— Хорошо, что ты сам заговорил о своем брате…

— Не-а, — вдруг перебил его Крис и покачал головой, — я говорил о наместнике. Никакого брата у меня нет.

Его верхняя губа чуть изогнулась в сердитом оскале. Алекс вздохнул. Разговор, пожалуй, выйдет даже сложнее, чем думалось.

— Я понимаю, что ваша семья раскололась напополам…

— Напополам? Разлетелась в прах, ты хотел сказать? О какой семье ты говоришь, Алекс? Отец мертв, мать сошла с ума, сестра сбежала на край света. Моя семья теперь — это свободный народ. Другой не помню и не знаю, — слова срывались с губ Криса чеканными монетами и падали на пол кусочками льда. — Я и на тебя-то пришел посмотреть из чистого любопытства: чего ты после стольких лет вдруг от меня захотел? Твои шептуны все шептали и шептали, что ты меня ищешь, и пару раз я походил по городу за тобой, но так и не понял намерений. Сегодня мы даже пиво за соседними столами попили, пока ты любезно общался с жирным прихлебателем Димитрия. Это он меня ищет?

Глаза у Кристофа сузились и превратились в две щелочки, полные недоверия.

— Тебя не просто узнать с тех пор, как ты научился менять свой запах, — заметил Алекс. — Но моих намерений ты бы и не понял, потому что о них не знает никто. И я рассчитываю, что дальше тебя эта тайна не уйдет тоже. Когда я начал искать тебя месяц назад, то рассчитывал, что Эльзе потребуется твоя помощь. Но теперь мне кажется, что всем нам может потребоваться помощь всего свободного народа.

— Свободный народ не держится ничьей стороны, мы сами по себе… — начал Крис и тут же осекся: — Эльзе?

— Она у меня, — кивнул Алекс, наблюдая, как недоверие на лице собеседника сменяется удивлением и еще большей подозрительностью.

— Здесь?

Кристоф рывком сбросил куртку, футболка с коротким рукавом не скрывала татуировок на предплечьях, Алекс легко читал их все. Воровские регалии. Возможно, брата Эльзы назвали королем не просто за родство с канцлером…

— Она больна. Очень. Ты ей нужен, Крис. Как брат.

— Она бы ни за что не заговорила с тобой, — тот сжал кулаки, — что-то ты темнишь, начальник.

— Ни за что, — согласился Алекс, — если бы была здорова. Но она больна. И она у меня. И я — единственный, кто хранил ее секрет все это время. Теперь нас будет двое. Давай я налью тебе чего-нибудь выпить, и мы поговорим.

Похоже, его непреклонный тон убедил Кристофа, потому что тот сделал несколько шагов вперед. Правда, потом опять остановился.

— Я не могу сесть с тобой за один стол, — поморщился устало, — и выпивать в твоем доме не могу. Ты — полицейский. Мы — по разные стороны. Ну, ты и сам понимаешь.

— Понимаю, — не стал спорить Алекс. Свободный народ не верил ни в темного бога, ни в светлого, зато свято и трепетно чтил свой внутренний кодекс. — Пойдем тогда, я посижу на диване, а ты постоишь.

Они отправились в гостиную, где Кристоф прислонился плечом к стене и сложил руки на груди. Все время, пока Алекс рассказывал ему о сестре и охотящихся на нее ведьмах, его лицо хранило каменное выражение.

— Я хочу ее увидеть, — наконец, тихо произнес он.

— Ты ее увидишь, — пообещал Алекс, — прямо сегодня. Будем надеяться, это поможет ей вспомнить скорей. Но ты мой должник теперь, Крис. Я берег твою сестру. Теперь мне нужна сила твоего народа.

— Мы не охотимся на ведьм, — настаивал на своем тот, но уже без прежней злости. — А Эльзу ты берег для себя. Ты все так же ее любишь, как и раньше.

— Но ведьмы хотят избавиться и от твоего брата.

— Вот и отлично, — взгляд у Кристофа снова стал жестким, — пускай выполнят эту грязную работенку за меня. Я мечтал и сам его прирезать за то, что он сделал с Эль.

— За то, что я сделал с Эль, — спокойно поправил его Алекс.

— Нет, — Крис невесело рассмеялся, — Димитрий нам признался. Сам все рассказал, глядя прямо в глаза. После этого мать, наверно, и обезумела. А у меня не стало брата. Я злился на тебя какое-то время, конечно. Но винил не тебя.

— Твои родители винили.

— Мои родители, — Крис фыркнул и вдруг стал очень серьезным, — держался бы ты от нас подальше. От всей нашей семьи. Мы все прокляты. Но ты не можешь, Алекс. Даже теперь по твоим глазам я вижу, что ты не удержишься. Моя сестра так дорога тебе?

— Конечно нет, — Алекс лениво откинулся на спинку дивана, — мне просто нравится попадать в неприятности. А где еще взять столько неприятностей, как не у вас?

Крис умолк в изумлении, а затем расхохотался. Напряжение, витавшее в комнате, спало. Он просто отвык, подумал Алекс. Отвык от родных, заматерел и ожесточился. Знакомое защитное состояние. Но Эльза заставит его уступить и помочь. А он заставит ее вспомнить.

— Ты мне нравишься, мужик, — двумя огромными шагами Крис преодолел расстояние до дивана, сгреб и потряс Алексу руку, — никому не говори, что я жал тебе руку. Вот будет позор на мою голову. Ты полицейский…

— А ты — лаэрд, — напомнил Алекс.

— Уже нет. Свободный народ чужих не принимает, а чтобы стать своим мне пришлось отречься от всего, что связывало с прошлым. И пришлось грабить лаэдов. Так что я уже не лаэрд. Давай, зови Эль.

— Она спит. Пойдем, я разбужу ее.

— Тогда погоди, я сначала умоюсь. Не хочу, чтоб сестра наложила кирпичей, увидев такую рожу.

Последнюю фразу он произнес, просторечно коверкая слова, и это так хорошо и достоверно получалось, что Алекса даже взяла за горло легкая зависть к подобному перевоплощению. Кристоф смыл краску и вынул линзы из глаз и внезапно преобразился, вновь обретя схожесть с сестрой. И с Димитрием.

Эльза спала, когда они приоткрыли дверь в спальню. Полоса света упала на кровать, обозначив ее скрюченную фигурку под одеялом. Алекс присел на край постели и погладил ее по горячей розовой щеке. Длинные ресницы дрогнули, глаза приоткрылись, в них стояла сонная пелена.

— Алекс… — она потянулась к нему, но он остановил ее жестом.

— Посмотри, кого я привел. Это твой брат. Ты помнишь его?

Крис занял место Алекса, и в этот момент на лице Эльзы отразился такой дикий ужас, что она даже не смогла закричать. Только дернулась назад, к изголовью, прижимая к груди одеяло.

— Ш-ш-ш. Это не тот брат, — Алекс схватил ее за плечи, обнимая, лаская, успокаивая. — Это другой брат. Твой близнец.

Он взял ее стиснутую руку, с трудом расцепил пальцы и заставил вытянуть вперед. Эльза сопротивлялась, ее мышцы превратились в тугие узлы, а когда Кристоф коснулся ее ладони, она будто застыла и перестала двигаться.

— Все хорошо, сестренка, — другой рукой Крис погладил ее по запястью, — это я. Раньше мы всегда были вместе. Мы вместе жили в животе у матери. И вместе родились. Вместе играли. Ты ругала и воспитывала меня. Помнишь?

Что-то дрогнуло в Эльзе, она подалась вперед и позволила брату прижать ее голову к своему плечу. Он погладил ее по волосам и перевел на Алекса тяжелый взгляд.

— Оставь нас. Пожалуйста. Я хочу побыть с сестрой наедине.

Алекс кивнул и вышел, притворив за собой дверь, а они так и остались сидеть, обняв друг друга. Он прислонился к стене у входа, не в силах сдвинуться с места. Проклятье, он ревновал ее даже к Крису. К этому их "наедине". Действительно, он ей болен. Сколько можно доказывать свою нужность, зверь? Смирись, что в ее сердце всегда будешь жить не только ты.

Через некоторое время Крис вышел.

— Я уложил ее спать, — сообщил он шепотом, как говорят над кроваткой ребенка, — мы поговорили о детстве. Ты прав, в голове у нее каша. Она то узнавала меня, то принимала за…

— Димитрия? — догадался Алекс.

— Да, — тот кивнул, — в его лучшие годы, разумеется.

— А у него были лучшие годы? — не удержался Алекс от сарказма.

— Когда-то я им даже восхищался, — Кристофа, похоже, занимали какие-то другие мысли, о брате он говорил неохотно. — Я навещу ее еще, как только смогу. Ты ведь не против?

— Конечно, — Алекс дружески похлопал его по плечу, — приходи. Ты ей нужен. Когда все закончится, она наверняка захочет жить поближе к тебе.