Оценка может реализоваться социумом, как система социального контроля, убеждения и принуждения личности в соответствии с действующими в обществе нормами и традициями: правовыми, политическими, нравственными, научными, религиозными и т. д. Оценка может, как уже отмечалось, реализоваться и самой личностью, как ее ценностные установки и ориентации, выражающие определенное отношение личности к реальности, своим действиям. Тем самым, оценка реализуется и в составе мотивации – как актуализация установок и ориентаций на определенные «ценностные (значимые) предметности» в виде целей поступка, и в готовности действовать определенным способом, исходя из прошлого опыта личности, т. е. в ее потенциях.

«Внутренний» (личностный, субъективный) и «внешний» (объективный, социальный) планы поступка не только взаимосвязаны, но и переходят один в другой, образуя нечто вроде ленты Мёбиуса, в которой концы ленты соединены так, что противоположные плоскости ленты сливаются в самозамкнутую единую поверхность.

Сказанное позволяет завершить проведенное в этой главе рассмотрение «мира поступка», его составляющих и их «скрытого схематизма» с помощью итоговой схемы, дающей представление о механизме поступка, соединяющем его объективный и субъективный планы, их прямую и обратную связи. (Рис. 1.5).

Таким образом, круг замыкается. В содержание поступка входят намерения, возможности, приведение их в соответствие (решение), полученные результаты (непосредственные и отдаленные), а также их оценка самой личностью и другими людьми. Внешнее и внутреннее, социальное и индивидуальное не противостоят друг другу. Это не два плана, а один, не две плоскости, а одна. Подобно ленте Мебиуса, перекручиваясь, они образуют одну плоскость. Эта лента протягивается через сознание личности, а исходя из нее – образует ткань социальной жизни.

Рис. 1.5.

Истоком, конечным результатом и критерием поступка является, таким образом, социальная практическая деятельность, в которой человек выступает как принципиально социальный субъект. Поступает, в итоге, личность как социализированный актор, сформированной в социально – культурных практиках. Объективным факторам поступка, внешним по отношению к человеку и социальным в своей основе, принадлежит определяющая роль в детерминации поступка; субъективным, идущим от человека, – решающая роль.

Ergo

Подведем некоторые итоги раздела:

Таким образом, завершается сюжет о природе и «скрытом схематизме» поступка. На основе этого «путеводителя» можно продолжить уже более детально знакомство с «миром поступка».

Рациональность и ответственность характеризуют поступок как вменяемое действие, имеющее рациональную мотивацию и реализуемое на основе ответственного сознательного решения. Но что динамизирует поступок, определяет переход от знания, понимания и решения непосредственно к действию? Просто мотивацией такой переход не объяснить. Какое бы разумное и ответственное решение ни было принято, само по себе оно не влечет обязательности свершения поступка, не влечет самого реального и необратимого действия, непосредственно создающего результат. Действительно, почему люди иногда ничего реально не предпринимают для осуществления своих подчас даже остро и эмоционально переживаемых интересов, планов и решений? В психологии известно даже такое явление, как акразия, т. е. недеяние, несмотря на четкость и ясность поставленных целей и путей их достижения, несмотря на сознательно принятое решение действовать. Почему люди, располагающие в принципе равными знаниями и умениями, придерживающиеся близких убеждений и взглядов на жизнь, с различной степенью решительности и интенсивности выполняют одни и те же цели и задачи? Почему столкновение с трудностями и препятствиями одних побуждает к прекращению действий, а других – к действию с удвоенной энергией?

Традиционно ответы на эти вопросы связываются с понятием воли, силы воли. Но что такое воля? Откуда у нее «сила» и какова мера этой силы? Каковы природа воли? Сводима ли она к энергетическим процессам в живом организме? Или выражает темперамент и характер личности как психофизиологического единства? А может, воля – универсальная категория, сравнимая с категориями разума, сознания? Еще в начале XX века воля была одним из центральных понятий психологии, но постепенно с развитием когнитивной психологии, экспериментальной психологии, взаимопроникновением психологии и социологии, широким внедрением экспериментальных и математических методов исследования личности и ее поведения воля отошла на задний план интересов психологов, а также философов. Между тем воля – последний член классической триады «чувства – разум – воля» – в теоретических построениях подобна deus ex machina античной драмы, поскольку именно ей принадлежит последнее и решающее слово в «сюжете» человеческого поведения.

Понятие воли и близкая к нему идея свободы воли имеют долгую историю. Аристотель и Эпикур, Августин Блаженный и Фома Аквинский – все они уделяли воле повышенное внимание. Центральную роль воле отводили в Новое время Ф. Ницше, А. Шопенгауэр. Давнюю традицию имеет рассмотрение воли в рамках теории мотивации77. Не оставались в стороне социологи и даже экономисты78. Политология также внесла свой вклад в расширение данного понятия, однако, как и другие социальные науки, испытывает сложности в формировании устоявшегося и общепринятого представления о понятии воли.

Понятие воли используется в самых разных контекстах. Выражения «волевой человек», «сила воли», «волевой поступок», «свобода воли», «политическая воля», «добрая воля» – в своем обыденном использовании, в публицистике производят впечатление очевидно ясных. Но при попытках уточнения их концептуального содержания возникают непростые проблемы возможности систематизации этого содержания, наполнения его конкретными характеристиками (операционализации), без которых невозможна полноценная аналитика реального опыта – как личностного, так и в социально–культурных практиках, включая право, мораль, политику.

Недаром за последнюю сотню лет судьба идеи воли столь неоднозначна. В конце XIX – начале XX столетий воля была одним из центральных понятий философии (Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, М. Шелер) и психологии. Показательны трактаты и учебники по психологии начала ХХ века – их содержание большей частью посвящалось воле, поступку, их роли в характере личности. Начиная примерно с 20 – х годов, с развитием экспериментальной психологии, про волю как будто забыли, главное внимание стало уделяться когнитивной психологии. Думается, что это было не случайно – в это же время на ведущие позиции вышла методология познания в позитивистской парадигме, что элиминировало дискурс, связанный с неоперационализируемыми концептами – как «метафизику». А попытки анализа феномена воли в экспериментальной психологии столкнулись серьезными проблемами: от фиксации проявлений воли до попыток измерения таких проявлений79.