, а это означало, что гость взял с собой друга и ему тоже необходимо оказать долю гостеприимства. Женщина огрела металлической рукоятью трости по челюсти нападавшего, а затем крепко сжала его запястье и ударила им о угол шкафа, чтобы тот разжал руку и уронил огнестрел. Затем Роза сильно толкнула мужчину к стене и немедленно пустила пулю в лоб, и тогда в доме повисла гробовая тишина, которая нарушалась только размеренным скрипом ступеней лестницы, а затем и половиц под ногами, не знающего дом так, как знала его Розали, мужчины.
— Некуда бежать, сержант Картер, — обратился американец к затаившейся женщине. — Пришла пора исправлять свои ошибки.
Американец обратил внимание на мокрые отпечатки ступней на полу ведущие в комнату за лестницей наверх. На улице было дождливо, и когда Розали разувалась, то намочила чулки в небольшой лужице на пороге. Мужчина выставил вперёд свой отличимый от оружия напарника кольт, последовал за ошибочно оставленными следами женщины и самоуверенно ухмыльнулся. Сержант появилась сзади, чётко спародировав манёвр падшего напарника своей цели, прижав холодное металлическое кольцо дула у основания черепа американца. Свою ошибку женщина использовала в качестве преимущества. Сняв мокрые чулки и, двигаясь на пальчиках, она спряталась в крохотном проёме под лестницей, а затем просто появилась в удобный момент.
— Ошибки? — Розалия произнесла это слово сквозь зубы, потому что уловила посыл между строк. — Вы оставили меня умирать в мучениях, потому что для Америки я — ошибка? И сколько таких ошибок, как я, руководство американской разведки подарило нашим врагам на войне? Сколько?!
— Вы знаете о приоритетах страны, сержант. Малые жертвы во имя высшего блага.
— У меня не спрашивали, готова ли я на такие жертвы, — палец Розы завис на курке.
— Ни у кого из нас не спрашивают, Розалия, — ответил мужчина, намекая на своё положение в данный момент и дальнейший расклад.
