Хлопнула дверь, и в гостиную ввалился злобно пыхтящий Дылда, тащивший за собой избитого Антона в женском платье. Я вскочила на ноги и бросилась к брату.

— Госпожа, вы это, не серчайте, пришлось немного приложить стервеца… — покаянно промямлил головорез. — Брыкался.

— Все правильно сделал, Дылда, — сказала я, задирая подбородок брату и заглядывая в глаза. — А я еще добавлю!

Антон согнулся пополам от удара в пах, но даже слова не проронил. Он смотрел на меня оскорбленной невинностью, а потом сплюнул на пол кровавую слюну. Губа была разбита, но нос и зубы целые. Вот и хорошо.

— Тащи его в подвал. В кандалы.

Долговязый громила легко подцепил сопляка за шкирку и поволок в подвал. Я рассеянно подошла к клавесину, взяла драгоценную склянку и капнула себе пару капель ирисового масла на запястье. Щедрый подарок маш-уна, как и та плетеная корзина на кухне с редкими цветочными гадюками для змеиного варенья. Нежный запах Матушки Ген успокаивал. Еще столько надо успеть до свадьбы…

Антон объявил голодовку. Дылда несколько дней пытался кормить его силой, но получалось плохо. Тогда я сама приготовила куриный бульон и спустилась к брату. Со мной он не разговаривал.

— Антон, поешь, пожалуйста.

Презрительное молчание.

— Что за ребячество? — я поставила миску и села рядом с ним на пол, прислонившись к стене и закрыв глаза. — Бедная Юлечка… как она переживала, все глаза у меня на плече сегодня выплакала…

— Что? Ты ее видела? — встрепенулся мальчишка, нарушая молчание. — Как она?

— Съешь, и я тебе расскажу. И даже покажу письмо.

— Какое письмо?

— Ешь.

Он послушно потянулся за тарелкой, гремя цепями, умял все содержимое и требовательно ткнул меня пальцем в плечо.

— Говори!

— Послушай меня внимательно, милый братик. Ты ей не нужен. Не пара ты ей, понимаешь? Она хочет замуж за вояга, поэтому и не пришла к тебе на встречу, послав меня.

— Я не верю тебе!

— И хорошо, что меня, а не стражников. Просила тебе передать, чтобы ты оставил ее в покое.

— Это не имеет значения. Я все равно…

— Антон, ну хватит уже. Послушай меня, мой мальчик, я же хочу тебе добра, — я попыталась приобнять брата за плечи, но он увернулся. — Любую невесту тебе сосватаю: красивую, богатую, послушную, ласковую. Купеческую дочку или даже мелкую аристократку. Ровню. А княжна тебе зачем? Ну подумай сам. Какое у вас будущее? Кто ты? И кто она? Юля ведь княжна и всегда будет смотреть на тебя свысока.

— Хватит, — мальчишка уставился в пол, сцепив ладони. — Даже если она меня не любит, я ее люблю. И я сделаю все, чтобы защитить от вояга.

— Хорош защитник, ничего не скажешь. Свадьба уже послезавтра. Ладно, после поговорим. А от девочек в борделе ты зря отказался. Глядишь, иначе бы заговорил.

Я поднялась на ноги, но Антон удержал меня за запястье.

— Хриз, ты же хотела отомстить воягу. Убей его, защити Юлю…

— Убить вояга… — протянула я. — Помнится, раньше ты меня отговаривал, просил забыть обо всем и просто жить.

— Я сделаю все, что ты захочешь. Женюсь, на ком скажешь. Буду послушным. Только пообещай спасти Юлю!

— Нет. Видишь ли, я не собираюсь убивать вояга. Смерть — слишком милосердное наказание для него. Я хочу, чтобы он проклял жизнь и мечтал о гибели. И жил очень и очень долго…

— А Юля? — синие глаза брата потемнели. — Что будет с ней?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Меня это мало волнует. И пусть тебя тоже не беспокоит, — я щелкнула мальчишку по носу, но он внезапно взвился, как укушенный.

— Нет! Если с ней что-нибудь случится, я тебе никогда этого не прощу! У тебя не будет брата, слышишь?

Его слова острыми шипами впились мне в сердце.

— То есть эта девка тебе дороже родной сестры?

— Я люблю ее… — упрямо выговорил Антон, выдерживая мой бешеный взгляд. — И тебя тоже люблю, Хриз.

Какие бы гадости и мерзости ты не творила, я всегда был с тобой рядом, сносил твои выходки, терпел капризы, ухаживал и поддерживал. И впредь буду. И сейчас прошу всего лишь об одной малости.

Выполнить мою просьбу. Ты обещала обо мне позаботиться, помнишь?

— Я и забочусь, как ты не понимаешь…

— Прекрати! Когда ты влюбилась в инквизитора.

— Я?!?

— Не перебивай! Вспомни, как тебя трясло, когда его похитили. А когда на город надвигалась стихия, что ты сделала? Рискуя всем, послала за ним головорезов, чтобы его вывезли в горы. А когда он валялся в горячке после ранения? Ты помнишь, что чувствовала? Так вот и я чувствую тоже самое… Я просто хочу, чтобы Юля жила…

Антон не опустил взгляда, продолжая смотреть на меня с отчаянной надеждой и ждать. Я на мгновение малодушно прикрыла глаза, оценивая расклад сил, а потом покачала головой.

— Нет. Княжна умрет.

— Выпейте, княжна, — я поставила перед Юлей поднос с горячим шоколадом и мятой, как она любила.

Правда, сегодня там было еще кое-что.

Девушка сидела простоволосой перед зеркалом и в тысячный раз перечитывала письмо. То самое, которое я отправила ей от имени Антона. Писать он так и не научился, а корявый почерк Яшлика подделать не составило большого труда. Бедный мой мальчик…

— Я не понимаю, почему, — растерянно прошептала Юля. — Почему все отменилось? Почему Анжи не может забрать меня раньше? Почему я должна дать клятву перед алтарем? Я не хочу замуж за вояга!

Я вздохнула и встала за девушкой, взяв гребень. У нее были красивые густые волосы, нежная кожа, большие прозрачные глаза, точеный носик, приятные формы. Что же из всего этого так зацепило моего брата? Я принялась расчесывать ее локоны.

— Сиятельная княжна, ну откуда ж мне знать, что у него на уме? А знаете, по-моему, это очень романтично.

Похитить невесту прямо из опочивальни во время первой брачной ночи… — я мягко улыбнулась побледневшей княжне в зеркале. — Но я ужасно за вас боюсь. Что с вами будет потом? Куда вам бежать?

Как вы будете жить? Вечное изгнание, нищета, страх быть пойманными… А родные? Вы подумали о вашем отце, сиятельная княжна? О деде?

— Не мучьте меня хоть вы, Лидия! — девушка всхлипнула и закусила губу. — Я просила отца отменить свадьбу, но он!.. Даже слушать меня не захотел. А вояг и вовсе… был так суров и даже зол… Я боюсь его. А вдруг Анжи не успеет? И Густав… Хотя он же не станет меня принуждать, верно?

Я скрыла злую ухмылку. Станет, еще как станет. А дед княжны оказался еще той сволочью, задорого продав свою внучку. Но это и к лучшему, меньше забот.

— Я думаю, что в том флакончике, который прислал вам Анжи, сильное снотворное, и вояг просто не успеет…

— Но мне придется… Господи, как страшно! — девушка взяла чашку с шоколадом и сделала большой глоток.

— Расскажите еще раз, пожалуйста…

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Еще раз? Да про свадебные традиции северян я рассказывала ей уже раз двадцать.

— Вы обвенчаетесь в церкви по южному обряду, как и положено. После свадебного пира матушка-настоятельница во главе с придворными дамами отведет вас в опочивальню. Там вас разденут, осмотрят, расплетут ваши прекрасные волосы… — я провела рукой по ее локонам, наслаждаясь ужасом в глазах девушки, — и переоденут в вышитую рунами свадебную рубашку. Придет вояг со своей свитой. По северному обряду вы должны разделить с мужем огонь, воду и мед. Под пристальными взорами свидетелей вы с воягом войдете в купель и погрузитесь в воду с головой. После Густав зажжет огонь в очаге, а вы должны будете его поддерживать и подогреть священный мед, пока он будет расстилать у ваших ног покрывало из сорока шкурок куниц, его символический выкуп за вашу… ммм… девственность, которую вы и потеряете прямо там… Ну вам это не грозит, так что не берите дурного в голову. Главное, что у вас наконец появится возможность тайком вылить содержимое пузырька в чашу с медом. Не бойтесь, у вас все получится, главное, сами лишь чуть пригубите, чтобы вместе с ним не заснуть.

Я улыбнулась княжне и ободряюще сжала ей плечи, вспомнив свадьбу отца и Ингрид. Как же бабка умилялась девственной крови на куньей сороковке…