Я приземлилась на обочине дороги и, если бы Джули не втащила за шкирку на асфальт, точно оказалась бы под колесами автомобиля.

Дикая боль пронзила левое плечо, и я почувствовала наплыв болевого шока. Меня откровенно тошнило и в мозгу рябило и кувыркалось.

А еще облака в ночном небе показались чрезвычайно живописными и красивыми…

– Дура, сумасшедшая! – ругала меня Джули, отвешивая одну пощечину за другой, чтобы я не отключилась. – Зачем выставила руку? Специально править не буду! Мучайся, поделом тебе!!! – потом она заглянула в глаза и с тревогой спросила: – Сильно болит?

Слабо улыбнувшись, я спросила только одно:

– Он… там?.. – каждый звук давался мне, как подвиг. – Показалось… я видела…

Перехватив жалостливый взгляд наставницы, я поняла, что случилось самое плохое.

Нет, не может быть! Я ведь только что смотрела в его глаза… Они были карими… или зелеными?

– Смотри! – меня приподняли за здоровое плечо, и я поморщилась от боли.

Невозможно терпеть, адски больно! Удивительно, как я вообще цела. Или – не совсем?

Внизу спины побаливало и, кажется, я отбила себе попу.

Улька что-то беспомощно причитала, летая вокруг меня, не зная, как помочь. Но я не могла вслушаться в ее писк.

Медленно повернула голову к шоссе.

Две аварии, куча народа. Байк, одиноко валяющийся неподалеку… И толпа, кружком обступившая его – в этом я уверена.

Всё, это конец?.. Так быстро?!!!

– Живой он… живой. Но не скажу, что целый и невредимый, – погладила меня по голове Джули, и стало окончательно плохо.

Мною овладел шок, сознание булькало и рябило, тошнота расползлась по всему организму.

Кажется, ведьма пожалела меня, потому что почти сразу после ее слов я скатилась в небытие и отключилась.

Возвращение произошло быстро. Вжик! И я лежу на кровати в своей комнате, а надо мной взволнованно носится Улька. Левая рука забинтована в гипс, сверху стоит странная конструкция, которая его держит – я такое раньше только в кино видела. Тело затекло, словно от долгого сидения в неудобной позе. Интересно, сколько времени я была без сознания? Надеюсь, не месяцы и не годы…

Но рефлексировать и привыкать к своему новому неудобному положению мне не дали. Мышь пошла в атаку.

Сколько всего нелестного мне пришлось выслушать! Причем в самых животрепещущих подробностях:  о моей глупой голове, о бесбашенности и дурацкой тяге к неожиданным поступкам. Много чего мне предъявила фамильярша! Мышь долго не успокаивалась, а когда пришла в чувство, позвала Джули.

Нотации продолжились…

– Я искренне и очень-очень сожалею, – прервала я в какой-то момент нескончаемый поток обвинений и как можно жалобней посмотрела на любимую наставницу.

Если честно, я была сильно растрогана ее поступком. Любая другая ведьма сдала бы меня в больницу и не парилась! Насколько я понимаю, ведьмы не мучаются чувством сострадания и редко оказывают помощь добровольно, стараясь не вмешиваться в задумку Мироздания.

А Джули самостоятельно залечивала мои раны и ушибы… Улька предъявила мне и это: почтенная образованная ведьма по моей прихоти должна выступать в роли няньки и ухаживать за бестолковой мной. Что скрывать, меня этот факт тронул до глубины души, и не сдержавшись, я расплакалась.

Улька зависла где-то в воздухе, стараясь не отсвечивать, а Джули расценила мой поступок по-другому. Протянув со стола пачку салфеток, она быстро сказала:

– Он живой, и будет с ним всё в порядке. Как и обещала… Не плачь… Когда подъехала скорая, установили его имя – Арнольд Фальк. Как удачно парень носит с собой права… – когда я перестала плакать, ведьма многозначительно дополнила после легкой паузы: – Но знаешь, это не те имя и фамилия, которые запросто можно встретить на московской улице… Ты понимаешь, о чём я?

Джули красноречиво уставилась на меня, но что я могла ответить?

– Простите, что заставила вас нервничать… Я случайно!

– А парень?.. – мне показалось, или в зеленых глазах наставницы промелькнула насмешка?

– Беру его на третье задание, – поспешнее, чем хотела, произнесла я. – Теперь уже нет смысла искать другого. Я его пометила.

Джули строго смотрела на меня еще секунд пять, а потом запрокинула голову и расхохоталась. Улька вторила ей где-то под потолком.

– С тобою невозможно, – всхлипывала наставница, – нашла какого-то немца и решила его окрутить. Чистое безумие… Но… мне это нравится! – неожиданно Джули оттопырила большой палец и показала мне знак – класс. – Буду с удовольствием следить за этим. Но мой тебе совет…

Я уже жадно слушала, насторожив ушки.

– Успей до Нового года… Условия всё те же – почитать трактат внимательно, но срок, отведенный на приворот, я тебе сокращаю до трех недель.

– А какое сегодня число?

– Десятое декабря.

Долго же я пролежала в отключке.

– Но где… я должна найти его? И каким образом, ведь у меня гипс… – я постаралась пошевелить рукой, но привязали меня крепко.

– Завтра можно снять, – беспечно махнула рукой ведьма, и уже не показалась мне такой заботливой. – Специально держала тебя, чтобы ты не сбежала раньше времени. Организм твой почти поправился. Имя и фамилию я тебе сказала, а уж как его найти – решай сама. Ведьма ты или кто? Если нужно, и черта из-под земли вытащить сможешь.

– Понятно… – кисло протянула я, наблюдая за тем, как Джули направляется к двери.

– Завтра придет медсестра, снимет гипс. Не балуй до этого времени. Лучше поспи…

– А?.. – я повернулась к Ульке.

– Больничный, все дела, – смешно пожал плечами маленький комочек, – Джули сказала, нужно оформить всё официально.

– Да, и уволься ты уже, наконец, с этой своей работы. Ведьмы никогда не работают в офисе. Это – нонсенс. Хорошо, что другие об этом не знают.

– Ладно, – послушно сдалась я, хотя раньше доказывала наставнице, что мне необходим трудовой стаж и, в принципе, постоянный денежный доход. Сначала ведьма морщилась, потом скептически улыбалась, а теперь вот – приказывает в ультимативной форме.

Но сейчас мне действительно не до работы. Нужно бросить все  силы и умения на выполнение третьего задания. Ключевого и очень важного для моего становления в качестве ведьмы.

– Умница! – одобрила мою капитуляцию наставница. – Улька… Не забудь, Айне нужно принимать тот отвар, что на кухне, в час по чайной ложке, – напутствовала напоследок она, махнула пухлой ручкой и ушла.

Летучая мышь сразу же угостила меня горьким лекарством. Как не выплюнула – сама не понимаю, наверное, пожалела белоснежную простынь. Самой же потом отстирывать, не летучей.

Но я мужественно проглотила, убедив себя, что крайне необходимо выздороветь, а значит, все методы хороши. Даже горькие.

– Понравился? – невзначай спросила мышь, и я все-таки подавилась.

– Кто?!

– Он… – мышь состроила очень многозначительную мордочку. Наверное, у Джули научилась.

– Ах, он… – я не знала, что отвечать.

Очевидно же, что этот взгляд я не забуду никогда.

Но Улька нахмурилась и даже сложила крылья.

– Влюбляться в объект приворота нельзя, – тоном учителя младших классов заявила она, – ты же знаешь об этом?

– Ну… – я растерянно пыталась сообразить, на что намекает мышь.

– Не знаешь? Трактат читала? Что, вообще? Даже основные правила не открывала?! Какого черта ты тогда пошла на перекресток, ведьма?!

Кажется, сейчас с моим фамильяром случится истерика.

– Айна, не молчи! – рыкнула на меня летучая. – Дело серьезное!

Она испепеляла  меня взглядом, рассерженно фыркая.

– Прости, но что тут говорить… Я не уверена в своих чувствах…

– Вот так всегда! – всплеснула крыльями мышь и взмыла под потолок.

Оставшуюся половину дня она со мной не разговаривала, а утром, когда пришла медсестра и помогла снять гипс и все повязки – оказалось, была еще удерживающая на талии и бедре, спряталась на задворках шкафа и не высовывалась.