Ийя подскочила, слепо шаря руками перед собой. Рассудок, еще отупевший со сна, отказывался понимать, что происходит. Но крик прозвучал снова — отчаянный, полный муки крик, и Ийя, скатившись с кровати, подхватила халат и бросилась в гостиную. Айре кричал, метался по дивану, царапая пальцами обивку. Ийя захлопала ладонью по стене, никак не попадая по выключателю. Наконец свет медленно разлился по потолку — сперва тусклый, красно-желтый, он, наконец, вспыхнул, выхватывая из темноты валяющуюся на полу подушку, отброшенный в сторону столик, перевернутую вазочку, из которой лениво вытекала персиковая лужица. Ийя схватила Айре за плечо:

— Айре. Проснись. Проснись ты, ради бога.

— Пожалуйста. Кто-нибудь. Пожалуйста, — щеки у Айре были мокрыми от слез, он задыхался, хватая душный прогретый воздух.

— Айре. Да проснись же.

Айре рванулся, ударил слепо — и Ийя отлетела спиной в столик, резная ножка, врезавшаяся в поясницу, вышибла дыхание. На губы из разбитого носа закапала кровь. Ийя размазала ее рукой, встала, цепляясь за кресло.

— Айре. Айре. Это сон.

Айре с криком распахнул глаза, не видя ее, глядя куда-то в себя полным ужаса взглядом.

— Нет. Пусти. Помогите.

— Это сон. Просто сон, — Ийя склонилась над ним, сжала ладонями пылающее лицо, встряхнула. Айре моргнул, он открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать — и Ийя обняла его, прижимая к себе, гладя трясущиеся плечи. Айре зарылся лицом ей в живот, бормоча невнятным стремительным шепотом, срывающимся в рыдания. Ийя гладила слипшиеся от пота волосы, горячую, липкую спину. Айре обхватил ее, сжимая до боли, рвано и влажно выдыхая в бедро.

— Все. Все хорошо. Это сон, все прошло. Все будет хорошо. — Ийя несла какую-то успокаивающую чушь, ее саму начало трясти, как от холода. Она пошевелилась, потянулась к сбившемуся в узел пледу — и Айре вскрикнул, цепляясь, обвиваясь вокруг мускулистым длинным телом. Ийя обреченно вздохнула, откинулась на мокрую от пота и слез подушку и закрыла глаза. Айре, горячий, как батарея, почти влез сверху — и она подсунула под него босые ноги, пристроила поудобнее руку. Скоро он уснул, провалился в зыбкий, тревожный сон, всхлипывая и сжимая ее ладонь. Ийя задремала под утро, когда небо за окном начало выцветать, а горизонт налился тускло-розовым, цвета застиранных кровавых бинтов, светом.

Ее разбудил Айре. Он зашевелился, чуть не столкнув Ийю с дивана, недоуменно протер глаза.

— Ну что? Выспался? — она села, растирая затекшую руку. Пальцы начало колоть острыми горячими иглами и Ийя зашипела, сжимая и разжимая кулак.

— Что? Что случилось? — Айре со сна щурился, переводя взгляд с Ийи на столик, со столика — на липкое пятно на ковре.

— Тебе приснился кошмар.

Айре протянул руку, коснулся запекшейся у нее под носом крови.

— Ерунда. Видишь, как мы удачно купили мазь. Кстати, о мази, — Ийя расправила халат, покрытый масляными пятнами, — как ты думаешь, отстирается?

Айре пожал плечами, глядя выжидательно.

— Ладно, ерунда. Но если мне присниться какая-нибудь дрянь — то ты мне должен.

Ийя не стала спрашивать, о чем был сон — она подумала, что у Айре все сны должны быть об одном и том же, так или иначе.

— Пойдем, помоешься? Станет легче.

— Не надо, я сам.

— Сам?

— Да. Я хочу попробовать.

Айре осторожно сполз с дивана и, пошатываясь, поплелся в ванную. Ийя рухнула обратно на подушку и зевнула. Вот и приятный момент — он сам пошел, и даже не сильно опирался на стену. Ногу, правда, волочил — но не выглядел как человек, который вообще забыл, как ходить. Неплохо. Ийя прислушалась. В ванной рыкнул бачок унитаза, потом зашумел открытый кран. Никто не падал, не грохотала опрокидываемая мебель.

Она задумалась о предстоящем дне. Надо было поменять постельное белье, придумать какой-нибудь завтрак, купить продукты. А потом найти занятие, за которое бы платили, и которое не требовало бы ее постоянного присутствия. Она встала, перевернула столик, оттащила его в угол. Задрала халат и, выгнувшись, посмотрела на два ярко-красных пятна чуть ниже поясницы. Просто роскошно. И почему она не завела рыбок?

Айре сквозь сон почувствовал рядом чье-то тело. Он лежал, вжимаясь лицом в теплое, живое и дышащее. Айре дернулся в сторону, попытался незаметно скатиться с кровати, пока хозяин не проснулся и не обнаружил уснувшего рядом раба. Из-за подушки высунулась взъерошенная светловолосая голова. Ийя хмуро посмотрела на него, зевнула в кулак. Утренний свет очертил заострившиеся скулы, темные круги под ввалившимися глазами. Впервые Айре заметил, как она устала. Ийя сидела, моргая, как сова, хмурая и несчастная, халат, заляпанный мазью, прилип к груди, обрисовав соски.

Сон. Опять этот проклятый сон. Он ночью кричал — и Ийя сидела с ним, а потом уснула. Айре увидел запекшуюся под носом бурую корку. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, почему так бывает. Если у тебя нос в крови, значит, кто-то ударил тебя в лицо. Например, спятивший раб. Айре сжался, ожидая неминуемой и справедливой кары. Ударь его сейчас хозяйка, Айре первый бы сказал, что это правильно. Черт, он сам треснул бы себя по разбитому носу, если бы Ийя захотела. Но ничего не проиошло. Ийя лишь зарылась в одеяло, свернувшись в клубок, и растерянный Айре переполз к краю дивана, встал, поджимая пальцы на холодном полу. Было больно, но терпимо. Сделал шаг, не отпуская спинку дивана, потом еще один. Голова кружилась, грудь болела, по тазу будто проехала повозка. Но это ничего. Это — просто мелочь. Больно и невозможно — вещи разные, это Айре знал давно. И хотя бы от необходимости таскать его в сортир был намерен Ийю избавить.

Когда он вернулся в комнату, Ийя уже ушла. Айре лег на смятую простыню и попытался вспомнить хоть что-нибудь. Нет. Ничего. Черт, последний раз с ним сидели после ночного кошмара, когда ему было лет десять. Все остальное время он справлялся сам. Часы, проведенные в созерцании темного потолка над кроватью, пустые, бесконечные часы. И страх уснуть. Страх, что кошмар вернется. А вот теперь, впервые за много лет, проснуться с кем-то, кто берег твой сон — и ничего не помнить… Айре закрыл глаза. Теплое тело под щекой, рука на спине. Он лежит на боку, закинув на Ийю ногу, вплотную, дышит ей в живот, и халат у нее влажный.

Ийя вышла из спальни, застегивая блузку. Кофе, таблетки, завтрак. Айре глотал фруктовое пюре, с завистью глядя, как Ийя ест бутерброд. Вздохнув, она отломила половину и протянула ему.

— Но пюре — доешь. А вечером я принесу овощи. Слушай, если сможешь — разбери справки по датам происшествий. Чтобы мы вечером их протопографировали — и все. Справишься?

Айре взял пачку листов, положил на пол рядом с диваном. Ийя ушла, бросив Айре на диван мазь и прикрыв бесшумно дверь.

Айре поднял листки и начал внимательно читать, несколько раз пробегая по тексту глазами. Он знал, что не слишком умен, но обычно внешность компенсировала этот недостаток с лихвой. Еще в школе он просто улыбался учительнице — и получал отметку на балл выше заслуженной. Нет, дураком Айре не был. Просто решал задачки чуть медленнее, чем все, думал чуть дольше. Он был тем, кому надо было объяснить еще раз. Его обычно не вызывали к доске — жалели. Оказавшись в прицеле глаз класса, Айре замолкал, лихорадочно пытаясь вспомнить заданное — и забывал даже то, что знал еще десять минут назад. Он садился за парту, красный от стыда, и к концу урока нужные ответы всплывали в его памяти, но толку от них уже не было никакого. Потом, после аукциона, это оказалось абсолютно не важным. Мозги ему теперь не требовались совершенно. И сейчас, раскладывая бумаги, Айре нервничал. Он знал, что не годится для такой работы, и не справиться с первым же поручением Ийи было страшно. Но вместе с тем он испытывал какой-то детский восторг, ощущая себя почти детективом и ассистентом офицера штаба.

Айре разложил все по порядку, проверил. Потом проверил еще раз. Взял верхний лист и начал читать полностью. Округ Ар-Герад, район расселения эмигрантов из Мерны. Страна, в прошлом вечный противник Империи, сейчас уже давно погрязла в религиозных дрязгах. Айре помнил, что там официальная власть принадлежит церкви, и что церковь эта не очень-то и свята. Во всяком случае, то, что он слышал об особенностях культа Мерны, не вызвало у него симпатии. Страна нищала, эмигрантов становилось все больше. Они селились поближе друг к другу, на нищих улочках Северного округа. Постепенно местные жители подыскали себе жилье в районах поспокойнее, а Северный округ стал маленькой копией Мерны. Густо застроенные, упирающиеся друг в друга дома с низкими каменными заборами, смуглые лица, гортанный говор. Храмы Безликого, отблескивающие на солнце синей эмалью сводчатых крыш. Мернцев не любили. Шумные, странно одетые, они никак не могли вписаться в привычный уклад жизни Империи. И вот сейчас их кто-то убивал. Трупы находили на улицах Ар-Герада с ножевыми ранами и обезображенными лицами. В рапортах было много терминов, который Айре не понял, но смысл он вполне уловил. Мернцев, молодых мужчин, убивали ножом. Ран было много и всегда было изрезано до полной неузнаваемости лицо.